Эмпирия. Неправильная сторона (СИ)

Глубоко и судорожно вздохнув я постаралась привести мысли в порядок, потому что решила — буду выживать, не знаю, как, но буду!

Я попыталась вспомнить хоть какие-то приёмы из карате, которые могут помочь в данной ситуации, но разве могут? Он огромный, свирепый и у него нож!

Мужик с рыком ярости кинулся на меня. Я стояла до последнего, пока практически не ощутила на себе его дыхание, затем нырнула под его поднятую руку и кинулась к противоположной стене.

— Послушайте, — крикнула я, не знаю на что, надеясь, — давайте поговорим!

— Заткнись! — прорычал мужик и снова помчался ко мне.

Я повторила манёвр и прильнула к противоположной стенке, но на этот раз это вывело здоровяка из себя окончательно. Он зарычал пуще прежнего и, раскинув руки в стороны, кинулся ко мне. Выскочить из-под руки не получилось: удар запястьем пришёлся в шею. Издав сухой всхлип я упала на спину. Дышать было больно, я схватилась за горло и в этот момент увидела над собой нож. Быстро перевернулась на живот и поползла вперёд, но мужик схватил меня за ногу и потянул обратно. Я закричала, но не от испуга, а от жгучей боли, распространяющейся от ноги по всему телу. Из моей икры торчал нож, белый пол заливался алой кровью. Я огляделась, чтобы найти своё игровое оружие, но оно лежало в нескольких метрах — дотянуться не получалось.

— Я помогу тебе, — проскрипел голос над ухом. Человек поднял мой нож с пола. Он явно наслаждался процессом. — Знаешь сколько я таких как ты перерезал, девочка? — насмехался он. — Не бойся, я профи.

Я перевернулась на спину и попыталась сесть, но сознание уже отчётливо выдавало мысль: «Всё, Лин, это конец».

Мужик сделал выпад ножом и почти попал, но я успела перевернуться. Следом последовал удар с ноги под дых, за ним ещё один, потом ещё.

Рот наполнился кровью, я сплёвывала алые сгустки на белоснежный пол, скручиваясь в нереальных позах, прижимая ноги к груди, прикрывая голову руками. Было очень больно… и страшно, я не хотела умирать, но теперь с трудом могла двигаться, судя по всему не одно ребро было сломано.

В голове постоянно крутились одни и те же мысли: «Кто? Зачем? Почему со мной это происходит? Неужели это правда?».

Я лежала на полу — на спине, — и снизу-вверх смотрела на перекошенное яростью лицо моего убийцы. Он наклонился и, схватив меня за шиворот, притянул к себе. Кинжал блеснул в его руке, со свистом рассёк воздух и ударил мне в живот.

Новый приступ боли, такой сильной и такой жгучей… Хотелось кричать изо всех сил, но получалось лишь жалобно стонать. В глазах потемнело, это был признак надвигающейся смерти. Я почувствовала, как куда-то проваливаюсь, силы покидали моё тело. Моё… тело, нет, постойте, ведь это не моё тело. Не моё! Разум кричал всё громче: «Это не моё тело! Моё тело, всё ещё там, в машине»!

Не знаю откуда у меня ещё взялись силы, наверное, в реальном мире я бы уже ни на что не была способна, но здесь, я вдруг впилась мёртвой хваткой в запястье противника, ногтями ощутив его жесткую кожу.

Его глаза округлились.

— Поздно, — проорал он мне в лицо.

«Не поздно», — подумала я и в этот момент пальцы свободной руки нащупали холодную рукоятку другого кинжала, торчащего из ноги. С новым приступом боли я выдернула его и одним резким движением воткнула в шею здоровяка по самую рукоятку. Кровь брызнула фонтаном, и он упал на меня, придавив к полу.

— Поздравлю, Хивер 73, Вы победили, — раздался холодный женский голос, и я потеряла сознание.

Глава 4

С сухим предсмертным криком я распахнула глаза. Слёзы полились ручьём. Дышать тяжело, словно что-то тяжёлое давит на живот, но с ним ведь всё в порядке, с ногой тоже, никаких ножевых ранений, только голова по-прежнему раскалывается от падений в актовом зале и привкус боли от недавних ранений сотрясает тело крупной дрожью.

Я жива… Я жива.

Я жива!

