Макс Лайт (Max Light) (СИ)

У меня действительно был разряд по шахматам.

Шахматы в этот мир принесли таинственные «иженеры» и это было одной из игр умение играть в которую признавалось зингару эталоном интеллекта. Некоторые их философы даже додумались утверждать что ради создания этой игры для расы зингару и было создано человечество. Какое-то время мне показалось что он сейчас предложить сыграть. На мою и жизнь Шани. Я бы рискнул. Я уже видел в уме, как несут так знакомую с детства, гремящую фигурками внутри, шахматную доску. Но зингару опять свернул не туда, куда я подумал:

- В этой игре существует ситуация, когда противники не могут ни выиграть ни сделать ход.

- Обычный пат, - добавил я название, к его описанию.

- Да. И мне кажется мы сейчас в такой ситуации. Вы не хотите принять наше предложение. И вы понимаете что мы не можем вас просто так отпустить. Но ваше поведение не характерно. Вы что-то скрываете. Я не могу пока отдать приказ убить вас за отказ принять наше предложение.

- А отпустить меня и Шани вы не можете. В чем проблема? Я умею держать язык за зубами.

Ауда покачал головой.

- К сожалению это потеря авторитета. Если один человек откажется выполнить наше поручение то может и другой. Вы должны понимать как это влияет на дело.

- Понимаю. Как же! Но вы могли бы сделать для нас исключение. Тем более ваш шаман проклял меня абсолютным проклятием. Какой мне резон вообще после этого выполнять эту «работу»?

Ауда помедлил с ответом, потом ошарашил:

- Проклятие не проблема, мастер Лайт. Его снимут, если вы успешно уничтожите цель.

- Я вам не верю, - сказал я, пытаясь прощупать его на вшивость, может действительно не врет. - Проклятие Дан-дан Флоров не снимается. Я это уже сегодня слышал несколько раз и от весьма уважаемых магов.

- А они не сказали вам, что есть три сущности которые могут это сделать?

- Сказали. Мифическая королева шайнарских фей. Мифический бог потерянного острова, и еще такой же мифический хрензнаеткто в тысячах стагах отсюда - кажется добираться до него нужно два года. Верхом. Забыл его имя.

- Однако! Вы забыли самого важного для вас, мастер Лайт. Это настоятель ордена сенемитов. И они вовсе не мифические. Мне приходилось бывать на приеме у настоятеля. Лет двести назад. Или сто восемьдесят? Не помню точно.

- Аха, вспомнил, - поправился я. - Орден пустынных рыцарей. Аскеты и могучие маги. Но тоже вариант ничем не лучше мифических богов и королев, они на другом конце континента, насколько я осведомлен.

- В любом случае ваша проблема не проклятие, насколько я понимаю.

- Разве, - возразил я.

Играть на том что они не могут снять проклятие показалось мне разумной идеей. Я все равно не стал бы делать за них грязную работу, но говорить это прямо, означало нарываться на драку. Говоря сленгом преступников это было «хорошей отмазкой».

- Вы хотите сказать, что выполните задание, если проклятие снимут?

И тут я дал маху. Говорил же себе, что хитрить не стоит. Как человек из не магического мира я постоянно забывал о том, что здесь мысль - материализуется. После десятисекундной напряженной паузы я сказал со всей возможной уверенностью:

- Если снимете проклятие, то - да.

Ауда наклонил голову. Внимательно сверля меня взглядом черных, как у ворона, зрачков. Я выдержал взгляд. Но ошибку уже сделал.

Зингару поднял взгляд, смотря куда-то за моей спиной и спросил одну из стоящих теней:

- Он говорит правду?

- Нет! - отозвался звонкий голос со стены. По тону принадлежащий весьма юному, почти подросткового возраста, субъекту. - Он врет. И думает, как вас убить!

Телепат-чувственник! Я похолодел. В животе поселились льды Анатарктики. Хорошо, что про лампу не сказал. Впрочем понятно. Телепат-чувственник детектирует только мое желание. Мысли-слова ему не доступны.

Голос Ауды был уже с запахом могилы. Будничным деловым тоном, с красивым хрипловатым зингарским выговором, просто век бы слушал такой, он сказал:

- Убейте, его!

- Ас-с!

...

