Закон есть закон

Мы говорили банальности. Наверное, в такие моменты банальные слова звучат как-то по-особому. Или мы слишком долго сидели под покровом Пелены? Вроде бы нет, пятнадцать лет не такой уж значительный срок. Правда, предыдущий период длился два года, а до этого Пелена держалась двадцать пять лет. Еще до этого – семнадцать. А вот прежде была чехарда. Год, три, семь… Отсчет обратный. Более давней периодизации я не помнил. Это Граф знал на память всех магистров, начиная с Бертрана, и все даты хаоса.

– Хочешь кого-нибудь предупредить? – спросил я.

– Уже нет. А ты?

– Всех, кого хотел, предупредил.

– Ну и много этих всех?

– Один человек. Поэт. – Полину я упоминать, разумеется, не стал.

Кролик заржал. Я никогда не слышал, как смеются кролики, но мне почему-то кажется, что эти пушистые зверьки должны хихикать так, как наш Черный Кролик.

– Что делаем завтра? – спросил я.

– Идем к Максу смотреть гонки.

– У него же стереовид сдох… И потом, учитывая грядущее падение Пелены…

– Гонки – это святое! – перебил меня Кролик. – Макс сказал, что только ради гонок починил ящик…

– Ну, если Макс сказал… – Макс замечательный человек, но если что-то принимается чинить, то ломает окончательно. Для меня до сих пор загадка, как он работает заправщиком и не сжигает при этом каждый раз дотла дома и тачки.

– Соврал, конечно! – вздохнул Кролик, не хуже меня осведомленный о Максовых способностях. – Как же плохо! Это последние гонки перед хаосом.

Гонки на синеве проходят в сотнях миль от нашего острова у берегов Северного архипелага. Но Кролик с Максом не пропускают ни одного репортажа. У каждого из них свой фаворит. Тощий Кролик болеет за толстого Боя, а упитанный Макс – за хиляка и коротышку Ларри. Они каждый раз заставляют меня смотреть гонки вместе с ними. Поначалу я болел за Боя, потом за Ларри и, наконец, чтобы не ссориться ни с Максом, ни с Кроликом, выбрал себе в любимцы самого распоследнего неудачника по прозвищу Тормоз. Ну и как только я его выбрал, Тормоз начал побеждать. С тех пор из Тормоза его переименовали в Волшебника, а я стал подбирать себе другого фаворита… Правда, с кандидатурой я определюсь после того, как хаос минует.

– Вообще-то пора не чинить стереовиды, все равно в ближайшие дни они работать не будут, – заметил я, – а делать здоровенные дверные замки. Стальные замки без синьки.

– Я таким уже запасся, – Кролик подался вперед с видом заговорщика. – А еще…

– Ребята! – Максим навис над нами, как нависает медведь над своей жертвой. – Слышали новость? Наверняка нет!

– Вообще-то это на заправке Сина случилась драчка! – сообщил Кролик. – Так что мы…

– Какое мне дело до какой-то драчки у Сина! – возмутился Макс. – Тут дело вселенского масштаба. Вселенского! – Макс грохнул кулаком по столу. – Я опаздывал в «Корову» и гнал с превышением. Меня остановили!

– Кто бы сомневался! – пожал плечами Кролик. – Я…

– Молчи, ушастый! Меня остановил квартальный страж! И – слушайте дальше! – Максим многозначительно поднял палец.

– Ну… – сказали мы с Кроликом хором.

– Он не выписал мне штраф! Понимаете? Невыписал квитанцию! Он просто протянул руку и сказал: «Десять монет».

Максим демонстративно вытянул свою лапищу, растопырив пальцы.

– Понимаете, о чем я?

Мы с Кроликом в унисон кивнули.

– Конец света неизбежен, – сказал я.

– Плохо, – добавил Кролик.

– И я о том же. – Максим сел за столик, схватил кружку Кролика и осушил залпом.

– Вообще-то это моя кружка, – сказал Кролик.

– А моя?

– Вон та.

Макс опрокинул и ее.

– Ну а что за драчка на заправке?

Я кратко изложил цепь событий, не упоминая про футляр. В урезанном виде все выглядело так, будто я согласился на тройную оплату. Но обмануть Макса не удалось:

– Значит, кристалл у тебя?

– Он похож на идиота? – вмешался Кролик. – Разумеется, Син его перепрятал.

– Молчи, ушастый… Сейчас время не трындеть попусту, а разрабатывать план. Значит, у нас есть кристалл, Лоцман, Создатель волны и Разрушитель-охранник. – Максим ударил себя кулаком в грудь. – А вскорости – исчезновение Пелены, хаос и – битва за Двойную башню! – Макс улыбнулся. – Обожаю драку.

