Бесконечное лето: Город в заливе (СИ)

Что именно это значило, Рейхардт додумать не успел, потому что с крыши раздался голос. Он был холоден и насмешлив, ни о чем не спрашивал, не грозил и не упрекал, но от звуков отчего-то все равно становилось невероятно, до одури страшно. Потому что он говорил о чем-то другом, совсем чужом, нездешнем — и одновременно это было о нем, Рейхардте. Голос знал о нем все. Голос не собирался его жалеть.

Острым холодным прорежу килем

Тяжелую волну соленых дней —

Всё равно, друзья ли, враги ли

Лягут вспухшими трупами на желтом дне.

Рейхардт понял, что уже сошел с ума, когда увидел эту воду — черную, холодную, подступающую к плачущим длинными струйками конденсата окнам рубки. Под водой плавали мертвые распухшие тела, медленно ворочая по течению синими руками. Рейхардт узнал в одном из мертвецов себя — маленькое тельце с руками, запутавшимися в рукавах наполовину слезшего зимнего пальто и настежь открытыми белесыми глазами.

Я не оплачу слезой полынной

Пулями зацелованного отца —

Пусть ржавая кровью волна хлынет

И в ней годовалый брат захлебнется.

Вот, значит, как все случилось на самом деле. Он не выплыл тогда из полыньи, и добрый герр доктор не растирал ему ноги спиртом, и не было никакой жизни дальше, и побега на край света, и этой странной встречи посреди моря — тоже не было. Он умер тогда, тридцать пять лет назад, и сейчас, в последние свои страшные секунды просто видел яркий и красочный сон о том, что могло быть когда-нибудь… Могло бы — но не случилось. Черная вода забрала все.

И даже стихов серебряную чешую

Я окрашу в багряный цвет, —

А когда все зарыдают, спокойно на пробор расчешу

Холеные волосы на своей всезнающей голове.

Он, конечно, сообразил это не сразу, но сообразив, чуть не рассмеялся — настолько проще оказалось его положение после того, как все стало ясно! Не нужно никого бояться, нет нужды возвращаться на базу, объяснять той развязной девушке из ЦРУ причины неудачи, сваливать все на Билла или повесить голову самому — ничего этого не было, ни о чем не стоило беспокоиться. Рейхардт готов был молиться на неведомый голос, объяснивший ему нынешнюю ситуацию. Ненужный больше револьвер стукнул о ковролин, но толстый кок не заметил потери, он медленно сползал на пол, привалившись спиной к стенке.

На лице застыла блаженная улыбка.

***

— Что ты с ним сделал? — Славя удивленно рассматривала валяющегося на полу человека. Ружичка пожал плечами.

— Свобода — опасная штука. Он изо всех сил старался найти объяснение происходящему — вот я и предложил не ограничиваться только разумными предположениями, а рассматривать вообще все, что приходит в голову. Полностью освободил его «рацио». Вот нашему мистеру Джаббе, похоже, и пришло в голову что-то достаточно правдоподобное. Мозг успокоился, теперь он вполне доволен.

— Рейхардт, — сказала не к месту Славя. Голова все еще была наполнена светящейся пустотой, но воздействие наркотика, очевидно, слабело. — Его звали Рейхардт.

— Эй, в рубке! — послышался снаружи недовольный голос Алисы. — Вы там заснули вдвоем, что ли? Второго козла будем ловить или как?

Ружичка замешкался и неловко взглянул на Славю.

— Сможешь перенести его на «Черную лагуну»? У меня есть еще к гражданину несколько вопросов. Да и не стоит тебе смотреть на то, что тут будет.

— Вон он, клиент наш, за лебедкой схоронился, — Алиса сидела на корточках у левого борта. Волосы ее больше не горели странным колдовским огнем, но в них еще нет-нет, да и потрескивало электричество. — Я бы с радостью рванула вперед, конечно, да только у него автомат, а мне глаз жалко — они мне очень дороги почему-то.

— Разумное решение, — согласился парень, покосившись в сторону кормы. Метров десять по прямой, но рисковать и правда не хотелось — Билл-Уэйд уже показал себя метким стрелком.

— Мистер Уэйд! — громко сказал Ружичка. Ему никто не ответил, только катер, обретя неустойчивое равновесие на вершине скалы, продолжал покачиваться под порывами легкого — хотя не такого уж и легкого, на тридцатиметровой высоте-то! — ночного ветерка, да из-под днища продолжали сыпаться в воду далеко внизу мелкие камешки. — Мистер Уэйд, сдавайтесь! Шансы кончились, шансов больше нет, все ваши подельники нейтрализованы, даже этот толстый умный парень Рейхардт.

— Я бы даже сказал — чересчур умный, — вполголоса добавил он Алисе, перевел дыхание и продолжил. — У вас нет больше работоспособного катера, нет команды и нет даже карты острова сокровищ с сундуком золота — а я ведь предлагал! Поэтому последнее предложение — выходите с поднятыми руками. Гарантирую объективное рассмотрение вашего дела в суде!

— Что ты несешь, какое еще рассмотрение? — прошипела в ухо Алиса. Парень пожал плечами.

— Да он все равно сейчас откажется и еще нагрубит чего-то, такой человек. Я его просто побыстрее подвожу к этому — время, мягко говоря, позднее. Тебя, кстати, как — отпускает, нет?

— Да вроде бы, — задумчиво сказала Алиса. — А что это вообще было — все эти падающие в море метеориты, молнии, вспышки и прочее — это все по-настоящему происходило, или как?

— Какие вспышки? — сделал большие глаза Ружичка. — Я ничего не видел. Проклятые динозавры все закрывали.

Алиса хихикнула, а от лебедки донесся металлический лязг.

— На твое щедрое предложение, парень, отвечу: засунь его себе туда, где не светит солнце! — Билл Хойт был почти спокоен, даже насмешлив. — Мы честные наемники… были, и сдаваться не обучены, пока не исчерпаны все способы обороны. У меня тут три полных магазина, на вас более чем хватит. Давешней девке и вовсе оказалось достаточно единственного патрона — и никакая твоя чертова магия, никакое ваше славянское мумбо-юмбо не смогло ее спасти.

Ружичка дернул щекой, но сдержался.

— Что ж, тогда…