Обреченные на победу

– О, вот вы и очнулись, – сказал кто-то, когда я открыл глаза. – Не пытайтесь говорить. Вы погружены в раствор. Вам в горло вставлена трубка для дыхания. И у вас нет челюсти.

Я повёл глазами и обнаружил, что нахожусь в ванне, заполненной густой, тёплой и прозрачной жидкостью. За пределами ванны я видел какие-то предметы, но не мог сфокусироваться ни на одном из них. Как и было сказано, со стороны одного из этих предметов ко мне тянулась трубка, уходившая в рот. Я попытался было посмотреть на своё тело, но поле зрения оказалось ограничено каким-то аппаратом, возвышавшимся над нижней частью лица. Когда же я попробовал прикоснуться к преграде, то не смог пошевелить руками. Это меня сразу напугало.

– Не беспокойтесь, – сказал голос. – Мы отключили у вас способность двигаться. Как только вас можно будет выпустить из раствора, мы тут же вас включим снова. Всего несколько дней. Кстати, у вас остался доступ к вашему МозгоДругу. Если хотите что-нибудь сказать, воспользуйтесь им. Мы с вами прекрасно сможем поговорить.

«Куда, мать его, я попал? – передал я. – И что со мной случилось?»

– Вы в Бреннемановском медицинском центре, на орбите Феникса, – ответил голос. – Лучшее лечебное учреждение из всех существующих. Вы находитесь в отделении интенсивной терапии. Я – доктор Файорина и работаю с вами с момента, как вас сюда доставили. Что же касается того, что с вами произошло… Давайте разберёмся. Во-первых, вы уже находитесь в хорошем состоянии. Так что не волнуйтесь. Вы потеряли нижнюю челюсть, язык, почти всю правую щеку и ухо. Правая нога была оторвана на середине бедра, на левой – множественные переломы, не хватало трёх пальцев и пятки, – мы думаем, что их кто-то отгрыз. Спинной мозг был сломан ниже грудного отдела, так что вы, по всей вероятности, не ощущали большей части своих травм. У вас было сломано шесть рёбер, одно из которых прокололо жёлчный пузырь. В результате произошло обширное внутреннее кровотечение. Не говоря уже о сепсисе и куче разнообразных общих и специфических инфекций, возникших из-за пребывания с открытыми ранами на протяжении многих дней.

«Я думал, что я мёртв, – сообщил я. – Во всяком случае, умираю».

– Поскольку смерть вам уже ни в малейшей степени не угрожает, теперь можно сказать, что по всем правилам вы действительно должны были умереть, – ответил доктор Файорина. – Если бы вы были обычным, неизмененным человеком, то умерли бы наверняка. Так что благодарите свою УмноКровь за то, что сейчас можете слушать мои объяснения: она свернулась раньше, чем вы успели изойти кровью, и не дала развиться всем многочисленным инфекциям. Вас нашли едва ли не в самый последний момент. Задержись помощь ещё немного, вы, несомненно, умерли бы. На «Ястребе» вас положили в стасис-камеру, чтобы доставить сюда. На корабле мало чем могли помочь. Вы нуждались в специализированной медицинской помощи.

«Я видел мою жену, – передал я. – Это она спасла меня».

– Ваша жена тоже солдат?

«Она умерла много лет назад».

– А-ах, – сказал доктор Файорина. И продолжил, чуть помолчав: – Что ж, вы ведь, если можно так выразиться, зашли довольно далеко. Галлюцинации в такой ситуации – вполне обычное дело. Ярко освещённый туннель, умершие родственники и всё такое. Послушайте, капрал, над вашим телом ещё работать и работать, и лучше всего заниматься этими вещами, когда вы спите. Вам сейчас не нужно делать ровным счётом ничего: только плавайте себе потихоньку. Сейчас я на некоторое время снова погружу вас в сон. В следующий раз вы проснётесь уже не здесь, а в сухой постели, и ваша челюсть будет пригодна для обычного разговора. Согласны?

«Что случилось с моим отделением? – спросил я. – Мы попали в крушение…»

– Спите-спите, – вместо ответа сказал доктор Файорина. – Мы сможем поговорить обо всём на свете, когда вас вынут из раствора.

Я начал было сочинять ответ, который выразил бы все моё возмущение, но тут волна усталости накрыла меня с головой. Едва я успел подумать, что, похоже, сейчас отключусь, как на самом деле отключился.

– Эй, посмотри-ка, кто к нам вернулся, – произнёс новый голос, показавшийся мне знакомым. – Такие дураки даже смерти не нужны!

На сей раз я уже не плавал в чане с липким киселём. Повернув голову, я увидел говорившего.

– Гарри, – не слишком внятно пробормотал я через неподвижную челюсть.

– Он самый, – отозвался Гарри и согнул голову в светском поклоне.

– Извини, не могу встать, – пробормотал я. – Я немного поцарапался.

– «Немного поцарапался», – повторил Гарри, закатив глаза. – Боже милосердный! У тебя не хватало гораздо больше частей, чем оставалось, Джон. Я-то знаю. Своими глазами видел, как твои обломки притащили с Коралла. Когда мне сказали, что ты ещё жив, у меня челюсть отвисла до полу.

– Ужасно смешно, – проворчал я.

– Извини, – сказал Гарри. – Я совершенно не намеревался шутить. Но если серьёзно, тебя было совершенно невозможно узнать. Бесформенная куча изорванной кожи и поломанных костей. Пойми меня правильно, Джон, но я желал тебе смерти. Я просто не мог себе представить, что они смогут собрать все это воедино и восстановить в прежнем виде.

– Рад, что сумел разочаровать тебя, – выговорил я.

– Рад оказаться разочарованным, – ответил он, и тут в комнату вошёл ещё один человек.

– Джесси, – выдохнул я.

Она наклонилась к кровати и прикоснулась губами к моей щеке.

– Добро пожаловать обратно на землю живых, Джон. – Она отступила на шаг. – Ну, вот мы и снова вместе. Три мушкетёра.

– Вернее, два с половиной мушкетёра, – поправил я.

– Не кисни, – сказала Джесси. – Доктор Файорина говорит, что ты полностью восстановишься. Твоя челюсть достигнет нормальных размеров уже завтра, а нога – ещё через несколько дней. Ты и глазом не успеешь моргнуть, как снова отправишься скакать по вселенной.

Я протянул руку и пощупал свою правую ногу. Она была на месте; по крайней мере, у меня было такое ощущение. Приподняв простыню, я действительно увидел целёхонькую ногу. В некотором роде. Под самым коленом проходил тёмно-зелёный рубец. Выше его моя нога выглядела как моя нога. Ниже она напоминала протез.