Засланец (СИ)

– Луара, от чего ты так расстроилась? – осмелился я потревожить ее уединение в работе.

– Я не расстроилась, – ответила она немного зло, – просто устала.

– Зачем ты пытаешься обмануть меня, – возразил я, – мы же связаны теснее, чем можно представить. Твои эмоции окутывают меня, как одеяло младенца. Поверь мне, нет смысла огорчаться.

– Я знаю, – пробурчала Луара вслух, – просто настроилась на это глупое событие.

– Я пробовал, ИИ ваших кораблей меня не воспринимает, – сказал я, – может, если бы тут нашлись корабли Союзников, я смог бы с ними договориться.

– Да? – встрепенулась Луара, – у нас есть на борту корабль союзников. Его привезли с района боевых столкновений вместе с нашими истребителями. Раненого пилота союзники забрали, а корабль оставили на нашей ремонтной базе первого эшелона. Там он провалялся довольно долго, пока его по какой-то ошибке не спихнули в наш третий эшелон. Союзники, в прочем, возмущаться не стали. Попросили его тут пристроить, заберут, как будет возможность. Посмотрим?

– Давай, – согласился я, – он сильно поврежден?

– Не знаю, – ответила Луара, – внешние повреждения присутствуют. Что там внутри – неизвестно, мы пробовали подключиться, ИИ не допускает нас к системе, хотя воспринимает, как союзников.

Мы пробрались на палубу законсервированного оборудования. Тут в основном хранились различные транспортные средства: мелкие суденышки снабжения, развозные пассажирские челноки, пара десантных ботов старой, по словам Луары, модификации и корпуса будущих боевых единиц без интеллектуальной начинки. Их обычно использовали при сильном повреждении корпуса у машин с управлением под контролем ИИ. ИИ поставляли Союзники, и в них ощущался постоянный недостаток. Так что в случае сильных повреждений вполне разумно было переставить рабочий ИИ в новый корпус, который изготавливался своими силами. Тут же в закутке покоился и забытый боец союзников.

Такого аппарата я раньше не видел. Кораблик оказался немного меньше «Блохи» и висел в транспортной «колыбели», как большой совершенно черный наконечник огромной стрелы. Тут Содружество не блистало оригинальностью. Скорее всего, как любой боевой корабль КСС, аппарат имел несколько конфигураций корпуса. Наблюдаемая же мной форма, похоже, рассчитывалась на работу в плотных слоях атмосферы. Правда, в этот совершенный силуэт оказались вплетены некоторые изъяны.

Полавировав между спящей техникой, Лу все же пробралась к кораблику. Вблизи стало видно, что кораблик получил серьезные повреждения. Виски неуверенно кольнуло, и даже Луара почувствовала этого «прикосновения».

– Он такой необычный, – сказала Луара, скользнув ладонью по гладкой поверхности борта, – я видела корабли Союзников только издалека. Наверное, я слишком труслива, чтобы служить в первом эшелоне. Там периодически случаются обстрелы. Хотя, тут, оказывается, тоже.

– Отдайся мне на время, – попросил я Луару, – Можешь не отключаться совсем, просто расслабься и не перечь порывам тела и второй души. Не думаю, что ты мне сможешь помешать, а вот интересное вполне может произойти.

Переход произошел значительно легче, чем на заре нашей практики в этой дисциплине. Тут же виски кольнуло сильнее. БМКП уверенно обменялся с кораблем приветствиями. Боец оказался серьезно ранен, но вполне жив. На мою просьбу он открыл фонарь кабины. Правда, это случилось не излишне элегантно. Из-за повреждений фонарь раскрылся не полностью, и произошло это небольшими рывками.

– Луара, ты проходила сканирование на медицинском комплексе Союзников? – уточнил я.

– Да, – донеслось как будто издалека, – но мне не выдали результатов.

– Отлично, – ответил я, – результаты у тебя в теле на спецмодуле, дожидаются интеграции БМКП.

Кресло с виду осталось в порядке, хоть и находилось в частично свернутом виде. Впрочем, если пилота доставали из режима «спасение», то ничего необычного в таком положении не было. Внутреннее пространство кабины, за исключением единственной пробоины тоже не имело особых повреждений. Стоило в любом случае попробовать.

