Проходимец по контракту

Чаушев гордо выпрямился, устремив взгляд прищуренных глаз в панорамный иллюминатор, словно провожая садящееся в океан солнце.

— А мне по долгу службы пришлось еще не раз ходить в тот ускоренный мир, даже жить там какое-то время, чтобы провести еще несколько караванов с беженцами… Вот и пролетели мимо года…

Я не прошу вас, молодой человек, проявить патриотизм и бесплатно послужить практически чужому для вас крохотному государству. Плата за оказанную вами услугу будет достаточно высока, чтобы обеспечить вам безбедную жизнь на продолжительное время, кроме того, я могу вам обеспечить хорошую протекцию в Новом Свете. Уверяю, вам это понравится. Дело в том, что если это дело увенчается успехом, то Новый Свет выйдет на новый уровень торговли, самостоятельно производя «Персты Судьбы», хотя правительству Шебека, который до сих пор оставался единственным на Дороге производителем «Перстов Судьбы», очень не понравится, если Новый Свет разрушит эту монополию. Поэтому сохраняйте в тайне этот разговор, просто продолжая исполнять заказ Братства. Соглашайтесь, юноша. Я не могу обещать вам, что задание, даже если оно является для вас попутным, будет простым и легким, но я точно могу обещать всяческую помощь и поддержку для вашей поездки. Сколько вам предлагали за доставку груза на Пион? Семьдесят тысяч, насколько мне известно? Я предлагаю вдвое больше. Мало? Еще вас обеспечат всем необходимым для поездки: и информацией, и материально.

Капитан отвернулся от окна и протянул мне руку.

— Впрочем, вне зависимости от вашего ответа, я гарантирую вам беспрепятственное отбытие с Шебека. И это не попытка сыграть на чувствах благодарности и благородства, а констатация факта. А теперь могу пожелать вам спокойной ночи. У вас есть время подумать до завтра.

Я поднялся с кресла и пожал протянутую руку:

— Думаю, что вы оказали мне честь, капитан, вытащив из передряги с безопасниками и приняв у себя на корабле. Мне очень хочется отплатить вам благодарностью, но мне важно переговорить с моей командой для принятия окончательного решения.

Чаушев кивнул.

— Я предоставлю вам такую возможность: утром на борт прибудет ваш водитель, и вы сможете все с ним и вашим проспавшимся штурманом обсудить. Кстати, ваш транспорт практически полностью восстановлен, и я надеюсь, что вам понравится результат проведенных работ. Так что размышляйте, Алексей, а я пока могу пожелать вам приятного отдыха. Стюард вас проводит. Кстати, что вы решили насчет участия в состязаниях?

Я внимательно взглянул в лицо капитана. Он был просто сама невозмутимость, только в глубине чуть прищуренных глаз мелькал этакий иронический огонек. Испытывает он меня, что ли? Решил проверить характер или ему действительно проще будет, если я соглашусь? Кто знает, насколько ему сейчас трудно разобраться с безопасниками, что взяли нашу команду на карандаш…

— Я участвую, — твердо сказал я, понимая, что еще пожалею об этом.

Капитан задумчиво постоял, что-то взвешивая в уме, затем слегка поклонился.

— Что ж, воля ваша. Отговаривать не буду, а вот компенсационный костюм вам нужно будет подобрать получше. Спокойной ночи.

Я кивнул, пожелал спокойной ночи капитану и повернулся, чтобы выйти из кабинета.

— Алексей, — позвал меня Чаушев.

— Да, Евгений Викторович?

Чаушев развел руками с немного смущенной улыбкой.

— Гиверу вашу извольте с собой прихватить.

Глава 12

— Завтрак остывает!

Миссис Хадсон

Нэко и Ками встретили меня настороженно. Ками, так та вообще смотрела недобрым взглядом, напоминая какого-то хищного, напряженного зверька, готового в любой момент кинуться и вцепиться в горло потенциальному врагу. Нэко был более сдержан. Они, видимо, говорили о чем-то, когда я вошел: сидели рядышком на нижнем этаже двухъярусной койки, которых в узкой каютке было две, и даже немного отсели друг от друга при моем появлении, что свидетельствовало о том, что обсуждали они, скорее всего, мою скромную персону.

