Легион Фалькенберга

Офицер гвардии отдал честь и вышел с непроницаемым лицом. Будро смотрел ему вслед. Он смотрел куда-то вдаль, за стены кабинета с их суетными украшениями.

— Итак, вы уходите в отставку, — медленно сказал Фалькенберг.

Будро кивнул.

— Вы уже в отставке, сэр? — неожиданно спросил Фалькенберг.

— Да, черт побери. Мое заявление у Баннерса.

— И что же нам теперь делать? — спросил Джордж Хамнер. В голосе его звучали одновременно презрение и удивление. Он всегда уважал Будро и восхищался им. И вот первый человек на Хедли их бросает.

— Баннерс обещал вывести меня отсюда, — сказал Будро. — У него в гавани лодка. Мы поплывем к берегу, потом отправимся в глубь местности к шахтам. На следующей неделе туда придет звездный корабль, и я смогу улететь вместе с семьей. Вам лучше отправиться со мной, Джордж. Президент закрыл лицо руками, потом снова отнял их. — Знаете, какое облегчение я испытываю? Что вы будете делать, полковник Фалькенберг?

— Мы выдержим. В гавани много лодок, если они нам понадобятся. Но очень вероятно, что новому правительству понадобятся хорошо подготовленные солдаты.

— Настоящий наемник, — презрительно сказал Будро. Он вздохнул и обвел взглядом кабинет, задерживаясь на знакомых предметах. — Какое облегчение. Больше мне ничего не нужно решать. — Он встал, и плечи у него не были поникшими. — Пойду за своей семьей. Вам тоже лучше уйти, Джордж. — Я приду позже, сэр. Не ждите нас. Как сказал полковник, в гавани много лодок. — Он подождал, пока Будро не вышел из кабинета, затем повернулся к Фалькенбергу. — Ну хорошо, что теперь?

— А теперь мы сделаем то, за чем пришли сюда, — ответил Фалькенберг. Он подошел к столу президента, осмотрел телефоны, но передумал и предпочел свой карманный коммуникатор. Поднял его и довольно долго говорил.

— Что вы делаете? — спросил Хамнер.

— Вы пока еще не президент. И не будете им, пока не принесете присягу, а это произойдет уже после того, как я закончу. К тому же некому принимать вашу отставку.

— Какого дьявола? — Хамнер внимательно посмотрел на Фалькенберга, но ничего не смог прочесть на его лице. — У вас есть идея. Давайте послушаем…

— Вы пока еще не президент, — повторил Фалькенберг. — Согласно объявленному президентом Будро военному положению я имею право предпринимать любые действия для восстановления порядка в Рефьюдже. И буду исполнять этот приказ, пока его не отменит новый президент. А в данный момент никакого президента нет.

— Но Будро отказался от должности! Партия Свободы изберет президента.

— Согласно Конституции Хедли, только Сенат и Ассамблея на объединенном заседании имеют право избирать нового президента. И после смерти Брэдфорда правите вы — но только с того момента, как появитесь в ратуше и принесете присягу.

— Но это бессмыслица, — возразил Хамнер. — И сколько времени вы сможете контролировать ситуацию?

— Столько, сколько понадобится. — Фалькенберг повернулся к своему помощнику. — Капрал, мистер Хамнер должен оставаться со мной, а вы — с ним. Обращайтесь с ним уважительно, но он без моего разрешения никуда не пойдет и ни с кем не увидится. Понятно?

— Сэр!

— И что теперь? — спросил Хамнер.

— Теперь подождем, — медленно ответил Джон Фалькенберг. — Но недолго…

Джордж Хамнер сидел в зале заседаний спиной к окровавленной и простреленной стене. Он старался забыть эти пятна, но не мог.

Фалькенберг расположился напротив, а его адъютанты и помощники сидели в дальнем конце стола. На одной половине стола располагалось оборудование связи, но не было ситуационной карты. Фалькенберг не переместил сюда свой командный пункт.

Время от времени появлялись офицеры с донесениями о ходе боя, но Фалькенберг их едва выслушивал. Однако когда один из помощников доложил, что звонит доктор Уитлок, Фалькенберг сразу взял наушники.

Джордж не слышал, что говорит Уитлок, а участие Фалькенберга в диалоге заключалось в односложных междометиях.

