Планета свободы

Со всеми мерами предосторожности они прокладывали свой путь по темнеющим улицам, изгибающимся, словно змеи, с приближением ночи покинувшие свои безопасные логовища. Как только солнце окончательно скрылось за горизонтом, Стелл ощутил характерное покалывание в коже головы и понял, что они уже не одни. Свет фар быстро терялся в сгущающемся вокруг мраке. Людей невозможно было разглядеть — только почувствовать и отследить с помощью инфракрасных сканеров. Мрачные, плохо различимые фигуры шарахались от света и таяли в ночи.

Вздрагивая, несмотря на защитный костюм, Стелл старался подавить древние инстинкты, вбрасывающие в кровь адреналин, подталкивающие к тому, чтобы убежать, спрятаться от того неизвестного, что подкрадывалось в ночи. Внезапно тьма превратилась в день. Вспыхнули мощные сигнальные ракеты, их яркий свет едва не выжег фильтры защитных очков Стелла. Выругавшись, он переключился на инфракрасное видение и увидел нападающих, вылезающих из канализационных люков, точно личинки из разложившегося трупа. Их были сотни, все в светлых маскировочных костюмах, хорошо различимых только на свету и сливающихся с ночью по мере того, как Догорали сигнальные ракеты. Призрачные фигуры двигались очень быстро, стремясь окружить и изолировать друг от друга машины конвоя. Потом в ход пошли автоматы и энергетическое оружие, разрезав ночь на тысячи полос света и тьмы.

Стелл включил микрофон.

— Автоматы, правый и левый фланг, огонь! Гранатометы, справа и слева, огонь! Снайперы, цельтесь в тех, кто впереди! Расчищайте дорогу своей машине да смотрите не подстрелите кого-нибудь из наших.

Если эта шутка и была встречена смехом, то он потонул в грохоте пальбы. Спасибо Комо, их сопровождали лишь тщательно отобранные ветераны. Быстрый взгляд по сторонам показал, что потери пока невелики. В машине Стелла только один солдат не подавал признаков жизни. Остальные косили зоников точно траву. Беда была лишь в том, что на место каждого погибшего тут же появлялись новые — вылезали из канализационных люков, спрыгивали с крыш, выскакивали из темных переулков. Сквозь шум статических разрядов прорвался спокойный голос старшины Комо:

— Зеленый-четыре — зеленому-один.

— Продолжайте движение, зеленый-четыре, — ответил Стелл и нажал на спусковой крючок.

Темное в инфракрасном свете мчащееся на него пятно прошил ряд белых дыр.

— Мы захватили пленника, зеленый-один. И с «эго» у него явно все в порядке.

— Вас понял, зеленый-четыре, — ответил Стелл, обдумывая услышанное.

У большинства зоников «эго» было подавлено, вероятно, с помощью запрещенных наркотиков. А потом им внушалась ненависть… все равно к кому — к бригаде, или ко всем людям, носящим бронированные защитные костюмы, или к кому угодно. Фактически это значения не имело. Имело значение то, что в результате подобной обработки зоники вели себя совсем не так, как нормальные люди. К примеру, вместо того, чтобы осознать, что их убивают одного за другим, и броситься бежать, они продолжали наступать и будут делать это до тех пор, пока не победят или не погибнут все до единого. Технологии, подавляющие «эго», были запрещены везде — кроме, разумеется, Зоны.

Бросив быстрый взгляд по сторонам, Стелл понял, что противник может задавить конвой просто своей массой. Его солдаты были лучше вооружены и обучены, но зоники превосходили их числом по крайней мере раз в десять. Учитывая это преимущество да еще и самоубийственное неистовство, с которым они сражались, потери им были не страшны. Разве что…

Внезапно какая-то женщина-зоник оказалась прямо перед Стеллом. «Да ведь она еще совсем подросток», — потрясенно подумал он. Камуфляжный костюм висел на тощем теле, глаза были неестественно расширены, зубы оскалены. Вот она подняла свой плохонький пистолет… Стелл поймал себя на том, что зачарованно наблюдает за ее действиями, глядя как бы со стороны и задаваясь вопросом, кто победит. Потом почти автоматически он нажал на спусковой крючок и увидел, как половина ее головы разлетелась брызгами крови и мозга. Он заставил себя отвести взгляд от рухнувшей на землю фигурки, больше похожей на кучку тряпья, и сказал:

— Зеленый-один — зеленому-четыре.

