Нечисти

– Хитрый ты, Ёсь, хитрее черта. С Силычем был не разлей вода, теперь вот наставником к наследнику прибился.

– Не скрипи, Адриан, кто тебе мешал? Тоже хочешь поприсутствовать, опыт передать?

– Обойдусь. А ты, Алеша, поосторожнее с этим хрычом. Чуть что – маши мечом... – Соныч тряхнул бородкой, но посчитал ниже своего достоинства возражать. Адрианыч зашелся в кашляющем смехе, потрепал Леху по плечу и шустро, не оглядываясь, заковылял к выходу. Больше никто не изъявил желания попрощаться с Лехой и остающимся Евсеем Касатоновичем. Пять минут, не более того, прошло с тех пор, как узкоглазый старик объявил о завершении «вече», а в зале уж никого не осталось.

– Леша... Ничего, если я тебя без отчества буду звать?

– Да терпимо, – чуть напряженно улыбнулся Леха.

– А ты можешь звать меня Ёси или дядя Ёси, как пожелаешь.

– Лучше дядя Ёси. Чье это имя – китайское?

– Скорее японское. И там, и там я жил достаточно долго, но начинал я со Страны Восходящего Солнца, и она мне, пожалуй, милее. Начнем с ходу, если не возражаешь... Ирина Федоровна, ты что-то сказать имеешь?

– А ничего. Разве что: взялся учить – учи на совесть, а я пока пойду на стол соберу, раз отвальную не пировали.

– Было бы неплохо. Кстати, об аппетите: Алексей, внуши своему... Мурману, я правильно воспроизвел? Внуши ему, что меня есть не надо, что я хороший.

– А он вроде и так не собирается! Спокоен – шерсть не дыбом, и язык до полу...

– Урок первый. Я в данные минуты расходую весьма существенные силы, чтобы обмануть чутье и ментальную память этого милого песика, и уже утомлен этим. Стоит мне чуть расслабиться... О, вот тебе и шерсть дыбом... Раскрою секрет: не далее как вчера мы с ним познакомились прямо в лесу, где я изучал быт и нравы местных волколаков... Упреждая любопытство – ничего нового и хорошего: в зверином состоянии они такие же бездарные, такие же глупые, как и всюду. Одно хорошо – крупные и мощные. Я его, Мурмана, сначала недооценил и этим чуть было не накликал на свою седую голову большие неприятности. А когда во время перерыва он самовольно прошел сквозь барьер, за который я его так самонадеянно поместил... одним словом, внуши ему, что я не враг, и позволь обследовать его. От него тянет очень странными... токами... Если это то, о чем я догадываюсь... Весьма любопытно, весьма, а может и обернуться нешуточной пользой. А ты видишь что-нибудь?

Леха с интересом, как бы заново, пригляделся к псу.

– Мурман! Ну-ка, смотри на меня... Отставить лизать хозяина! Дышите... не дышите... Дыхание... Мне показалось, что у него идет пар от дыхания и что он красноватого цвета. Пар красноватого цвета я вижу, а больше – пожалуй, ничего нового или странного.

– Да? У меня чуть иной способ, но смысл тот же: усвоенная аура; он, судя по всему, и раньше был богатырь, а получается, что откуда-то еще сил себе добавил. И как я в лесу не обратил на это внимания! Волколакам пенял, а сам оказался точно таким же бараном в волчьей шкуре... Вот я и хочу выяснить природу и источник этих сил... Да сделай же ты наконец что-нибудь! Или ты хочешь, чтобы один из нас лишился здоровья и жизни? Да и мне будет жаль такого красавца.

Леха в упор глянул на «дядю Ёси», и тот спокойно выдержал взгляд.

– От и до. Даже не сомневайся. Хоть одного, хоть с Аленкой вместе, хотя и она в качестве врага далеко не сахар.

– Мурман... Это – свой, свой. Не трогать, понял? Расслабься, дядя Ёси, теперь не бросится. Еще будет урок или обедать пойдем?

– Да. Самого высшего колдовства: никогда не показывай, что сердишься, если у тебя нет на это серьезной причины.

– Без причины – что: не сердиться или не показывать, что сердишься?

– Второе.

В это утро плохое настроение отпускало Дениса с трудом... Маша чувствовала тяжесть на его сердце, осторожно разглаживала ему лоб, пыталась отвлечь, рассмешить, хотя у самой глаза блестели чуть больше необходимого... И все же потихонечку прояснилось, стоило только выйти на свежий воздух, на солнце, где восточный ветер, отогнав за горизонт последние облачка, остался прочесывать город в поисках бумажного, тополиного и иного летучего мусора, сохранившего свои игрушечные свойства после ночного дождя.