«Полет над гнездом кукушки»? Нет! Это полет над столом гангстеров! Мой - полет. Я летел над столом с револьвером в руке, поворачиваясь в воздухе боком и распыляя на мелкие осколки керосиновую лампу, одновременно прикрывая глаза. Труп Ауды Харийского не успел еще коснуться пола, когда вокруг уже стало темно от истребленного мной единственного источника света.

«ОДИНАДЦАТЬ!» - начал я обратный отсчет.

Я хлопнулся на другую сторону стола, сжимая уже теплый револьвер, так стремительно выскочивший из под полы пиджака Туса и в миллисекунды оказавшийся в моей руке. Готовой словно разъяренный зверь плюнуть огнем. Перекат. Сменить позицию. Быстро!

Я едва успел - в место мое падения полил свинцовый дождь.

Идиоты! Вспышки выстрелов освещали их фигуры, на короткий миг. А я скинув пиджак и свернув дважды, выстрелил в ответ используя его как импровизированный пламегаситель. Первое правило снайпера - скрыть свое местоположение, при ведении огня.

Две вспышки перестали светить, прежде чем они поняли что к чему и прекратили демаскирующий их огонь.

«ДЕСЯТЬ, ДЕВЯТЬ» - продолжил я, аккуратно и бесшумно отползая. Правило два хорошего снайпера. Меняй позицию, даже если думаешь, что ее не засекли.

Наступила пауза. В густейшей кромешной тьме. В тьме которую можно было резать и есть ломтями. Давясь от страха и напряжения.

Тьма лотереи смерти!

Зря вы меня разозлили. Ох, зря!

Пауза длилась и длилась. Они не знали что делать. Лишь ожидая, что я предприму. Сделаю ошибку, начну стрелять первым. Побегу к воротам, чтобы стать превосходной мишенью в проеме открываемых ворот. Шиш вам!

«Или вы хотите испробовать терпение снайпера?! О! У меня его океан! Вам и не снилось, как долго может лежать снайпер даже в мерзлой земле, слившись с местностью. Грязью, травой и листвой. Ставь частью пейзажа. Тут вам поможет только боевой вертолет с тепловизором. А его у вас нет. И вряд ли будет. Давайте, давайте! Поглядим, кто кого!»

У кого-то сдали нервы первым. Я услышал отчаянный топот ног в направлении машины у ворот.

Правильно. Подбежать к машине, включить фары. Осветить, чтобы меня могли изрешетить остальные.

«ГЛУПАЯ ИДЕЯ!» Если у вас нет индейских кожаных мокасин, то топот штиблет пятидесятого размера - это смерть. Верная смерть.

И вообще, по складу нельзя бегать в темноте. Это опасно. Тут много всякой всячины: ящиков, вагончиков, максов лайтов. Особенно опасны последние.

Я дважды выстрелил. Шум падающего тела известил о результате моей слепой стрельбы.

«СЕМЬ!» Я снова стремительно сменил позицию. Перезаряжая револьвер. Гангстеры могли выстрелить на шум моего выстрела. Даже не видя пламя сквозь свернутый пиджак.

И не ошибся. Они рискнули меня достать. Опять пламя и опять прекрасные мишени:

«ШЕСТЬ, ПЯТЬ!»

«Что же вы! Не учитесь! Здесь нельзя спешить. Это не стандартная для вас ситуация. Здесь нет лавочников, которых можно без проблем напугать одним видом своей банды, ни пугливых и заискивающих владельцев придорожных кафе, ни намазанных путан вдоль улицы мухобойщиков (бог знает почему она так называется) Это царство снайперов и их терпения! Бандитам здесь не место. Я - здесь хозяин. Хозяин смерти и тьмы»

- Урод! Червяк! Убью ё...!

«ЧЕТЫРЕ!»

А уж разговаривать здесь вообще нельзя. Даже желательно не дышать. Слишком сильное сопение, здорового как мамонт тела, может привлечь смерть. Впрочем теперь вы так рассредоточены, что даже не знаете, я ли это стреляю, или вы сами в друг друга палите. Мне то, по фиг. Я - один. А вас много, хотя вам уже похоже плевать и вы будете стрелять на любой шум.

Коротким взмахом я отбросил в сторону револьвер. Тупо ударившийся о стену склада.