Генму (СИ)

Он встал.

— Ещё раз простите меня, господин Баркью. Впредь я не позволю себе подобного поведения в вашем клубе.

Блисаргон Баркью встал, похрустывая длинной виниловой юбкой. Погладив парня по щеке, он медленно поцеловал его в губы и сказал:

— Удачи тебе на твоей дороге. Любой, какую ни выберешь.

С этими словами он вышел.

Посидев в тишине несколько минут, Найт тоже покинул комнатку, нырнув в густое море огней, дыма, лазерных инсталляций, извивающихся тел.

— Найт?! — послышался вдруг смутно знакомый голос сквозь грохот, и перед альбиносом внезапно оказался крепкий парень с совершенно фриковской причёской, в светящихся разноцветных линзах и с полоской на нижней губе.

— Опа! Да это же наш Мыш! — раздался точно такой же голос, и с ближайшей тумбы спрыгнул точно такой же парень.

Найт решил, что он здорово переутомился. Но через секунду узнал обоих киборгов. Это были Генрих и Штэф.

— Вот это встреча! — близнецы принялись наперебой тискать Найта, и по их объятиям ощущалось, что замене подверглись не только кости, но и мышцы.

Когда с бурными приветствиями было покончено, и компания решила усесться в чилауте и поболтать, братья пристали с расспросами. Найт рассказывал очень неохотно, в конце концов, один из братьев бухнул по столу пивной кружкой и заявил:

— Ну и сколько можно просиживать штаны в этой дыре, я тебя спрашиваю?! Чего тебе тут ловить, чего ждать? Выше должности ликвидатора всё равно не прыгнешь! Поехали с нами, а? Мы как раз утром прям отсюда и на вокзал, вон то музыкальное чучело в проводах сопровождаем по старой дружбе. В Октополисе тебе понравится, вот увидишь!

Найт неуверенно помотал головой.

— Что вы. В столице ведь так следят за чистотой крови. А я, если помните, генму.

— Об этом помнишь, кажется, только ты один! — усмехнулся один из братьев.

— Ладно, вот тебе наши координаты, — второй протянул Найту узкую полупрозрачную полоску с кодом. — Надумаешь, сигнализируй.

С этими словами близнецы похлопали его по плечам и унеслись куда-то в недра «Паноптикума».

Найт посмотрел на сетевой адрес Штэфа и Генриха, вздохнул и аккуратно поджёг полимерную полоску свечкой в фигурном стаканчике, стоявшем в центре стола.

Покинув чилаут, Найт собрался было выйти из клуба и отправиться в казарму, как вдруг заметил Дэла.

Сердце как будто упало в кипяток. Сглотнув, Найт подался вперёд. Потом отшатнулся назад. Но наконец решился и двинулся прямо к нему, раздвигая толпу, как ледокол торосы. Он всё скажет Дэлу сейчас. Прямо сейчас.

Дэл заметил его и улыбнулся, правда, несколько натянуто.

— О, здорово, Мыш! Не ожидал тебя тут увидеть.

— Привет, — промямлил Найт, но сразу же заставил себя звучать увереннее. — Хорошо, что я тебя встретил. Надо поговорить.

— А подождать это не может? — Дэл оглядывался по сторонам, и Найт прекрасно понимал, в поисках кого.

— Не может. Я и так ждал слишком долго. Давай уедем в Октополис. Вместе. Поступим в подразделение «Шершень». Не вечно же тебе быть простым ликвидатором!

— Я не простой, я лучший, — усмехнулся Дэл. — Да и меня тут всё устраивает. Зачем мне эта сумасшедшая столица?

— Ты достоин большего! — воскликнул Найт.

Дэл положил руки ему на плечи и перебил:

— Я на своём месте. Мне и так хорошо. Если ты хочешь, то езжай без меня.

Помолчав, он добавил:

— Тебе в Нидрэде совсем ничего не светит. Понимаешь? Совсем ничего. В любом смысле.

Найт кивнул, чувствуя, как холодеет в груди. Дэл похлопал его по плечу и сказал:

— Ну, бывай. Кстати, классно накрасился!

Он развернулся и исчез в толпе. Найт некоторое время смотрел ему вслед пустым взглядом, а потом кинулся в туалет и стал с остервенением смывать макияж, пока щёки не начали гореть.

В дальней кабинке какая-то любвеобильная парочка раздражала своими ахами-охами. Но наконец вывалилась и двинулась к ряду умывальников. Найт поднял лицо и увидел Штэфа и Генриха. Один из них умывался, второй тщательно мыл руки.

— Опять ты! — хохотнул то ли Штэф, то ли Генрих и от души хлопнул остолбеневшего от удивления Найта по спине. — Совпадением уже не назовёшь.

— Это судьба, — поддержал его брат. — Кстати, зря макияж смыл.

