Курорт на краю Галактики

е-таки, упрямо выпростала руки из-под одеяла и, отбиваясь от чьих-то чужих, мягких, но настойчивых до предела, ощупала голову, чувствуя под непослушными пальцами плотную повязку. Так и есть! Я ослепла! Подцепив ногтями краешек бинта я ранула что было сил, теряя сознание от боли, но меня тут же решительно спеленали, а где-то снизу меня отчаянно больно куснул заблудившийся комар…

Фу-у-у! Самое главное я успела увидеть лучик света, ударивший в глаз, ноющий, будто больной зуб…

Странное какое-то сравнение – глаза с зубом! Глаза же кариесом не страдают? Или страдают? Есть же такой термин «глазной зуб»… Или «зубной глаз»… Ха-ха-ха! Зубной глаз! В Рязани растут грибы с глазами, их едят – они глядят… Забавно-то как!..
* * *

Окончательно я пришла в себя только через несколько часов. Повязку с лица уже сняли и то, что оба глаза в полном порядке, хотя шевелить ими было очень больно, я, с огромной радостью, убедилась сразу.

Чтобы не утомлять мое зрение, свет в номере был приглушен, но Джонса, непривычно выглядевшего в белом халате, дежурившего возле постели я все-таки разглядела.

– Что случилось, Лесли?

– Молчите, молчите, госпожа Прямогорова, – моя «сиделка» была воплощением предупредительности. – Вам нельзя говорить. Пить хотите?

Пить я, конечно, хотела, но вопросы мучили меня гораздо больше, чем жажда. В конце концов мягкосердечный Лесли сдался и рассказал мне, что же произошло на самом деле. Большую часть я, так сказать, «застала», поэтому меня больше всего интересовала сама причина разгерметизации. Увы, тут мне рассказчик помочь почти ничем не мог.

– Эксперты склоняются к тому, что обшивку станции именно в том месте, где, по трагическому стечению обстоятельств, находится ваш, Даздравора Александровна, номер, прошил микрометеорит. Отверстие имеет всего какие-то две десятых миллиметра в диаметре – меньше, чем булавочный укол! К тому же, проходя защитные слои обшивки, он еще уменьшился и внутренний слой пробивала просто крохотная песчинка… Да какое там «песчинка» – пылинка! Вам несказанно повезло: будь метеорит хотя бы в два раза больше, воздух покинул бы ваш номер в несколько раз быстрее и мы не успели бы вас спасти…

Я сосредоточенно переваривала информацию.

Метеорит. Скажите на милость! Жалкая крошка, осколок неведомого мира, летевший непонятно откуда, неизвестно куда, по прихоти случая пробил обшивку станции… Можно сказать, что ты, Доза, выиграла миллион краксов по трамвайному билету, как говаривали в старину (что такое «трамвайный билет» я, конечно, не вполне представляю: вероятнее всего что-то вроде современной общенациональной лотереи «Поймай удачу за хвост» или ПУХ в просторечии…). Не секрет ведь, что вероятность попадания метеорита, даже такого мелкого и даже в такую крупную мишень, как орбитальная станция, исчезающе мала: где-то один к десяти в очень-очень-очень малой степени. Что-то многовато совпадений для такого скромного гражданина, как я. Террорист, что само по себе «ЧП», непонятный взрыв, теперь вот – метеорит… Кстати,