Пять Жизней Читера

— Хорошо бы где-нибудь достать быстродействующий яд. Смазать им лезвия ножей и тупо их метать, даже необязательно в голову. Чтобы пара секунд на все про все, и если не труп, то извивается на земле и больше не пристает. Но где же такой найдешь…

— Такого добра повсюду полно, — без тени эмоций, без намека на жизнь в голосе неожиданно произнесла Няша.

Сильно обрадовавшись тому, что все же добился от девушки хоть какого-то ответа, Рокки, скрывая довольные нотки, пытавшиеся прорваться в словах, попробовал уточнить:

— Где это повсюду? Я никакого яда нигде не видел.

— Видел, — тем же тоном заявила девушка. — Ты не раз его видел, просто ты совсем слепой, ты же самые очевидные вещи не замечаешь.

— Хотя бы подсказку дай.

— Хлопья.

— Хлопья? Ты о чем?

— О том, что остается от споранов, горошин и звезд. Нерастворимый осадок.

— Каша на бинтах?

— Да.

— Я помню, ты говорила, что это яд. И как? Серьезный?

— Если примешь хотя бы щепотку, рискуешь улететь на респ. Не больше часа проживешь, и такая жизнь тебе точно не понравится. А при попадании в кровь даже дозы в несколько миллиграмм хватит, чтобы вызвать чуть ли не мгновенный паралич всех мышц. И сердце тоже будет парализовано. И легкие. Если рядом окажется хороший знахарь или хотя бы врач с аппаратурой для реанимации, у тебя будет шанс не умереть, хотя надежды на спасение мало. Во всех остальных случаях ты и десяти минут не продержишься.

— А на зараженных действует?

— Да, но не так. Быстро убивает только мелких, крутые твари просто начинают двигаться медленнее, при большой дозе их парализует частично или полностью, но выживают.

— Тоже неплохо. Нам надо этой гадостью пули обмазывать.

— Плохая идея.

— А что с ней не так?

— Хлопья не выдерживают даже слабого нагрева, яд термически нестойкий, разрушается. А еще он очень нестабильный сам по себе. В холодном спиртовом растворе его можно хранить несколько недель, но на воздухе уже через два дня может полностью выдохнуться. Вот кому захочется постоянно обновлять оружие, возясь с веществом, которое может тебя убить, если попадет в свежую царапину.

— Да, это сильно усложняет дело. Хотя… У тех уродов, на которых мы нарвались у реки, был арбалет. Наконечники можно покрывать хлопьями и хранить в банке со спиртом, они ведь в нем не растворяются. Если понадобятся, быстро достал, прикрутил к болтам, и готово.

— В спирту яд отойдет от металла, не удержится, заново покрывать придется. Рокки, сколько раз я тебя предупреждала, чтобы ты не глупил и не лез никуда без спроса?

Изменение направления разговора с толку не сбило, потому как этого он ожидал. Ответил почти без паузы на раздумывание:

— Много. Но тут не глупость, тут…

— А помнишь самое начало? — перебила Няша. — Начало нашего знакомства? Я тебя предупреждала, чтобы ты на меня не западал. И не забывала об этом напоминать, так что не делай вид, что это вылетело у тебя из головы. А знаешь, что такое «не западать»? Это значит не пялиться на меня телячьим взглядом, не лезть с тупыми вопросами и не пытаться произвести на меня впечатление глупыми способами. Да и умными тоже. Ты, Рокки, не стал меня слушать. Это плохо. Это очень плохо. Это вообще никуда не годится.

— Тебе никогда не говорили, что ты сильно серьезно относишься к простым вещам?

— Мне много чего говорили. Разного. Это не важно. Для меня не важно. Никаких двух дней теперь не будет, ты уйдешь завтра. Уйдешь один. И даже не пытайся оттянуть этот момент, если хочешь расстаться по-хорошему.

— Няш, ладно, пусть я сглупил, но ты-то хоть постарайся подумать.

Девушка, никак не реагируя на слова Рокки, продолжила в том же духе:

— Я объясню тебе, как найти стаб. Ты решил действовать сам, это хорошо, это самостоятельность. Теперь ты сам по себе, а я сама по себе. Рано или поздно это должно было случиться, я с самого начала это говорила, подготавливала тебя, как могла. Ты сам сделал все возможное, чтобы это произошло побыстрее, вот и получил. На этом у меня все. А теперь оставь меня хотя бы ненадолго. Мне нужно побыть одной. Не надо ничего говорить, просто уйди.