Я, кожей ощущая накаленную атмосферу, сделал непринужденно-уставший вид и тяжело плюхнулся на свободную койку, спуская Маню с рук. Притворяться усталым мне не было нужды: тело, нервы и мозг не просто просили — криком кричали, требуя отдыха.

— Здесь душ есть? — Я старался не поддаться все усиливающемуся желанию просто откинуться на кровати и уснуть.

Нэко молча показал рукой на неприметную сдвижную панель в торце каюты. Ками взглянула на него как на предателя родины. Видимо, девушка уже успела возненавидеть коварную тварь, в просторечии зовущуюся именем Алексей Мызин.

Я, кивком — говорить было лень — поблагодарив Нэко, с трудом поднял свою сопротивляющуюся движениям плоть и вяло повлек ее навстречу водным процедурам. На полпути я был остановлен голосом вошедшего стюарда который принес смену чистого белья. Я нашел в себе силы повернуться, смахнул, не глядя на размер, верхний комплект из принесенной стюардом стопки и шагнул за легко отъехавшую в сторону панель.

Душ я принимал всего минут пять, чуть не уснув при этом в стерильно-белой душевой, прислонившись к подогретой пластиковой стенке. С трудом заставил себя выключить воду, горестно вздохнул, обнаружив, что, принимая душ, я забрызгал любезно предоставленное нам белье, натянул с омерзением трусы и вывалился, отодвинув сдвижную панель, обратно в каюту, смутно вспоминая, что не надо бы выходить в одних трусах в присутствии девушки… К моему облегчению, Ками уже улеглась на верхней койке и накрылась с головой одеялом. Нэко же все еще сидел на нижнем ярусе под ней, видимо ожидая меня с целью задать несколько актуальных для него вопросов.

Для меня ни один вопрос в настоящем состоянии полнейшей усталости и при одуряюще тяжелом желудке не являлся актуальным.

— Ну… — сказал Нэко, делая неопределенный жест рукой, и мне показалось, что он намекает своим жестом на затягивающуюся на моем отдыхе удавку.

— Все разговоры — завтра! — решительно заплетающимся языком отрезал я, валясь на койку с опасностью треснуться головой о верхний ярус. — Спокойной ночи, камрады!

Нэко попытался было воззвать к моей уже спящей совести, но, ощутив бесполезность своих попыток, мрачно замолчал, только наблюдая за тем, как я раскинулся на койке и мои ноги тут же оккупировала шустро заскочившая ко мне Маня.

Мне было абсолютно все равно, что кто обо мне подумает: я практически моментально отключился, слабо надеясь на то, что у Нэко и его боевой сестренки хватит ума не пытаться причинить мне какую-то «каку» во время сна. Ну, к примеру, связать меня и пытать всю ночь, пытаясь выяснить мои с капитаном заговорщицкие планы. К тому же я мог вполне полагаться на охрану Мани, что своим немаленьким весом, давящим на мои ноги всю ночь, придавала мне уверенности в том, что меня, по крайней мере, не застанут сонного врасплох.

Этой ночью, как ни странно, мне не снилось ничего. Нет, может быть, что-то и снилось, но я ровным счетом ничего не помнил, проснувшись.

Мягкий свет проникал в иллюминатор, освещая небольшое пространство каюты, спящую в прежнем закутанном виде на верхней, противоположной, койке Ками, а также сосредоточенного Нэко, пытающегося сделать равнодушное лицо, как будто он совсем и не ждал, пока я изволю проснуться.

Да, нужно было вставать.

Чувствовал я себя вполне отдохнувшим, пока не попытался подняться на кровати: мышцы разом напомнили о своем существовании и немаленьких нагрузках в процессе вчерашних странствий по дебрям гигантских заводов и технических туннелей. Болело буквально все: начиная от нижнего и верхнего пресса, ног, рук и заканчивая спиной и тем, что спиной уже не называется, хотя находится с ней рядом. Даже одеревеневшая шея не хотела поворачиваться, отзываясь тупой болью на мое жестокосердие. Я буквально слышал, как скрипят суставы, делая героическое усилие по подъему своих восьмидесяти с чем-то килограммов. Из-под одеяла высунула голову Маня, сонно моргнула и опять спряталась — досыпать.