Планета свободы

На протяжении следующих нескольких минут Оливия развила бурную деятельность. Принесла медицинский ранец, достала из него впитывающий материал и занялась очисткой раны в правом плече Комо. Пока она работала, Стелл рассказал Кастену и Рупу о засаде зоников и о том, как им удалось вырваться из нее. Когда он закончил, последовала пауза, во время которой его собеседники переваривали услышанное. Стелл заметил, что они обменялись многозначительными взглядами.

— Мне очень жаль, полковник. Могу себе представить, что означает для вас потеря своих людей. Как вы, наверно, догадываетесь, очень велика вероятность того, что это нападение было направлено и против нас. Похоже, есть силы, которые не хотят, чтобы Фригольд воспользовался вашей помощью, — Кастен бросил на Рупа откровенно осуждающий взгляд.

— Боюсь, мы с Оливером расходимся в оценке причины, спровоцировавшей это нападение, полковник Стелл, — немедленно отреагировал Руп. — Лично я сомневаюсь, что тут есть какая-то связь. Вокруг множество криминальных типов самого разного сорта, о чем вам, конечно, хорошо известно. И все же я, естественно, тоже выражаю вам свое сочувствие в связи с потерями.

«Ну теперь он заговорил как истинный политик», — подумал Стелл.

— Благодарю вас, сенатор. Я высоко ценю ваше сочувствие. Какова бы ни была подлинная причина нападения, теперь уже ничего сделать нельзя.

«Разве что найти того подонка, который задумал и осуществил все это», — закончил Стелл мысленно. Слушая его, Кастен с грустью кивал головой.

— Вы правы, полковник, — отозвался Руп. — Что сделано, то сделано. Нужно принять случившееся и жить дальше. Мне всегда нравилась в военных эта черта. К сожалению, не свойственная многим моим товарищам-политикам, — он бросил многозначительный взгляд на Кастена.

— Хватит разговоров о делах, джентльмены, — сказала Оливия, заканчивая перевязку. — Предлагаю дать полковнику и его помощнику передышку.

Два часа спустя они заканчивали прекрасный обед по-фригольдиански. Кастены захватили с собой все необходимые ингредиенты. Мяса было совсем немного, основной упор делался на растительные блюда, щедро сдобренные приправами. Учитывая климат Фригольда, пищу там в основном выращивали в больших гидропонных центрах. Поселенцы надеялись, что когда-нибудь им удастся оросить свои пустыни, используя воды огромных подземных рек. Тогда не только спектр выращиваемых растений существенно расширится, но и станет возможным импорт стадных животных — и проблема пищи будет решена.

Стеллу обед очень понравился. Он с удовольствием откинулся в кресле с сигарой в руке, наслаждаясь давно забытым вкусом превосходного земного кофе.

Во время обеда беседовали о… Да Бог знает о чем! Об охоте на различных планетах, в чем, как выяснилось, Руп был большим специалистом. О литературе восемнадцатого столетия — второй или, может быть, даже первой страсти Кастена, не считая политики. Оливия высказала ряд исключительно забавных замечаний о политиках императорского двора: не так давно она вместе с отцом была там с визитом. Стелл и Комо тоже не ударили в грязь лицом. По ходу беседы Стелл вставлял подходящие к случаю короткие, очень смешные анекдоты. Комо же рассказал длинную, необыкновенно занимательную историю о том, как он проводил свой отпуск. С ним случилось множество мелких неприятностей, а кульминацией стало участие — в пьяном виде — в исполнении альберианской Мировой Симфонии, причем он играл на цитре. Особые трудности возникли, когда ему было предложено исполнить соло, но кто-то сумел убедить сыграть вместо него десятифутовую рептилию, похожую на боа-констриктора.

Переплюнуть рассказ Комо никому оказалось не под силу. Было решено перейти в гостиную и поговорить о делах. Как только все уселись со стаканами в руках, Кастен нажал кнопку на пульте дистанционного управления, и часть выцветшей красной стены заскользила в сторону, открывая взгляду старенький, но вполне работоспособный голопроектор.