Найт смотрел на себя в зеркало. Лицо его вновь было чистым листом.

— Когда, говорите, поезд? — спросил он ровным тоном.

— Молодца! Хвалю за оперативность! — потрепал его по затылку один из братьев.

Найт вернулся в казарму затемно, бегло составил заявление о добровольном увольнении и сразу же стал деловито собирать сумку.

— Ты уходишь? — послышался в тишине голос Шусса, Найт даже вздрогнул от неожиданности. Потом спокойно ответил:

— Да. Ты прав, давно надо было что-то делать. Сколько можно размазывать сопли?

— И… И куда подашься? — глухо спросил Шусс, усевшись на кровати.

— В Октополис.

— И правильно, чего мелочиться? — Шусс мрачнел с каждым словом.

Найт сел рядом с ним и проговорил:

— Если хочешь, поехали со мной.

— Зачем? — Шусс посмотрел на него с грустной улыбкой. — Я буду только мешать тебе в твоей новой жизни.

Он обнял Найта и погладил по спине, осторожно прикасаясь к стабилизаторам.

— Но проводить тебя не откажусь.

Ранним утром на вокзале было столько же народу, сколько и в любое другое время суток. Громадное здание под прозрачным куполом гудело сотнями голосов, которые то и дело перекрывал приятный баритон, объявляющий рейсы, да пронзительный высокочастотный писк тормозящих монопоездов.

Когда объявили прибытие прямого рейса из Октополиса, Найт, Шусс и близнецы шагнули за оградительную стену из толстого стеклопласта. Обтекаемое белое тело монопоезда пронеслось мимо на чудовищной скорости. Потоком воздуха стену качнуло, словно она не была прикручена к полу мощными скобами.

— Ну, вы тут прощайтесь, голубки, — сказали братья, — а мы пока расположимся.

Они исчезли в вагоне. Найт остался наедине с Шуссом. От неловкости и стыда он понурился и молчал. Шусс протянул руку и поднял лицо Найта, заставив посмотреть себе в глаза.

— Я не знаю, что случилось в «Паноптикуме», когда я ушёл, и почему ты принял такое решение. Но мне кажется, что ты совершаешь необдуманный поступок. Не надо бросаться в крайности, Найт. Подожди, подумай, последи за развитием ситуации. На этом Дэле свет клином не сошёлся!

— У царя из твоей сказки было волшебное колечко, которое помогало ему сносить невзгоды, — ответил Найт. — А у меня такого колечка нет. Я справляюсь с трудностями как могу.

— А знаешь, ведь я тебе не всю сказку рассказал. Однажды у этого царя умерла любимая самочка. Она была самым чутким и близким его помощником и советчиком. Горе и тоска охватили царя. Не веселили его ни танцовщицы и певуньи, ни состязания борцов… Он взял кольцо: «Всё проходит»? Тоска сдавила его сердце. С досады бросил кольцо, оно покатилось, и на внутренней поверхности царь заметил другую надпись: «И это тоже пройдёт».

Найт постоял, глядя в лицо Шуссу, потом обнял его и поцеловал в лоб.

— Если всё проходит, то я обязательно вернусь.

— Я всегда буду тебя ждать.

Шусс крепко пожал ему руку и кивнул в сторону поезда.

— Тебе пора.

Найт бегло улыбнулся и скрылся в вагоне, приложив к чувствительной панели сбоку от двери электронный билет.

Через несколько минут поезд издал звук, похожий на протяжный сиплый вздох, и тронулся в обратную сторону, постепенно набирая скорость.

ЧАСТЬ III

Глава 38

— Добро пожаловать в наше скромное жилище! — Штэф и Генрих сделали широкий жест, когда тяжёлые толстые створки двери раздвинулись в стороны. Найт медленно перешагнул порог, оглядываясь по сторонам с раскрытым ртом.

Он ещё не успел отойти от путешествия в монопоезде и воистину грандиознейшего зрелища — главного вокзала Октополиса, от миллиона бюрократических процедур проверки и временной регистрации в городе, от поездки в автоматическом такси и невероятных видов крупнейшего в Империи мегаполиса, как снова поразился — на сей раз необычному интерьеру. Пластик широко применялся в отделке помещений, но почему-то в Броксе он выглядел дёшево, а в Нидрэде аляповато. Небольшая же квартирка братьев смотрелась элегантно и стильно. По сути, это была одна громадная комната с несколькими горизонтально вытянутыми овальными окнами разных размеров, разделённая на части стеллажами из хромированного металла, стеклянными перегородками и ширмами. Преобладали чёрный, серебряный и белый цвета. Частично стены были раскрашены под шахматную доску. Найту показалось, что он очутился внутри трёхмерной модели интерьера для какого-нибудь шикарного кафе или салона.