Наират-2. Жизнь решает все

Растопыренные пальцы заколебались вверх-вниз, заменяя кивок.

— Может, отпустишь его? — спросил Бельт, так и не шелохнувшийся за все это время. Даже за рукоять меча не взялся.

Аттонио вдохнул с присвистом и хрипотцой.

— Кто ты? — Элья не спешила убирать нож. — Как и зачем ты встречался с Каваардом?

— Сложный вопрос. Ответ на него занимает последние лет пятьсот. Уместить его в нескольких словах…

— Попытайся, если хочешь, чтобы я отправилась с тобой дальше. Что ты такое?

— Я, как и ты, — отражение отражения прошлого. Круг на воде от камня, брошенного сотни лет назад.

— Брось словесные выверты, человек. Отвечай прямо.

— Я — один из немногих, кто когда-то знал о скланах всё.

— Когда-то?

— Да, теперь у нас осталась только пыль с книжных страниц. И мы пытаемся прочитать в ней что-то стоящее. Сказать откровенно — получается отвратительно. Поэтому мы ищем помощи. У Куварда, у тебя.

— Ищете выгоды?

— О да, последние тридцать лет я очень выгодно живу среди наир. Принимаю пинки и плевки, рискуя в любую минуту оказаться на колу по прихоти какого-нибудь идиота. Нынче же особенно выгодно я ночую на чудесном каменном полу в подземельях демонов вместе с некими персонами, которых ищет вся Ханма.

— Тогда чего вы хотите?

— Знания. Силы, которая позволит повторить эксперимент, который однажды уже изменил мир.

— А причем здесь Каваард и склан?

— В изрядной мере вы — часть эксперимента, чужой задумки, которая стала вашей жизнью. Правда, ненадолго: вы ведь умираете.

На мгновение показалось, что Элья пустит нож в ход.

— Да, бескрылая, умираете. Вас убивают ваши же правила. Когда-то они были нужны, чтобы выжить, но монета в руках Всевидящего перевернулась, и белое стало черным. Да только где слепцам заметить смену цвета? Нет, они по-прежнему славят белизну, не видя, что за нею бездна. Но шанс есть, и для вас, и для нас. И ради этого шанса я встречался с Кувардом. Правда, не в Ханме и уж тем более не в подземельях хан-бурсы.

— Это эхо, — Элья отвечала скорее себе, чем Атонио. — Оно несет отпечаток того, что было особенно важно для…

— Тогда понятно. Тебе нет? Я запутал тебя в словах? Хорошо, буду проще. Склан вырождаются, пусть это пока не заметно. Слишком мало вас было изначально. И слишком многих вы выбраковывали, пытаясь добиться чистой крови. И война как способ решить проблему… Небось после мясорубки при Гаррахе наверху вольно дышится? Ведь погибло так много лишних особе… склан. Но может быть, мы обстоятельно поговорим об этом в другой раз? В более подходящем месте…

…И компании. Аттонио мешает не место, а Бельт, который слушает внимательно. Ярнара-Ласка. Да, пожалуй, что и Туран в этой беседе лишний. И без того мэтр сказал чересчур много.

Взгляд желтых глаз рассеянно скользнул по людям, задержавшись на художнике.

— Поговорим, обязательно поговорим.

— Всенепременнейше, дорогая моя. — Аттонио вновь сменил инструмент. — Всенепременнейше! Но позже. А сейчас нам все-таки стоит двинуться на… да, налево, Бельт. Налево. Именно сюда. Конечно же, проход могли заложить. Но могли и не заложить. Непозволительно отбрасывать такой шанс.

Мэтр подмигнул Турану, чуть поторопил Бельта, подал руку слепой. Но сам пристально следил за Эльей и не переставал бормотать о творящемся наверху хаосе и безопасных подземных тропах.

Затирает случайно нарисованные прыщи. Эх, Аттонио, как непохожи твои витиеватые речи на твои же точные и честные полотна.

— А что до логова демонов… — наконец мягко заметил Аттонио, разглядывая нужный лаз. — Сдается, там кое-что поинтересней. То, что невообразимым образом отыскал Кувард. И то, что почуяла изголодавшаяся по эману бескрылая склана.

Длинный коридор, по которому пришлось ползти на карачках, разрешился большим залом, уставленным саркофагами. Поначалу долго сидели, забившись в глубокую нишу, пытаясь выловить отблески чужих факелов на грубых статуях и поросших прозрачным мхом стенах. И только после этого осторожно двинулись мимо ровно обтесанных глыб и столов, уставленных золотыми блюдами и чашами. Туран, потянувшийся было за одной, не решился к ней прикоснуться. Пусть себе лежит: мертвое — мертвым.