Единственное, в чем был уверен Джордж: Фалькенберга очень интересует то, что делает его политический агент.

Полк пробился во дворец и теперь находился во дворе. Входы во дворец удерживала президентская гвардия, и бой прекратился. Мятежники оставили гвардейцев в покое, и в Рефьюдже установилось шаткое перемирие.

— Они собираются на стадионе, сэр, — доложил капитан Фаст. — Одобрительные крики, которые вы слышали, раздались после того, как Баннерс передал заявление президента об отставке.

— Понятно. Спасибо, капитан. — Фалькенберг знаком попросил подать еще кофе. Он предложил чашку Джорджу, но вице-президент отказался.

— И долго это будет продолжаться? — спросил он.

— Не очень. Слышите радостные крики?

Они сидели еще с час: Фалькенберг внешне невозмутимый, Хамнер — с растущим напряжением. Затем в зал совещаний вошел доктор Уитлок.

Рослый штатский посмотрел на Фалькенберга и Хамнера и небрежно сел в президентское кресло.

— Не думаю, что у меня будет другая возможность посидеть на месте, олицетворяющем власть, — улыбнулся он.

— Что происходит? — спросил Хамнер. Уитлок пожал плечами.

— Все, как предсказывал полковник Фалькенберг. Сейчас толпы устремились на стадион. Никто не хочет остаться позади: ведь они считают, что победили. Они собрали сенаторов, каких смогли найти, и сейчас готовятся к выборам нового президента.

— Но ведь эти выборы будут незаконными, — сказал Хамнер.

— Конечно, сэр, но это их не останавливает. Думаю, они полагают, что завоевали такое право. А гвардия уже заявила, что поддержит выбор народа. — Уитлок иронически усмехнулся.

— Сколько моих техников в толпе? — спросил Хамнер. — Они ко мне прислушаются. Я это знаю.

— Может, и так, — согласился Уитлок. — Но сейчас их не так много, как раньше. Большинство не вынесло пожаров и грабежей. Но все же сколько-то их там есть.

— Можете вывести их оттуда? — спросил Фалькенберг.

— Как раз этим я сейчас и занимаюсь, — улыбнулся Уитлок. — В этом одна из причин моего появления здесь. Хочу, чтобы мистер Хамнер помог. Мои люди говорят техникам, что у них уже есть президент — мистер Хамнер, зачем им кто-то еще? Это действует, но несколько слов от их лидера не помешали бы.

— Верно, — согласился Фалькенберг. — Как, сэр?

— Я не знаю, что сказать, — возразил Хамнер. Фалькенберг отошел к контрольной панели на стене.

— Господин вице-президент, я не могу вам приказывать, но настоятельно советую просто дать несколько обещаний. Скажите, что вскоре примете на себя правление и все пойдет по-другому. А потом прикажите возвращаться по домам или предстать перед судом за мятеж. Или попросите их вернуться домой в виде одолжения вам лично. Используйте то, что, по вашему мнению, подействует.

Речь получилась не очень хорошая, и большую ее часть толпа из-за криков не услышала. Джордж пообещал амнистию всем, кто покинет стадион, и пытался обратиться к прогрессистам, захваченным восстанием. Когда он опустил микрофон, Фалькенберг выглядел довольным.

— Еще полчаса, доктор Уитлок? — спросил он,

— Примерно, — подтвердил историк. — К этому времени все, кто хотел уйти, уйдут.

— Идемте, господин президент, — настойчиво сказал Фалькенберг.

— Куда? — спросил Уитлок.

— Поглядим, чем все кончится. Хотите посмотреть или предпочитаете пойти к своей семье? Можете идти куда угодно, за исключением ратуши или того, кто мог бы принять вашу отставку.

— Полковник, это нелепо. Вы не можете заставить меня быть президентом, и я не понимаю, что происходит.

Фалькенберг мрачно улыбнулся.

— А я и не хочу, чтобы вы понимали. Пока. У вас и так будет достаточно тяжелых воспоминаний, с которыми вам придется жить. Идемте.

Джордж Хамнер пошел за ним. В горле у него пересохло, и внутренности словно стянуло тугим узлом.

Первый и второй батальоны собрались во дворе дворца. Солдаты стояли рядами. Их синтекожаное боевое обмундирование покрылось грязью и сажей в уличных боях. Под мундирами бугрилась броня.