Все считают его крутым, наверное, из-за внешности: в Максиме почти два метра роста, широченные плечи, ноги – толще, чем у Дайны, и грива не хуже, хотя он не делает начесов, а вместо подушкообразной груди у нашего друга шарообразный живот. К тому же он носит поверх рубахи жетон ветерана. Он в самом деле служил два года – сидел на Черном плато и следил за волнами Океана, что рвутся к Альбе Магне сквозь Барьерный риф. То есть он ежедневно замерял градиент понижения синевы от Барьерного рифа к острову.

Макс – синоптик.

– Вообще-то я не собирался драться, – сказал я.

– Зачем тогда взял кристалл?

– Я не… – Слов не нашлось.

– Вот именно! Ты очень хотел подраться. Просто притворялся все эти пятнадцать лет, как и мы все, – заключил Макс и потребовал у проходящей мимо официантки еще пива.

– Я лично не притворялся, я в самом деле не люблю драться. Хаос – это плохо, – заявил Кролик.

– Ага, будем еще пятнадцать лет сидеть и обсуждать подробности нашей никчемной жизни да плакаться на груди друг у друга, – кивнул Максим. – А знаете, почему вы, кролики, трусливо поджали хвосты и готовы забраться под стол?

– Кролики не поджимают хвосты, – заметил я.

– А вы такие, которые поджимают! – рявкнул Макс. – Знаете, как рассуждают кролики?

– Конечно же, нет, – ответил Кролик.

– А рассуждают они так: если я и дальше буду сидеть в «Тощей корове», то могу до самой смерти считать себя гениальным кроликом. А если вылезу из норки, ввяжусь в драку и проиграю, то пойму, что я жалкая ничтожная тварь и уже никогда не найду утешения ни в одной самой глубокой норке, ни с одной самой распрекрасной крольчихой.

Макс схватил принесенную официанткой кружку и присосался к ней намертво. Я пододвинул свою поближе к себе и подальше от Макса. Кролик сделал то же самое.

– Ты не учел еще один важный фактор, – напомнил я.

– Какой?

– С нас могут содрать наши мягкие теплые шубки, – сказав это, я невольно зябко повел плечами.

Кролик сделал пару глотков, потом отставил кружку, вновь подался вперед, чуть ли не распластавшись по столику, и прошептал:

– У нас есть за́мок…

– Ты говорил про замо́к, – напомнил я.

– Замо́к тоже есть. Мой замо́к для за́мка.

– У кроликов не бывает за́мков, только норки, – сказал Макс и одним глотком высосал содержимое кружки Кролика.

– А у меня есть именно за́мок. Вы не поверите, если узнаете, где он и чей… Но я не скажу. Это тайна. Вот ключ! – Он показал настоящий металлический ключ от механического замка. – Сказать, где находится моя крепость? – С выдержкой у него были явные проблемы.

– Нет, Кролик, ничего не говори про свою нору, – прорычал Макс.

Если бы я в самом деле нашел укрытие на случай хаоса, то не стал бы говорить об этом ни единой живой душе. Я стараюсь быть мудрым, правда, пока у меня это плохо получается. Но Кролик считает, что у него не должно быть от нас секретов.

– Кролик, – остерег его я, – молчи. И помни – кролики кричат только перед смертью.

– Вы – мои друзья? – У Кролика глаза вдруг странно заблестели.

– Да хоть трижды друзья! Молчи! – Макс покраснел, потом полиловел.

– Хорошо… я вот что скажу: я нарисовал маршрут движения от замка до Двойной башни. Он оптимален, – сообщил Черный Кролик.

Как я уже говорил – Кролик был Лоцманом. А вот насколько хорошим, нам всем предстояло проверить. Впрочем, и мою квалификацию Создателя волны тоже еще никто не подтвердил. Как и способности Макса. В полосу хаоса мы все вступали в статусе дилетантов.

Когда мы с Максом вышли из заведения Дайны (Кролик обычно задерживался там до самого закрытия, то есть до утра), на Альбу уже давно опустилась ночь. Впрочем, небо вблизи Океана никогда не бывает черным – только темно-синим. Сейчас под серебряным блюдцем луны неподвижно висело дымчатое облачко, похожее на раздутый уродливый портфель Графа. Вокруг стоянки горели фонари – розовые плафоны на черных подставках. Где-то неподалеку едва слышно работали поливальные установки – в свете фонарей я видел розоватый водяной туман.