– Только бы кресло не потеряло связи с МИ, – подумал я, – все остальное вполне может быть регенерировано.

Кресло оказалось блокировано в положении для извлечения пилота. Уже находясь внутри, я вскользь посмотрел на руки, затянутые в перчатки комбинезона. Мысли мои витали где-то далеко, но сознание производило все необходимые действия практически без моего участия. Я быстро вылез наружу и начал привычно раздеваться.

– Ты что делаешь? – где-то далеко пискнула Луара.

– Раздеваюсь, – буркнул я, – ты же не хочешь увидеть лохмотья комбинезона после окончания слияния с системой корабля? Проще всего снять. В чем проблема?

– Да это… Это же вообще неприлично!

– Но это же глупо, ты же даже не знаешь какого я вида, может, у меня шесть ног и вместо рук щупальца? – пошутил я. – В таком случае интерес твое тело может вызвать только академический.

– Это не важно, – пискнула опять Луара, – обещай, что не будешь рассматривать меня!

– Ладно, – согласился я, продолжив обнажение.

Я снова опустился в кресло, положив руку на специально подогнанный под союзников Содружества подлокотник с контактной группой. После моей команды кресло секунду подумало, как-то нехотя приняло форму нулевой модификации и сразу начало процесс упаковки со слиянием. Процесс слияния прошел быстро и без видимых отклонений.

– Привет, боец, – обратился я к МИ корабля, – соскучился по пилоту?

После официального представления МИ выстрелил в меня мириадами данных, описывающих подноготную этого небольшого корабля. Корабль оказался универсальной ударной единицей, имеющей две основные конфигурации штурмовик и истребитель. От конфигурации зависело расположение и настройка щитов, а так же распределение мощности на орудийных системах. На момент нашего знакомства он находился в ипостаси истребителя. Повреждения имели довольно значительный характер, но ничего непоправимого не нашлось. Корабль даже выдал карту восстановления и список требующихся в дополнение к имеющимся ресурсов.

– Так, дружище, – оптимистично подвел я итог знакомства с проблемами, – давай приходить в себя. Начинай процедуры неспешного восстановления и регенерации симбиотов по обычной программе ремонта. Боевая обстановка уже спокойная, спешить в ущерб качеству смысла нет.

Немного понаблюдав за началом процессов, я отключился от системы истребителя.

– Луара, нам кое-что нужно, – позвал я хозяйку тела, – кстати, как ощущения?

– Потрясающе, – отозвалась Луара, – ты думаешь, что мы сможем починить корабль?

– Он сам это сделает, – отмахнулся я, – нужно только дать ему требуемые компоненты.

– Ты шутишь? – удивилась Луара, – и вообще, ты думаешь, он пустит тебя к управлению?

– Уверен, – ответил я, – я для него являюсь действующим пилотом КСС. Как бы нам получить кое-какое снабжение? Список я могу выслать на какой-нибудь абонент местной информационной сети.

– Кидай на мой, держи код, – согласилась Луара, добавив стеснительно. – А меня пустит к управлению? Ну хоть присутствовать в кабине во время полета?

– Стоит попробовать, когда корабль завершит починку, – если честно, у меня имелись сомнения, но огорчать девушку не хотелось. – Закончим ремонт и обязательно попробуем.

Луара просматривала список требующегося снабжения.

– Да тут одна химия, – удивилась она, – я думала, будут какие-то узлы или заменяемые блоки, что придется запрашивать союзников на счет снабжения. Так… С этим проблем не будет, а вот это я не найду просто так.

– Может, где-то в бытовухе используются такие соединения? – поинтересовался я. – Можно просто их откуда-то выдрать.

– В принципе, это должно присутствовать в блоке защиты конвертора, может, еще в стабилизаторе луча гравитационного концентратора, – задумчиво сказала Луара. – Но разобрать эти железки не значит получить желаемое.

– Ерунда, давай пару таких блоков для страховки, – отмахнулся я, – симбиоты сами справятся, все остальное тоже пристроят к делу. Проблем-то не будет со списанием?