Кархародоны: Время Жатвы (ЛП)

В конце концов, они остановились. Инерция удара, наконец, иссякла. Тогда Акиа выдернул оружие и ударил снова.

Шагоход попятился, выпустив Те Кахуранги и склоняясь перед яростью Кархародона. Наконец, его броня раскололась. Жнец наконец-то вкусил плоти. Машина рухнула, из разорванной металлоконструкции полилась кровь. Акиа проскрежетал в вокс одно-единственное слово:

– Убить.

Те Кахуранги поднялся на ноги. Как раз вовремя, чтобы встретить следующую машину.

Когда из-за дверей нормировочного зала донеслись звуки боя, гильдийцы застонали от страха. Торнвил яростно уставился на них, положив руку на затыльник своего лазпистолета. Он был уже не в силах скрывать собственное напряжение.

Звуки творящегося снаружи кровопролития нарушил скрежет. Окружающие Торнвила гильдийцы подскочили, выискивая источник шума. Никто из них не посмотрел вверх, пока на пол с лязгом не упал люк вентиляции.

Вслед за люком в комнате появился человек. Торнвил вскинул лазпистолет и выстрелил, но он сделал перекат, и заряд ударил в пол рядом с ним. Прежде чем главарь смог прицелиться получше, за первым нападающим последовал второй, а за тем и еще один. Свет гудящих осветительных полос блеснул на стволах автоганов, направленных на Торнвила.

– Брось его, – скомандовал шахтер-ополченец с винтовкой. Изукрашенный лазпистолет стукнул об пол.

– Не опускать оружия, – велел последний появившийся из вентиляции. Он был всего лишь мальчиком, однако Торнвил узнал этого мальчика.

– Я помню день, когда ты пришел за моей семьей, – произнес Кадерик. Торнвил ничего не ответил. Кадерик обернулся к ополчению и приставу гильдии Каленту.

– Откройте двери и приведите их.

В галерее вестибюля буровые шагоходы брали верх. Хотя в строю и оставалось меньше половины из них, но они прижали истерзанных и окровавленных Кархародонов к каменным стенам. От треска лазерного пистолета Торнвила, который забрал Кадерик, заставил их остановиться. Роторные орудия продолжали вращаться.

– Все кончено! – крикнул мальчик, а шахтерское ополчение вытащило наружу захваченных гильдийцев, держа их на мушке. – Прекратите сопротивление.

Шагоходы неуклюже развернулись, осматривая новоприбывших через свои оптические кластеры. Солдат гильдии удерживал Торнвила, покорно склонившего голову, на коленях перед Кадериком. Мальчик взмахнул пистолетом.

– Вы можете убить этих богов-воинов, – произнес он. – Но придут другие. Они расправятся с вами. Если вы остановитесь сейчас, то обещаю, что вас пощадят. Всех вас. В нашей колонии пролилось уже достаточно крови.

Шагоходы оставались неподвижны. На дальнем конце галереи появились другие лояльные солдаты гильдии, которых вела мрачная Модлин.

– Это ваш последний шанс, – сказал Кадерик.

Один за другим шагоходы отключили бурильные приспособления. У одного за другим рывками раскрывалась на поврежденных сервоприводах броня торса, и наружу выбирались взмокшие полуголые пилоты. Их волосы были взъерошены, глаза моргали, лица выражали что-то среднее между изнеможением, страхом и вызовом.

Кархародоны прекратили сражаться в тот же миг, как шагоходы перестали атаковать. Как только последний пилот покинул свою машину, они построились плотным строем и зашагали к Кадерику и пленным главам гильдий.

Выглядели они ужасающе – их доспехи были побиты и изодраны лазерными винтовками и автоганами, штыками, шахтерским инструментом и подрывными зарядами, а потом еще и страшными орудиями буровых шагоходов. Все были ранены, некоторые серьезно: один потерял руку, у другого посреди растерзанных остатков бедра блестела белая кость. Все они практически с ног до головы были покрыты кровью – своей и вражеской. И все-таки с момента высадки не погиб ни один. Мало кто вообще издал хоть звук.

– Это предводитель восстания? – требовательно спросил воин с ужасающей непокрытой головой, нависнув над Кадериком и Торнвилом. Мальчик кивнул, вдруг лишившись дара речи. Не раздумывая и не церемонясь, гигант схватил Торнвила и сломал ему шею.