— И надолго мне уходить? — самым мрачным голосом уточнил Рокки.

— Хотя бы на пару часов.

Рокки перестал шоркать напильником, отложил инструмент в сторону, покрутил перед лицом обрезок тонкой арматуры, один конец которого был наточен, а другой утяжелен импровизированной рукоятью, виток к витку накрученной из алюминиевой проволоки. Потрогав острие пальцем, счел, что доработка не требуется — дело завершено.

Хотя с последним не каждый согласится. На прутке не полностью снята ржавчина, заточка грубая, ни о какой полировке или хотя бы намеке на нее нет и речи. Вот только это даже в плюс, потому как на гладком металле хлопьям будет труднее удержаться даже при слабой нагрузке.

А нагрузки на незатейливое оружие прогнозируются серьезные.

Чтобы лишний раз это продемонстрировать самому себе, Рокки, не поднимаясь с шаткого стула и почти не замахиваясь, взмахнул рукой, запустив арматурину в блок пенопласта, прислоненный к стене левее двери. Попал точно в центр, как и все предшествующие разы. Удобно, когда мишень рядышком и не шевелится, но и против движущейся цели меткость должна работать, благо большие дистанции в таких случаях противопоказаны — попросту не добросишь.

Отгоняя назойливые мысли, отправил в тот же блок остальные наскоро сделанные пики. Тоже без промаха, но радости от успеха не ощутил. Настроение совсем ни к черту, и напрягает понимание, что оружие слишком хилое, разве что против самых мелких зараженных эффективно. Няша рассказывала, что крутым тварям даже удар ножом в глаз не страшен — самая крепкая сталь не пробивает защитную оболочку, там только пуля на что-то способна, причем далеко не всякая.

Опять Няша… Чем бы он ни занимался, вечно она всплывает. Ничего удивительного, ведь эта девушка — учитель, открывший перед Рокки дверь в новый мир, и самая близкая здешняя знакомая. Так кого же, как не ее, прикажете вспоминать?

Нет, не нужно обманывать себя, надо честно признать, что дело совершенно в другом. Ему в Няше не учитель нужен, а спутница. Настоящая спутница, а не просто девушка, вместе с которой куда-то идет. Уже не первый день рядом с ней, навоображал себе невесть что, начал глупить, как втрескавшийся школьник, а в итоге получил пинок под зад.

Предсказуемый пинок.

Но какая может быть предсказуемость, если башка отказывается рассуждать здраво?

Да уж, Няша права, он определенно думает не головой.

Что значит — завтра уходить? Даже если отбросить лирику, все крайне хреново, потому как девчонку сейчас не оставишь — несмотря на все ее заверения, раздробленная голень в порядок не пришла, ей еще восстанавливаться и восстанавливаться.

Вот на это он и будет давить при разговоре, к которому вернется, выждав отведенный срок. Ни о каких романтических чувствах даже не заикнется, тем более что сам в них не до конца уверен (да и спутница к такому диалогу определенно не готова).

Да, ему чертовски нравится эта нестандартная, не вписывающаяся в рамки его вкусов девушка, и градус симпатии растет с каждой минутой. Он уже до такой степени поднялся, что Рокки даже обижаться на спутницу перестал, слово «придурок» воспринимает чуть ли не как ласкательное.

Если где-то в весьма запутанном меню запрятана шкала обожания под названием «Рокки втрескивается в Няшу», она вскоре заполнится до максимума.

Но пока максимума не наблюдается. Рокки не настолько туп, он понимает, что это не тот случай, когда можно рассчитывать на мимолетную интрижку. Перед ним крайне неординарная девушка, с ней если и крутить шашни, только всерьез.

А он не уверен, что ему сейчас это нужно, зато с унынием приходится признавать, что Няше это не нужно совершенно.

Увы, но она слегка тронутая на почве отношений между мужчиной и женщиной и к тому же закоренелая одиночка, ей такая жизнь по душе, это она умеет. И Рокки не знает о спутнице ничего, кроме того, что она сама соизволила поведать, а это определенно не все. Есть подозрение, что за ней по пятам следует стая упитанных тараканов из тех, которые не поместились в девичьей голове, и, возможно, для припрятанных скелетов пришлось прикупить дополнительный шкаф.