Кремль 2222. Тобольск

– Как мне отвечать?

– Как сможешь.

– Я не вру. Я люблю тоболяков, потому что это мой народ. Но еще больше я люблю жизнь. Что же мне теперь – казнь принимать? Меня оклеветали, а я же еще и отвечай? Нет уж, я не идиот… А что касается шайнов… Конечно, они наши враги. Из-за них все зло. Если бы не они, я бы, может, уже свадьбу с Рузанной играл. С чего мне их любить?

– Утомил со своей Рузанной, – процедил Жабо. – Сказал бы уж прямо – любишь жизнь и золото. Потому и пошел на измену.

– Кстати, насчет золота, – сказал Павел. – Я тебе задаток отдал – целый «золотой». Помнишь? А у меня золотые монеты на полу не валяются. Верни мне монету.

– Ты сам виноват, что не пришел на следующий день. Это был форс-мажор. Я не обязан возвращать монету.

– Зажилил, хоммучий потрох? – грозно произнес Павел. – Это ты мне ловушку подстроил. Или монету гони, или отдавай «шамий амулет». А то врежу так, что в стенку влипнешь. Не посмотрю, что старик.

– Тихо! – скомандовал хайн. – О каком амулете речь? Я ничего не понял.

– Мы договаривались, что он мне продаст оберег «шамий амулет». Для моей девушки, – сказал Павел. – И задаток взял. Пусть теперь амулет отдает – из-за него сделка сорвалась.

– А вот шиш тебе! – злобно прошипел Жабо. – Амулет десять золотых стоит. Ничего ты не получишь, хомо.

И тут в каюте раздался низкий грудной голос:

– Прекратите спор. Жабо, ты отдашь ему амулет.

Из-за портьеры у противоположной стены появился хайн в желто-золотистом одеянии и, семеня ногами, приблизился к столу. Он остановился совсем близко от Сновида, и тот явственно уловил пряный цветочный запах. Женщина?! Неужели женщина?

– С чего это я должен отдавать ему амулет, хайна Нур? – рот шама сложился в недовольную гузку. – Он пятнадцать «золотых» стоит. Даже двадцать. А у него вообще нет денег.

– Будут, – нагло заявил Павел. Он почувствовал, что шам опарафинился со своим допросом, и решил перейти в контрнаступление. – А ты, Жабо, спекулянт. У нас таким сразу голову отрубают.

– А ты нищеброд, хомо, – прошипел шам. – Нет денег – нечего обереги покупать. Надо же – со свиным рылом, да в калашный ряд.

– Я заплачу за оберег, – властно произнесла хайна. – Любовь к женщине достойна уважения. Даже если речь идет о хомо. Жабо, отдай ему амулет. Получишь три «золотых» – больше он не стоит.

– Я еще подумаю. – Шам недовольно надул щеки. – Нет у меня оберега с собой.

– Врешь, – сказал Павел. – У тебя мешок под свитером. Доставай, а то я сам достану. Тогда точно все ребра пересчитаю.

Рассерженно шипя, Жабо вытащил из-под свитера мешок и извлек оттуда «шамий амулет».

– Повезло тебе, хомо. Везунчик ты.

– Не завидуй, денег не будет.

Павел засунул оберег в поясную сумку и как-то сразу успокоился. Вот тебе и поворот судьбы. Теперь осталось с Рузанной встретиться. И никто ему не помешает!

– Уведите его, – распорядилась хайна.

Кешайн уцепил Сновида за локоть и вывел из каюты.

– Что скажешь, Жабо? – спросил хайн Полын. – Ты выяснил что-нибудь?

– Задача оказалась невероятно сложной, – шам заговорил медленно, тщательно подбирая слова. – Я истратил всю ментальную энергию. Этот хомо – крепкий орешек.

– Не набивай себе цену, – оборвал Полын. – Говори по сути. Он врет или не врет?

– Его ментальность удивила меня. Он зациклен на двух ценностях: золоте и своей Рузанне. Либо он очень примитивно мыслит, либо…

– Либо ты провалил свое задание, шам, – насмешливо произнесла хайна Нур.

– Я такого не утверждал! – горячо возразил Жабо. – Я имел в виду – либо он охвачен сильной идеей. Ее называют идеей-фикс.

– Что еще за фикус? – пробурчал Полын. – Очевидно, что он примитивно мыслящее существо. Типичный представитель человеческой расы. Одно на уме: самки и золото. И никаких идей.

Он выдвинул ящик стола и достал оттуда небольшой кисет. Судя по бренчанию – с монетами. Подкинув кисет на ладони, сказал:

– Я жду твоего заключения, Жабо.