– Нет! – закричала Модлин. – Вы не можете! Нужно устроить подобающий суд. Нам нужно публично показать их всей колонии.

– Вы все еще можете их показать, – сказал гигант, переступив через подергивающийся труп Торнвила.

– Я... я сказал, что они могут жить, – заикаясь, выговорил Кадерик, сжимаясь и пятясь от космического десантника.

– Я пришел на эту планету вершить не суд, но жатву, – произнес Кархародон. – И именно это я сделаю.

Вымазанный кровью монстр занес цепной топор. Казни не заняли много времени.

С восстанием было покончено. Обитатели скважины №1 собрались в галереях и на мостиках, тянувшихся по внутренней стороне их огромной норы. Модлин, по бокам от которой стояли Кадерик, Калент и стражи гильдии, обращалась к ним с вершины шахты – острого выступа, отходившего вбок от наивысшей точки скважины.

– Сегодня мы исполнили здесь волю Бога-Императора, – произнесла она. Ее суровый голос расходился по шахте через вокс-динамики, зевы сирен в виде голов горгулий и системы оповещения о пересменках. – Спустя шесть долгих лет измены и узурпаторства те безнравственные мужчины и женщины, что предали нашу колонию, наконец-то вкусили правосудия.

Взгляды толпы обратились к жутким, сочащимся влагой останкам, висящим на одном из тяжелых грузовых кранов, которые торчали из верхней части стен скважины, словно механические зубы.

– И какого правосудия, – хрипло продолжила Модлин. – Совершенного святыми ангелами нашего славного Императора.

Толпа судорожно вздохнула, когда на выступе позади Модлин появились Акиа, Те Кахуранги и прочие члены Первого отделения. Они больше походили не на ангелов, а на чудовищ: те немногие участки их брони, которые не покрывала подсыхающая кровь, сверкали иззубренным и покрытым воронками серебром. Модлин вновь указала на безмолвных гигантов, возвышавшихся у нее за спиной.

– Вот наши защитники! Спасение, ниспосланное дабы смыть наши прегрешения! Мы должны благодарить их и быть преданы им. И как часть нашего великого долга они заберут десятину, которая уже настолько запоздала.

Никто из Кархародонов не шевелился, но пощелкивающие звуки выдавали, что они переговариваются между собой. Спустя считанные мгновения скважину заполонил нарастающий вой. С неба стремительно упали свинцово-темные силуэты – тяжелые серые десантно-штурмовые корабли, заходящие на посадочные платформы, которые тянулись по краю джунглей вокруг колоссальной ямы. Из темноты открывшихся трюмов возникли новые гигантские воины без боевых повреждений на пепельных доспехах. Они начали спускаться в жилую зону рудника, сгоняя и утаскивая колонистов по проходам. Модлин обернулась к Акиа.

– Что происходит? – вопросила она, перекрикивая нарастающий внутри скважины шум. – Вы пришли за нашей недостающей десятиной? Мы готовы выплатить ее полностью, и гораздо больше сверх того.

– Нам об этом ничего не известно, – произнес Те Кахуранги. – Ваши долги нас не заботят. Мы пришли собрать собственную подать. Красную Подать.

– Я не понимаю, – проговорила Модлин. – Пристав...

Пристав гильдии Калент потянулся к пистолету. Он так и не положил руку на оружие. Черный клинок снес его голову с плеч.

Пока скважина погружалась в вопящий хаос, Те Кахуранги наблюдал за Кадериком. Мальчик был единственным, кто никак не реагировал, когда безмолвные гиганты хватали и порабощали окружавших его людей. Никак не реагировал, когда его вопящую бабушку оторвали от земли так же легко, как родитель поднимает ребенка, и понесли к ожидающим кораблям. Не реагировал, когда небо заполонили толстобрюхие челноки-матки, которым предстояло отвезти население Зартака в рабские ангары ”Белой пасти». Он смотрел на все это тусклыми, мертвыми глазами. Те Кахуранги прикоснулся к его сознанию и понял, что мальчик уже сделал первые шаги к Посвящению. Если он выживет, то станет носить почетное имя – редкость среди Кархародон Астра.