– Диня, знаешь что... А поехали в ЦПКиО?

– Нет! Только не туда! Понимаешь...

– Все, все... Тогда на Петропавловку?

– Вот это можно. На теток топлесс поглядим, позагораем...

– Каких еще теток? Нет, мы туда ни за что не пойдем.

– Ну тогда выкатим «мерина» и поедем куда-нибудь в Солнечное или подальше, купаться будем, шашлыки жарить?

– Н-нет, Диня... Глупо конечно, я понимаю, что у тебя все упаковано по самую крышу и вообще ты волшебник... Но я очень боюсь увидеть тебя в твоих райских интерьерах: по всем направлениям получится, что я такая фитюлька, а ты...

– Не сомневайся во мне, Машенька. Я от тебя никуда не денусь. Ни за что!

– Правда? Скажи, правда?

– Правда.

– Ур-р-р-а-а! Тогда идем, идем, идем, куда хочешь! Но, чур, сегодня без машины, ладно?

– Чудная ты. О ка. Ты знаешь, это смешно, но я ни разу в жизни не катался на электричке. Давай в Репино рванем? Это с какого, с Финляндского? Вьючные привилегии беру на себя: мясо, палки, подзорную трубу и плавки волоку я. А ты понесешь спички.

– И одеяло, и мой купальник. Хорошо, что возле дома спохватились. Ты купи мясо, зелень, хлеб, попить и два пакета, а я быстро домой сбегаю...

– Стой! Маша, мало ли... Морка тебя проводит, он тебя уже, по-моему, за свою принял, предатель! Проводишь ее, клюв с перьями? Я бы тебе и Леньку дал... Нет, я сам с тобой схожу...

– Еще даже лучше! Ты мне только грозишься познакомить с твоим таинственным Ленькой, а воз и ныне там. Доколе?

– Смейся, смейся, недолго осталось и надолго запомнится. Побежали!

– ...Мудрецы, тоже мне.

– Ирина Федоровна, дорогуша-сан, ну не могу я всего упомнить, я в Европе-то появляюсь раз в сто лет! А ты бы и сама раньше могла вспомнить, как уроженка и старожил.

– Погодите, баб Ира, Соныч! Настоящий крысиный король? Трехглавый, да, с облезлым хвостом, в золотой короне?

– Про корону не ведаю, не видела, а хвост – ясно, что облезлый, с чего бы ему этаким не быть, когда, он, наверное, старше Соныча будет, король этот.

– Ну уж ты скажешь... И вовсе не факт, что он старый. Говорят, что он как-то там размножается, а насчет двух королей никто ничего никогда не слышал. Стало быть, обновление персоны с тем же титулом теоретически возможно.

– Ну а нам-то какая от этого разница? Только недоброе ты затеял, Соныч! Мальчик он еще, только от одного лиха оправился – ты на него новое шлешь! Вот сам иди и воюй.

– Баб Ира!

– Не баб Ира! Мал ты еще жизнью играть, не окреп!

– Сам разберусь! Бабушка, да в конце-то концов! Я тебе могу паспорт показать и место, где Нил Нилович утилизован, жертва неокрепшего тинэйджера. Тот, кто всех наших прикончил, не будет ждать, пока я накачаюсь в богатыря по твоим представлениям, понимаешь? Соныч считает, что нужно ехать, я с ним согласен. То есть ты точно знаешь, где его гнездовье? Так скажи. Пожалуйста.

– Раньше знала, но не думаю, чтобы он место поменял, очень уж удобное. В подземелье он обосновался, что под речкой, между Нарвой и Ивангородом.

– Ну-ну, Ирина Федоровна, не сердись. Я бы и справился наверное, но сила-то ему надобна, мне она уже не впрок будет: как ни кажилься, а свой лоб не перепрыгнешь. Ты в который раз проникнись, что из всех нас только у Леши может сил достать с ними справиться, да и то не наверное. Да и то, когда он в силу свою целиком войдет. Тут каждый шанс важно использовать, а у Крысиного короля – ох, есть чем поживиться. Вон – Лешин Мурман каким громилой стал, меня чуть не съел, а почему? Вот это нам и предстоит выяснить. Я же полагаю, что они подрались и что ваш пес его крови отведал...