Родительский день

, в густеющие сумерки — потом облегченно вздохнул и тронул ЗИЛ с места. Кирилл пожал плечами: он тоже посмотрел туда, но ничего подозрительного не увидел. Возможно, Генаха уже лишался прав по пьянке — и теперь ему, как той пуганой вороне, повсюду чудятся засевшие в кустах инспектора…

Когда Геннадий вставил в магнитолу кассету, Кирилл было обрадовался: все-таки какое-то развлечение. Поспешил: кабина наполнилась мерзкими звуками. Визжащими, скрипящими, свистящими…

Кирилл не сразу, но сообразил: так это же Маринкина «психоделика»! Он поморщился, несколько демонстративно. Генаха намек проигнорировал. Более того, вновь бросил тревожный взгляд в зеркало заднего вида, — и прибавил громкость. Тут уж его пассажир не выдержал, и высказал свое мнение о звучащем саунд-треке. Геннадий в ответ разродился фразой, рекордной по длине и содержательности:

— Не нравится — пешком ходи.

Они все психи, сказала сегодня Марина, самые сумасшедшие психи, они поминают родителей кровью и устраивают танцы под дикую музыку… Может и так, но просматривается в здешнем сумасшествии система и логика… Не очень понятная со стороны логика, но… Кирилл вдруг подумал, что знает , зачем Рябцеву усилители и динамики: чтобы, ха-ха, слушать музыку, зачем же еще? Слушать так уж слушать, везде и всем, — в каждом доме Загривья, и в окрестных полях, и на уставленном свастиками кладбище… И на болоте Сычий Мох, если кто-то отправился туда с корзинкой собирать «деньгу»… Не таскать же с собой плеер, если вдруг захочется потанцевать на болоте? Концерт по заявкам своих, скажет в микрофон Рябцев, прежде чем дернуть большой рубильник, а чужих нам тут не надо, чужие идут пешком восвояси… Музыка у нас психоделическая — делает психов, ха-ха, качество гарантировано! Сойди с ума — и станешь своим, пон<Я>л, нет? И тоже пойдешь на болото с большой такой корзинкой… С двухведерной. За деньгой.

ЗИЛ остановился. Генаха матернулся. Магнитола стонала, визжала и скрипела. У Кирилла появилось нехорошее предчувствие…

Двигатель работал странно — то взвывал, перекрывая «музыку», то сбрасывал обороты, чуть не глох. Гена, ничего не сказав, распахнул бардачок, что-то схватил из него (Кирилл не успел разглядеть, что именно), выскочил из кабины. Через секунду лязгнула поднимаемая крышка капота.

Да что ж за день сегодня такой, фатальный для автотехники? А вот такой… Родительский…

Ничего, утешал себя Кирилл, все-таки не заглохли мертво, как «пятерка»… Коли уж Геннадий успешно раскатывает на древнем драндулете, должен знать его как свои пять пальцев, сейчас что-нибудь подтянет-подкрутит… Запас времени есть, успеют.

Остановились они у самой границы полей и леса — дорога делала здесь поворот и исчезала среди деревьев. От Загривья километров восемь или десять, до выезда на шоссе — больше тридцати. Успеют…

Но секунды капали, неумолимо съедая запас времени. Геннадий не возвращался, и все его усилия каких-либо изменений в работу двигателя не вносили. Ладно хоть идиотская запись закончилась, и Кирилл, естественно,