— Продолжаем движение, зеленый-один, — ответил Комо.

— Будьте готовы по моей команде выпустить солдата Смита. Инициируйте программу «Д» с десятиминутной задержкой.

— Вас понял, зеленый-один. Выпустить солдата Смита по вашей команде.

Проклиная темноту, Стелл оглянулся, всматриваясь поверх кабины. Внезапно мрак разорвала ослепительно яркая вспышка. Что это, еще одна сигнальная ракета? Нет, это горит последняя машина, та, которая следовала сразу за лимузином. Из нее выскакивали и бежали вперед уцелевшие солдаты, отчаянно пытаясь догнать лимузин. Вот один споткнулся и упал, за ним другой; обоих тут же захлестнула волна зоников. Разъяренно стукнув кулаком по спинке сиденья, Стелл приказал в микрофон:

— Зеленый-один — зеленому-четыре. Остановите лимузин, выпускайте солдата Смита и подберите уцелевших.

— Вас понял, зеленый-один, — ответил Комо.

Подняв защитные очки, Стелл увидел на фоне пылающей машины силуэт лимузина. Солдат Смит вылез из него и шагнул на тротуар. Распрямившись, он лишь отдаленно напоминал человека. Тем временем солдаты из лимузина рухнули на землю и открыли яростную стрельбу, прикрывая огнем своих товарищей, бегущих от горящей машины и запрыгивающих в лимузин.

Солдат Смит двинулся в направлении передовых зоников. Интересно, подумал Стелл, их отравленные наркотиками мозги в состоянии осознать, с чем они столкнулись? Скорее всего, нет. Но очень скоро они на своей шкуре почувствуют, на что способен «солдат Смит». Ростом восемь футов и весом более полутонны, Автовоин представлял собой машину, предназначенную для выполнения одной-единственной задачи: убивать. И он хорошо делал свое дело. Представляя собой боевую модификацию знаменитого Автостража, этот робот обладал разрушительной мощью целого взвода морских пехотинцев. Однако Автовоины стоили такие бешеные деньги, что ни о какой повсеместной замене ими солдат из плоти и крови не могло быть и речи. Что ж, по крайней мере, работа нам еще долго будет обеспечена, мрачно подумал Стелл. Прихватив с орбиты робота, Комо нарушил дух, если не букву, их соглашения со старейшинами, но Стелл сделал вид, что не заметил этого. Очень может быть, они потеряют дорогостоящую машину, но зато наверняка спасут большую часть взвода — обмен, на который Стелл не задумываясь пошел бы хоть семь раз на неделе.

Как только уцелевшие солдаты набились в лимузин, водитель дал газ и бросился вдогонку за остальными. Стелл увидел, что Автовоин стоит, освещенный огнем горящей машины, и с бесконечным механическим терпением ожидает приказа убивать. Зоники набрасывались на него со всех сторон, разражаясь криками разочарования, когда их пули и лучи отскакивали от брони и защитных экранов, не причиняя ни малейшего вреда. Потом где-то глубоко внутри металлического тела замкнулись реле и по контурам побежал электрический ток, активируя оружие, а управляющий роботом мини-компьютер начал настраиваться на цели. С обманчивой медлительностью Автовоин зашагал навстречу ордам зоников и внезапно обрушил на них град пуль, гранат и ослепительных голубых молний.

Это было незабываемое зрелище. Робот ни разу не промахнулся. Каждый снаряд, каждый луч смертоносной энергии находили свою цель, рядами кося истекающих кровью зоников. Задние проталкивались вперед, оскальзываясь в кровавом месиве, горя страстным желанием получить свою долю свинца, стали или смертоносной энергии. Казалось, мужчины, женщины и дети рвутся вперед с одной-единственной целью: умереть. Большинство производили впечатление совершенно обезумевших; в каком-то смысле они больше напоминали машины, чем несущий им смерть металлический монстр. А ведь они были — или могли быть — людьми, способными любить, ненавидеть, радоваться, печалиться… В общем, людьми. В некотором роде все они были наемниками — обманутые обещанием бог знает чего, преданные и с помощью химии превращенные в дешевое «пушечное мясо». Убивать их было делом не чести, а выживания.