Я рыдала так, как не рыдала никогда в жизни. Казалось, что ещё пять минут назад, сидя в этой машине, я была лишена всякого смысла на существование, а сейчас… сейчас я вообще ничего не понимаю.

Я сжала в ладони холодный скитс и прильнула лбом к рулю. Может это был сон? Может я до сих пор сплю, и мама не умирала, а Майк сидит с своём компьютерном клубе и никакой дуэли не было? Или я просто сошла с ума?..

Ощущать физическую боль я перестала примерно через час, когда разум наконец перестал играть со мной злую шутку. Потому что он-то всё помнил, в отличие от тела, да и вряд ли когда-нибудь забудет.

Я смотрела в глаза самой смерти.

Я стала убийцей.

Через тридцать минут я была за городом. За окнами автомобиля одна картина леса сменялась другой, но деревень было всё ещё слишком много, поэтому приходилось ехать дальше, в глушь.

Кулон, то есть скитс, висел на шее и был холодным как лёд, это немного успокаивало.

Я помнила все, что сказал голос, всё до единой мелочи, но этого было мало, потому что мне сообщили лишь то, что сочли нужным, а я хочу знать больше. Я должна знать, что это за такая чертовщина происходит.

Каждая клеточка моего тела вопит, что всё это нереально. Видимо я просто сошла с ума, у меня галлюцинации, посттравматический синдром, стресс, что угодно… Лишь бы быть уверенной, что ни в какой игре я не участвую. Но кажется… кажется это всё же происходит на самом деле. В реальном мире. Со мной.

Я должна что-то придумать, потому что просто не смогу повторить это ещё раз. Я не смогу убить человека, неважно кто он, или кем был раньше. А ещё я должна найти Майка. Потому что кроме меня у него никого не осталось. Я найду брата, а дальше мы вместе придумаем как жить дальше.

Стрелка часов на приборной панели почти что коснулась цифры пять. До темноты нужно найти безопасное место. Интересно, куда поехали остальные? Ведь кто-то наверняка успел выбраться из города.

Ближе к шести, деревень по дороге стало значительно меньше. Я уже собиралась сворачивать с главной дороге, как в зеркале заднего вида блеснули фары.

Из старенького грузовика вышло двое. Белокурой женщине было около тридцати пяти, а не высокому грузному мужчине с усами лет пятьдесят.

— Ты одна? — торопливо спросил он, когда я хлопнула дверкой авто.

— Да.

— Куда едешь?

— Я… я не…

— Не знаешь, — заключил мужчина, рассматривая мой разбитый лоб с засохшей кровью. — У меня есть рация, по ней говорят, что выжившие отправились в горы.

Я нахмурилась.

— Но ведь это в двух днях езды.

— А есть другой выбор? — нервно осведомилась блондинка.

— А это не попахивает массовым самоубийством? — Мой вопрос был логичен: чем больше людей в одном месте, тем их проще обнаружить и проще… уничтожить. Только этих двоих это похоже не заботило. Я сменила тему: — И кто их… нас там собирает?

— Военные, — ответил мужчина, озираясь по сторонам, — там должно быть безопасно.

— Этих тварей не берут пули.

— Я знаю, пробовал. — Мужчина похлопал рукой по кобуре на поясе джинсов. — Их не берут пистолеты, а у военных арсенал помощнее будет.

— Поехали уже, — поторапливала блондинка, переминаясь с ноги на ногу.

Мужчина хмуро взглянул на меня.

— Ты с нами?

Я не знала, что делать. Военные так быстро организовали убежище? Неужели? Что-то пахнет жареным. С момента взрывов прошло всего часа четыре, смутно верится во всю эту историю с укрытием.

— Ладно, поехали, — я согласилась. Всё-таки за двое суток многое может поменяться, и если рация будет продолжать всех звать туда, может там и вправду безопасно.

Я оставила угнанный Ровер на обочине и села в грузовик: на сидение рядом с водительским.

— Через четыре часа сменишь меня, — сказал Роб, так звали мужчину. — Элла, — он махнул на женщину сзади, — не умеет водить.

Я кивнула и, прильнув головой к холодному стеклу, задремала. Мне снились Эрик и Софи… Софи улыбалась, у неё на руках был малыш, такой красивый и такой беззащитный. Я попросила подержать его и мне позволили, это было невероятно трепетное чувство.