Подслеповатые глазки шама алчно блеснули. А вслед за этим довольно зашевелились подглазные щупальца.

– Мудро замечено, достопочтимый хайн. У хомо не может быть идей. Одни примитивные инстинкты. Мое заключение – ему можно верить.

Полын несколько раз, будто китайский «болванчик», кивнул головой.

– А что ты скажешь, хайна Нур?

Хайна ответила не сразу. А когда заговорила, в голосе прозвучали недоумение и растерянность.

– У этого человека очень честное лицо. Да и глаза… У него искренние глаза.

– Так что же тебе не нравится?

– Как раз это и не нравится. Он выглядит слишком искренним, чтобы говорить правду.

Полын недовольно посопел под маской.

– Ты изъясняешься загадками, хайна Нур. Видимо, потому, что не хочешь принимать решения. Тогда его приму я. И оно следующее. Я обязан распорядиться предоставленным шансом. Я отправлю золото, как требует Ермил. И под утро мы проведем решающую атаку на кремль.

– Значит, ты принимаешь план Ермила? Учти, если наши воины попадут в ловушку…

Воцарилась пауза, которую посторонний наблюдатель мог бы назвать тревожной. А то и зловещей. Оба шайна молчали, неподвижные, как истуканы. И лишь Жабо ерзал на кушетке, периодически шмыгая носом и почесываясь.

– Значит, Жабо, – наконец заговорил Полын, – ты гарантируешь, что тобол нам не врет?

– Гарантирую? Ну-у… вообще-то моя методика не имеет аналогов, так сказать. Но когда речь идет о науке… Хм… Гарантии, хм…

– Отвечай коротко – «да» или «нет».

– Коротко, хм… Гарантии, хм… Если уж совсем подстраховаться, то… Правда, это кустарщина, можно сказать – каменный век. Иногда срабатывает, но…

– Что ты имеешь в виду, шам? – Хайн начинал терять терпение.

– Есть совсем простые способы. Например, раскаленные иголки под ногти. Иногда помогает.

– Иголки, говоришь?.. Иголки… А что ты думаешь, хайна Нур?

Хайна неопределенно повела плечами. Или брезгливо. Или зябко. Попробуй понять, когда на лице непроницаемая маска.

– Я вспомнила этого тобола, разведчика. Наш палач мучил его несколько часов. Чуть ли не полдня… Он что-то сказал?

– Ни-че-го, – по слогам произнес Полын. – Ни словечка. Я тоже о нем вспомнил. Эти мутанты бывают иногда на редкость упрямы. А времени у нас не так много… Золото все равно придется отправить, иначе Ермил откажется помогать. Я знаю маркитантов – исключительно жадные существа. Что касается этого тобола…

В дверь громко постучали.

– Войдите! – крикнул хайн.

Дверь распахнулась, и через порог переступил запыхавшийся кешайн.

– Великий хайн, разреши доложить?

– Докладывай.

– Меня послал сотник Ка-тзы. Наш лагерь около кремля атакуют нео.

– Нео?.. Вот чертовы обезьяны! Мало мы им всыпали в первый день. Передай Ка-тзы – пусть задаст им жару. И артиллерию задействует. Только пусть не увлекается и не суется в развалины.

Когда гонец вышел, захлопнув дверь, Полын рассерженно заметил:

– Этот Тобольск – просто заповедник непуганых человекообразных. Но ничего – я наведу здесь порядок… Однако время не ждет. На чем мы остановились?

– На тоболе-перебежчике, – с готовностью подсказал Жабо. – Если прикажете, великий хайн, я могу сходить за иголками. У меня есть отличный комплект для пыток. Для каждого пальца – своя иголка. Гарантия качества. Это вам обойдется… вам обойдется… с учетом скидки…

– Помолчи, Жабо, – вмешалась хайна. – Ты сам говорил, что это кустарщина. Хайн Полын, позволь мне провести еще одну проверку.

– Какую?

– Я пока не продумала до конца, но одна идея возникла. Кажется, он фанатично влюблен в свою девушку… как ее…

– Рузанна, – подсказал Жабо.

– Вот именно, в Рузанну. Попробуем проверить, чего стоит его любовь.

– Действуй, хайна Нур, – распорядился Полын. – Я отправляюсь в полевой лагерь. Вот что – этот тобол в любом случае останется на корабле. Проследи за ним, хайна Нур. Если что… Если что-то пойдет не так, ты знаешь, как у нас расправляются с изменниками.