Искалеченный мир

Шатун наметил себе в первую очередь добраться до ближайшего мутанта, чтобы тот звучно и бескомпромиссно врезался головой в порожек «Дискавери». После чего самым естественным образом потерял бы интерес ко всему происходящему.

Ничего не вышло.

Он успел заметить, как Алмаза отсекли от машины, как перекосилось лицо Книжника. В следующий миг он скорее почувствовал, чем увидел, возле себя опасность.

Следующие два удара по корпусу были жёсткими и отточенными. Шатун ошарашенно крякнул, пытаясь уйти в защиту. Высокий болевой порог сыграл свою роль: другой на месте громилы уже валялся бы, как минимум, в нокдауне. Шатун понял, что они уже проиграли, что инициатива упущена безвозвратно, но машинально продолжал делать то, что делал всегда при нападении.

Он ударил. Вложившись по максимуму.

Правый прямой вроде бы даже скользнул по скуле противника. Шатун ударил крюком слева, ощущая себя в начале раунда боя с тенью. Хук пришёлся в пустоту. И следующий удар блондина, ставшего различимым из-за того, что ему пришлось задержаться возле громилы чуть больше, чем это требовалось при утихомиривании обычного человека, пришёлся точно в подбородок.

От апперкота, вызвавшего в мозгах Шатуна разброд и смятение, громила упал на одно колено, оглушенно тряся головой. Блондин неразличимо крутнулся на месте, и подошва его армейского ботинка влипла Шатуну в ухо.

— Стоять! — На четвёрку уставились все имеющиеся в наличии стволы. — Не двигаться! Руки!

Блондин уже замер настороженно, ненамного возвышаясь над Шатуном, по-прежнему продолжающим стоять на одном колене.

— Ай, Сфинкс. Ай, красавчик! — Рыжая, избежавшая объятий Лихо, восторженно взглянула на водителя. — Реактивный как не знаю кто… Что с ними делать будем? После всей этой канители? Не отпускать же.

— Никоим образом. — Сфинкс внимательно контролировал каждое движение Шатуна, и его настороженность была смешана с немалой толикой изумления от того, что громила до сих пор в сознании. — Любопытные типажи попались. Молох не оценит, если мы их здесь положим. А тем более — если отпустим.

— Понятненько. — Рыжая усмехнулась с каким-то предвкушением. — Грузите этих борзых, ребятки, в темпе. И так задерживаемся.

Мутанты бросились поднимать Лихо, Книжника и Алмаза, удерживая каждого в захвате, исключающем любую возможность сопротивления. К Шатуну начали приближаться сразу трое.

— Стойте. — Сфинкс поднял вверх руку, останавливая их. — Так не пойдёт.

Он снова растёкся в пространстве: явно вкладывая в удар всю свою силу. Голова громилы быстро мотнулась вправо-влево, и он тяжеловесно завалился на бок, потеряв сознание.

— Кантуйте. — Блондин удовлетворённо кивнул. — И трогаемся. Обыскать только не забудьте. Всех.

Четвёрку раскидали по разным машинам, пристроив каждого на заднем сиденье, плотно зажав между двумя мордоворотами с различной степенью мутации. С Шатуном всё было несколько сложнее. Его бесчувственную тушу кое-как забросили обратно в «Горыныча», предварительно связав по рукам и ногам. И получив от Сфинкса недвусмысленные инструкции на случай того, если вдруг громила придёт в себя и надумает показать характер.

Лихо, еле-еле начинающую очухиваться от всей полноты впечатлений, приобретённой в результате знакомства со скоростно-силовыми качествами Сфинкса, впихнули в «Дискавери». Содержимое карманов уже было изъято на свет и перекочевало в бардачок внедорожника под присмотр белобрысого. Деактиватор Сфинкс повертел в руках с некоторым удивлением, но заострять внимание на непонятном кругляше не стал. Кинул ко всему остальному. Рыжая грациозно впорхнула на своё место, обернулась и с приветливо-стервозной улыбочкой захлопала глазками.