Отсюда повела Элья. Уверенно обогнула жаровню в форме скачущей лошади, переступила через треснутый щит и скрылась, нырнув в темноту, но далеко не ушла. Остановилась у низенькой, даже до колена не доходившей, стены из темного кирпича и разглядывала то, что находилось по другую ее сторону.

— Должны были заделать, — сказала она всем и никому. — Приказал заделать. Ослушались… Кагана ослушались! Сволочи.

Она подхватила кирпич из тех, что валялись под ногами, и швырнула в стену.

— Потише ты, — пробурчал Бельт. — Не заделали и ладно. Нам от этого польза.

Но переступать отмеченный харусами рубеж не стал. А рыжая забеспокоилась, закрутила головой, щуря на темноту то левую, то правую глазницу. Нечисто там, за порогом.

— Туран, — Аттонио ухватил за колечко, буквально вырывая лампу из рук. — Думаю, имеет смысл проверить дорогу.

Вперед пойти? В неизведанное? На пару со скланой, которая обещала пока не трогать, но кто знает, как долго это «пока» продлится?

— Многоуважаемый Бельт ранен, — продолжал увещевать мэтр, подталкивая к пролому. — И склана…

— Склана пойдет, — Элья легко запрыгнула на стену, расставила руки, ловя равновесие. — Куда она денется, склана. Ей теперь что в Кхарн, что к демонам. Едино.

Это не ее голос и манера говорить. У Аттонио перенимает, что ли? И поворот головы другой, и поза. Знакомо, но… чушь какая-то.

— Не дергайся, предатель, тебе ведь было обещано, — ухмыльнулась она и грузно, по-мужски, спрыгнула на ту сторону. — Поспеши, демоны заждались.

Туран с трудом перекинул через стену покалеченную ногу.

Странное чувство, как будто он и склана неподвижны, а камень сам ползет под ногами. И не камень это — гранитный язык, который затягивает двух мошек в пасть. Покатый свод пещеры — нёбо. Сталактиты — зубы. И узкая щель-глотка не удивляет. А что — глотка и есть. Дыра, окруженная желтыми валунами с красно-мясными прожилками. Так и тянет подойти и внутрь глянуть, убедиться, что оно — живое.

— Не стоит, — сказала Элья, обходя пещеру вдоль стены. Ступала она осторожно, стараясь не коснуться темных жил, которые прорастали в камне, всплывая на его поверхность и под нее же уходя. На корни похожи.

И воздух здесь движется, царапает кожу. Кажется, что это царапанье даже слышно.

Ассссссс…

— Я была права. Здесь нет выхода. Убираемся.

— Ты просто не знаешь, что искать, — мэтр Аттонио вынырнул из темноты, отряхиваясь, точно выбравшаяся на берег крыса. — Вот он какой…

В пещеру вошел Бельт-поводырь, угаданный задолго до появления по шаркающим шагам слепой подруги.

— Я рисовал это немного иным, — произнес художник.

— Ты говоришь о яме? — спросила Элья.

— Угу, о яме. О зародыше. Хотя это уже давно не семя. Вот как получается: искали мы, а нашел Кувард. И ты.

Цап-царап по спине.

Ассс… Это я нашел… Еще немного… Глоток… Дай, дай, дай…

Они со скланой стояли по разные стороны каверны. Смотрели не в оранжевый зев, по которому будто стекали в глубину струи крови, но друг на друга. А про Турана забыли. Туран им теперь не нужен.

— Что ж, подтвердилось сразу несколько предположений. Смотри, склана. Чувствуй. Запоминай. Тебе снова предстоит искать подобное.

Искать… Постоянно искать… Если не искать — жажда, голод, смерть… Дай, дай, дай… Раздави, предай… Отруби, отрежь… Ешь, ешь, ешь…

Элья содрогнулась, а Бельт принялся вытирать ладони о куртку… почти касаясь рукоятей кинжалов.

— Кувард описывал его без красных жил, — пробормотал мэтр.

— Их и не было. Столько — не было. И камень был не в темный желток, а в золотарницу. Светлее.

Ассс… Ассс… Ассс…

Аттонио кивнул и совсем бесцветно произнес:

— Знаешь, Элья, я сейчас должен хвататься за волосы и скакать до самого каменного свода, в общем — буйствовать в радости. Но ничего такого я не чувствую… Я думал, что в лучшем случае он умирает. А он растет.