Записки офицера или семнадцать мгновений жизни

Записка седьмая. Сговор. Ночные беседы…

Каждый человек в этой жизни впитывает в себя столько лжи, сколько и представить трудно. Хотя, нельзя сказать, что все вокруг ложь. Где-то есть ложь, где-то — полуправда, где-то умалчивание. Лично я не хочу разделять эти понятия. Нет. Я прекрасно понимаю, что это все разное, но смыл и цель-то одна — сокрытие правды… Или истины. Правда или истина? Ведь тоже понятия хоть и родственные — но это не одно и то же.

Вот такие мысли стали все чаще появляться у меня в голове. Почему, все просто. Нас, вернее не всех, а лишь Стаса, Лысого, Тунгуса и меня перебросили в Припять. На базу, скрытую под старым автовокзалом. С одной стороны, чем дальше от начальства — тем лучше. С другой…тут не было моей Анютки. Здесь вообще никого нет. Только наша четверка и три человека обслуги: повар, он же комендант в звании прапорщика; связист, он же механик, если что-то не так с амуницией — прямая дорога к нему; и фельдшер, толстый капитан медицинской службы с одутловатым вечно красным лицом. В общем, картина Репина «Приплыли». Свободное время провести можно было лишь перекинувшись в картишки, либо покидав кубики.

Истины ради, стоит отметить, что кормежка тут была королевская, а свободного времени — практически ноль. Каждый день выходы, рейды. Ходили парами, чаще всего уже сложившимися двойками, я с Тунгусом, а Стас с Лысым. Иногда менялись вторыми номерами. В особо сложных ситуациях ходили вдвоем со Стасом. Один раз пришлось выходить четверкой, случай был экстраординарный.

— Вам радиограмма, — подошел к Стасу наш связист.

— Ну, давай, поглядим.

— Нельзя. Не имею права ничего выносить из комнаты связи, — вытянулся в струнку связист. — Вам необходимо проследовать со мной.

Стас хмыкнул.

— Необходимо, проследуем. Пошли.

Они удалились. Три пары глаз провожали их заинтересовано.

— Все, накрылась партия, — пробубнил Тунгус. Мы сидели и играли в преферанс, коротая время до ночной вылазки. Сегодня предстояло обычное патрулирование. Пройтись вечерком от автовокзала к гостинице, подняться на крышу или верхние этажи, понаблюдать за активностью монолитовцев. В общем, рутина.

— Ну что там еще? — спросил я возвращающегося Стаса.

— Позже, давайте доиграем, тут чуток осталось.

Мы продолжили партию. Закончилось все как обычно, Тунгус с Лысым в проигрыше…

Вечером того же дня мы со Стасом уединились у него комнате, благо, тут каждому были отдельные апартаменты.

— Давай, повествуй, — закинул удочку я. — С меня кофе.

Пока я возился с кофеваркой (да-да, именно кофеваркой, такого нет даже на базе за периметром), Стас устроился на кресле, подвинув его ближе к столу.

Горячий, приятно пахнущий миндалем, кофе стоял на столе. В тарелке рядом уместились пара зефирин, каким-то образом раздобытых нашим шеф-кухарем, и десятка полтора овсяных печенюшек.

— В общем, Сэм, ситуация такая… — начал вводить меня в курс событий Стас.

Все сводилось к следующему.

В Зону прибыла комиссия из довольно больших шишек из Киева, кое-кто из России и Беларуси. Какова причина их появления — нас не должно интересовать. Группу ходаков поведут местные сталкеры, нанятые военными. «Выброс» обеспечивает прикрытие группе от Кордона до Припяти. Здесь, на окраине города, мы должны встретить группу ходоков и сопроводить к станции. На саму ЧАЭС комиссия не идет, просто глянут и назад. Наша задача обеспечить безопасность прохода и неприкосновенность группы.

— Придется выходить на связь с «Монолитом», — завершил свое повествование Стас, — другого пути нет, такую кодлу по-тихому не протащишь.

Да уж, контакт с «Монолитом» — еще то занятие. Однако, слухи об их полной отмороженности — всего лишь слухи. Мы уже контактировали с ними, тут главное выйти на верха. Канал связи у нас уже был.

— Ну, надо, значит пойдем сегодня, — согласился я. — Один хрен, на весь путь группе надо будет суток трое минимум.

— Тогда сегодняшний выход по плану, как и задумывалось, но пойдем вдвоем без вторых, парой.

— Не вопрос, Стас, сходим, — согласился я.

Оставшиеся время до выхода посвятили распитию кофе и уничтожению содержимого тарелки.

Вышли поздно, около часа ночи. Активировали ПНВ и двинулись в сторону шестнадцатиэтажек. Стас решил провести и стандартную разведку, раз уж мы вышли в ночь. Да и на крыше высотки можно назначить встречу.

— Ну что, попробуешь вызвать Батыя? — спросил я.

— Нет, давай пройдемся по маршруту, а там видно будет. Может, уже с крыши ему стукнем, предложил свой вариант Стас.

— Поправка принимается.

Добрались до точки. Происшествий не было, хотя, пару раз чуть было не столкнулись с обожателями инопланетного камня. Поднявшись на последний этаж здания, устроили привал. Подкрепились сухпайками и соком. Стас принялся вызывать Батыя, одного из разводящих «Монолита». Долгое время канал оставался пустым, а вызовы без ответа. Мы уже собрались покинуть здание и отправиться по маршруту, когда рация зашумела и принесла искаженный помехами голос:

— Батый, кто звал?

— Салам тебе бугай, — ответил Стас.

— И тебе не кашлять армеец. Что надо?

— Я смотрю, ты не особо настроен на беседу, — встрял в разговор я.

— О, и дядя Сэм тут, чего вам понадобилось?

— Батый, дело есть, может, подгребешь на сопки Манчжурии?

— Не хочу я есть дело…

— Мороженого нет, так что не продолжай, — перебил его Стас, — водка есть, но ты же не пьешь. Серьезно, Батый, подходи.

Молчание длилось почти минуту.

— Сколько вас?

— Ох и осторожный, даже мнительный, я бы сказал, — ответил Стас, — двое нас. Ждем.

— Буду минут через пятнадцать.

Связь оборвалась.

— Идем на крышу? — спросил я.

— Нет, лучше подождем тут, у него ума хватить пальнуть по крыше. А потом скажет, что так и было.

Минут через двадцать стали слышны шаги, складывалось ощущение, что поднимается слон. Еще через пяток минут появился Батый.

Представьте себе двухметрового крепкого мужика, с монголоидным лицом, затянутого в корсеты экзоскелета и РПК в руках. Представили? Это Батый.

Беседа прошла в дружеской обстановке, как писалось в старых газетах. Стас обрисовал ситуацию, предложил Батыю компромисс, «Монолит» дает возможность подойти к ЧАЭС, но вплотную, группе ходоков и с миром отпускает их домой. Мы же, в свою очередь, гарантируем, что не будем заниматься отстрелом монолитовцев, которыми руководит Батый. Он и так за последние полгода потерял двадцать шесть бойцов. Что сказалось на его рейтинге и репутации.

В общем, консенсус был найден, и мы разошлись с миром.

Со стороны странно было наблюдать контакт армейских сталкеров с монолитовцами. Но легко рассуждать тем, кто не жил в условиях Зоны, где идет постоянная война, где все против людей, а тем более, где люди — против людей.

Майор СПВС «Выброс»

Юрковский Семен