— В тесноте — зато не в обиде… Ты не переживай, ребята тут компанейские попались: заскучать будет проблематично. Я лично проконтролирую, чтобы со скуки никто не завыл. Потому что выть будете совсем по другим причинам. Весёлый город — Красноярск. Это я тебе с полным знанием предмета утверждаю. Только весело здесь каждому по-своему…

«Лендровер» мягко тронулся с места, блондин с уже почти отрешённым лицом молча, уверенно вёл машину. «Компанейские ребята», сдавливающие Лихо плечами так, словно таким образом сдавали экзамен на разрешение подрабатывать гидравлическим прессом, тоже сидели с каменными физиономиями. У левого был непропорционально большой рот, который не закрывался до конца, причём его уголки доставали почти до висков, создавая впечатление, что он постоянно улыбается. А в доступной для всеобщего обозрения щели рта виднелся впечатляющий набор даже не зубов, а натуральных немного загнутых звериных клыков.

Другой порченый вроде бы ничем не выделялся на фоне собрата по жизненному статусу, но Лихо явственно ощущала исходящий от него запах гнили. Чуть заметный такой запашок — отойди на метр-другой, и ничего не обоняешь…

Рыжая что-то тарахтела, почти без умолку. Наверняка стращая впечатляющим списком кар и изуверств. Лихо не слушала её, экстренно прикидывая, какие приправы собственного приготовления можно добавить в заварившуюся кашу. Чтобы её вкус стал хоть немного более приемлемым.

И отбрасывала возникающие варианты один за другим. Потому что они не отвечали единственному требованию. Тому, что Алмаз, Шатун и Книжник не пострадают. Гарантии, естественно, не было. «Дискавери» ехал первым, и оценить, где находятся её друзья, не имелось возможности.

Конечно, можно смело предполагать, что Алмаз с Книжником ждут от неё какого-нибудь выкрутаса, готовые адекватно и незамедлительно среагировать. Но если применительно к Алмазу ещё можно строить планы касательно того, что он сможет поладить с конвоирующим его персоналом, то насчёт Книжника блондинка не питала никаких иллюзий. Не говоря уже о находящемся в полнейшем бесчувствии Шатуне. Оставалось только одно.

Ехать туда, куда их везут, и ловить момент, который поможет им с полной уверенностью сдать все козыри в одни руки.

— …ясно, сука?! — Голос рыжей пробился через раздумья блондинки. — Всё так и будет. И никак иначе. Это я тебе обещаю!

Она наконец-то заткнулась и отвернулась от Лихо, уставившись в окно. И почти тут же Сфинкс начал принимать влево, останавливая внедорожник возле серого здания с четырьмя ребристыми колоннами у входа.

— Приехали. — Виктория открыла дверь, обернулась на Лихо. — Шевелитесь, бойцы! Можете эту тварь Молоху в немного непрезентабельном виде представить: уронить там разков эдак пять-шесть. Мордой обо что-нибудь твёрдое. А скажем, что так и наличествовало. Ей не привыкать.

— Угомонись, — Сфинкс вышел из машины, захлопнул дверь. — Не всё сразу. Если Молох разрешит — поиграешь. Это уже не твоё личное, это теперь наше. Пошли.

Блондинке сноровисто заломили руки, загнув носом в землю, и повели следом за удаляющейся парочкой. Последнее, что она успела рассмотреть до того, как ей оставили для обзора лишь собственную обувь, это надпись на фасаде здания, расположенная чуть выше карниза с незатейливой лепниной. «Театр имени А. С. Пушкина».

Позади было слышно, как глохнут моторы подъехавших машин, и Лихо немного приободрилась тем, что их не собираются поодиночке развозить по городу неизвестно куда. Есть шансы, есть! Не может не быть, мать вашу! От дедушки ушли, от бабушки слиняли, зайцу уши на заднице мёртвым узлом завязали. Что нам целый город мутантов? — ничего серьезного, право слово. Если бы на мосту знать, что этот хренов Сфинкс отчебучит такое… Тогда бы ещё неизвестно, кто кого. Ладно, поживём — увидим.

Потом был полутёмный вестибюль, в котором народу было в избытке, определить это не мешал даже ограниченный обзор. Царившая там суета была насквозь деловой, на них почти не обратили внимания, если не считать нескольких похабно-циничных шуточек, посвящённых блондинке. Как водится, касающихся обеспеченного ей непременно прискорбного будущего. Конвоиры Лихо никак не реагировали на высказывания, молча продолжая топать вперёд. Лихо еле успевала передвигать ноги и старалась дышать через раз и ртом: амбре было нещадным, по сравнению с которым не стиранные с неделю портянки Шатуна пахли как изысканнейший женский парфюм.