— Чтобы вам стало понятнее, полковник, зачем нам понадобились ваши услуги, — объяснил Кастен, — позвольте продемонстрировать небольшой сюжет. Если не возражаете, я хотел бы сопровождать его собственными комментариями. Думаю, это прояснит ситуацию.

Стелл кивнул в знак согласия. Свет погас, зажужжал голопроектор. Сначала Стелл видел лишь беспредельную тьму космоса. Потом в центре этой тьмы возникла крошечная световая точка. Она становилась все больше и больше по мере приближения к ней камеры и в конце концов превратилась в огромную планету, не имеющую луны.

— Это наш дом, — просто сказал Кастен. — Фригольд. «Интерсистемс Инкорпорейтед» открыла эту планету примерно сорок лет назад.

Кастену не было нужды рассказывать Стеллу об «Интерсистемс Инкорпорейтед» — в Империи не было человека, в той или иной степени не знакомого с этой одной из самых крупных компаний. «Интерсистемс» и две другие примерно столь же могущественные компании вместе были известны как «Три сестры». Этим названием они были обязаны тому, что часто действовали сообща — к немалой собственной выгоде и разорению конкурентов. Хотя «Интерсистемс» занималась и производством, и всеми видами банковской деятельности, основной доход она получала от невероятно дорогостоящих и рискованных сделок, связанных с открытием и продажей новых планет.

Перекрывая изображение планеты, появились строчки текста.

— Это кое-какая информация о климате и прочем в том же духе, которая может вас заинтересовать, — пояснил Кастен. Рассмеявшись, он добавил:. — Поверьте, полковник, на самом деле ситуация даже хуже, чем кажется.

Пробежав взглядом по строчкам, Стелл пришел к выводу, что Кастен отнюдь не шутит. Скорее всего, ситуация и в самом деле даже хуже, чем кажется, и… Да, достаточно скверно.

Семьдесят процентов поверхности Фригольда классифицировалось как «безводная» или «наполовину безводная» зона — что ни говори, звучит лучше, чем «пустыня». Десять процентов приходилось на долю полярных ледяных шапок. Остальное занимали две узкие умеренные зоны, отделяющие регионы около полюсов от «безводной» поверхности, составляющей всю центральную часть планеты. Это и само по себе было достаточно скверно, но мало того…

Жаркий воздух над пустынями, входя в соприкосновение с холодным воздухом над полюсами, создавал невероятные по своей мощи ветры. Гонимый ветром песок, а его запасы в пустынях практически безграничны, превращался в миллионы крошечных снарядов, затрудняя передвижение по планете и делая жизнь на большей ее части почти невозможной. И вдобавок — наверно, чтобы, не дай Бог, никто не заскучал — природа создала множество форм животной и растительной жизни, по большей части столь же незамысловатых, как сама планета.

— Вряд ли туризм играет сколько-нибудь серьезную роль в вашей экономике, — с кривой улыбкой заметил Стелл.

Кастен засмеялся, а Руп напустил на себя нарочито скучающий вид. Улыбнувшись, в разговор вступила Оливия.

— Нет, полковник, это нам не грозит. Однако довольно большую часть года жизнь в умеренных зонах не лишена прелести. Те, кто может себе позволить, даже имеют там виллы, — теперь перед ними возникли изображения буйной растительности, утонувших в ней прелестных маленьких вилл и крошечных озер с прозрачной водой. — К несчастью, — продолжала Оливия, — наши природные ресурсы сосредоточены не в этих зонах.

Мирные картины исчезли. Теперь съемка явно велась с воздушного судна, на большой скорости летящего над поверхностью планеты. Под ним тянулись бесконечные пески, лишь кое-где разрезанные каньонами и ущельями.

Снова заговорил Кастен:

— Так уж случилось, что Создатель разместил все наши природные ресурсы именно здесь Эту, самую пустынную, часть планеты никто не назовет «не лишенной прелести». Там чертовски сухо большую часть времени, а потом чертовски мокро на протяжении короткого сезона дождей, когда мы просто утопаем в воде и грязи. Может, это было бы и неплохо, если бы можно было использовать воду для нужд сельского хозяйства, но увы. Спустя всего несколько часов вода впитывается в почву и песок, уходит сквозь пористые скалы, лежащие под ними, и вливается в огромные подземные реки, пересекающие всю планету.