Вымпел мертвых. Балтийские кондотьеры (СИ)

– Господин Иениш, как же я рад видеть вас. – начавшийся с самого утра аврал, закончившийся оставлением всего южного берега Вэйхайвэй, позволил командующему Бэйянским флотом уделить внимание русскому капитану лишь в пятом часу вечера. – Какие только мысли не посещали мою голову, после того как вы не вернулись из ночной атаки японского флота.

– Прошу прощения, что заставил вас изрядно понервничать, господин адмирал. Но обстоятельства вынудили меня наведаться в Чифу перед возвращением сюда.

– Вы там обнаружили оба пришедших с вами миноносца?

– Совершенно верно. Мы практически одновременно появились с ними близ Чифу. Полагаю, что их командиры, возвращаясь после атаки, неверно взяли курс, в результате чего проскочили Вэйхайвэй мористее и лишь когда рассвело, смогли сориентироваться на местности. – постарался отгородить поддавшихся малодушию боевых товарищей от начальственного гнева Иениш.

– Да, я тоже полагаю, что все именно так и случилось. – принял игру своего гостя адмирал Дин, – К сожалению, имевшиеся средства не позволяли мне проводить достаточное количество учений, дабы молодые офицеры не допускали подобные ошибки.

– Но, теперь они снова с флотом, так что все должно быть отлично. Кстати, господин адмирал, я не заметил уходивший с нами "Гуанбин". Вы отослали его на разведку?

– Нет, господин Иениш. Он, как и вы, не вернулся той ночью на базу. Но теперь, с вашим возвращением, у меня вновь появилась надежда, что еще не все потеряно, и он может находиться в каком-нибудь из наших портов в ожидании хорошей погоды.

– А еще кто-нибудь не вернулся?

– Только некогда ставший вашим трофеем миноносец N18.

– Хм. Ну, будем надеяться, что и он где-нибудь отсиживается. А что японцы? Показывались?

– Нет. За два дня к Вэйхайвэю не подходило ни одного их корабля. Правда, как вы сами могли заметить, в ту же ночь когда вы атаковали японский флот, мы сами подверглись атаке их миноносцев.

– Да, мне уже успели рассказать. Жаль погибших.

– Да. Очень жаль. Но насколько мне успели поведать мои офицеры, японцы сполна заплатили той же ночью. Не могли бы вы высказать свои предположения по поводу японских потерь?

– Всего мы смогли засечь пять подрывов самоходных мин, господин адмирал. Отсюда я делаю вывод о гибели или получении сильных повреждений минимум тремя, максимум пятью японскими кораблями. Об их классе, я, к сожалению, ничего не могу сказать. В той темноте силуэты даже вплотную было не разобрать. А разве вы не отправляли кого-нибудь на разведку?

– Нет. Как-то не до того было. – кинул он взгляд в сторону захваченного противником берега.

– Понимаю. Но сегодня ночью при благоприятной погоде было бы желательно направить туда пару миноносцев. Если какой из подбитых кораблей смог выброситься на берег, нанести ему еще большие повреждения никак не помешает. А если там обнаружится какой-нибудь из японских кораблей, то лишить его японский флот сам Бог велел.

– Вы читаете мои мысли, господин Иениш. – усмехнулся адмирал. – Именно так я и планировал поступить. Но теперь, после вашего возвращения, я отправлю туда не пару, а четыре миноносца. Вдруг нам опять улыбнется удача? Желаете принять участие?

– Сожалею, но у меня не осталось самоходных мин. – последнюю, из числа снятых с японских миноносцев, он решил оставить на самый крайний случай. – Если у вас найдется парочка лишних, то почему бы нет. Нам подходят те мины, которыми вооружен "Фулонг".

– Таких мин у нас осталось всего две. И обе уже находятся на борту "Фулонга".

– В таком случае, не вижу необходимости направлять мой корабль в очередной рейд. Мы больше пригодимся вам здесь. Теперь, когда японцы контролируют весь южный берег, пробираться на внутренний рейд их миноносцам станет куда легче. Вот здесь то мы их и будем ждать. Все же именно для охоты на миноносцы мой корабль и создавался в свое время.

– Не буду отказываться от вашего предложения, господин Иениш. Тем более что опыта в борьбе с подобным противником вам не занимать.

Этой ночью японские миноносцы не потревожили китайский флот, а вернувшиеся по одиночке свои сообщили о поражении двух японских кораблей – по числу сработавших мин. На самом деле одна из них взорвалась, врезавшись в прибрежные скалы, а вторая, пройдя под днищем мелкосидящей канонерки, угодила в борт уже утонувшего "Фусо". Так что никакого нового урона японцам данная атака не принесла.

Зато все заинтересованные лица смогли оценить состояние японского флота утром 2-го февраля, когда у Вэйхайвэя вновь появилась японская эскадра. Море было спокойным, и выстроенные в кильватерную колонну белоснежные японские корабли, проходя на полном ходу мимо Люгундао на удалении 15 – 17 кабельтов, спокойно вели обстрел острова. Открывшие ответный огонь береговые батареи не смогли добиться ни одного попадания, но и противник не посмел подойти ближе.

В отличие от 30 января, на сей раз в японском ордере отсутствовал старый казематный броненосец "Фусо" и флагманский крейсер "Мацусима". Подобные потери никак не походили на байки, что травили миноносники несколько дней подряд, но все равно радовали душу китайских моряков. Помимо этих двух кораблей получивших по одному попаданию, но успевших отползти на мелководье, до того как опуститься на грунт, в ночь на 31-е января погибла аналогичная "Ямасиро-Мару" плавбаза миноносцев "Оми-Мару", пораженная двумя минами с "Полярного лиса", а также пришедший к эскадре угольщик, случайно прикрывший своим корпусом крейсер "Нанива". И все равно оставшихся у японцев кораблей должно было с лихвой хватить для уничтожения двух еле ковыляющих броненосцев и трех небольших крейсеров, лишь один из которых был броненосным. Остальные же китайские корабли при начале классического артиллерийского боя в расчет можно было не принимать.

В этот же день, не дожидаясь подхода японских войск, большая часть населения Вэйхайвэя вместе с гарнизоном покинуло город, единственной защитой которого была древняя каменная стена и по горным тропам ушло в сторону Чифу. Остались только те, кто точно не перенес бы этой дороги. Их в свою очередь эвакуировали на остров Люгундао, где находились главная квартира флота, военно-морское училище, угольный склад и пять фортов с 17 крупнокалиберными орудиями. После чего адмирал приказал уничтожить или перевезти на острова все маломерные суда, что находились непосредственно в порту города, а также уничтожить орудия на фортах прикрывавших западный пролив. Ночью же, оба все еще остававшихся в Вэйхайвэе переданных Иенишу транспорта, подняв русский торговый флаг, ушли в Чифу, вывозя по несколько сотен женщин и детей каждый.

В связи с гибелью "Оми-Мару", все японские миноносцы были вынуждены безвылазно сидеть в бухте Жунчэна, пока не подойдет последняя оставшаяся в японском флоте плавбаза. В результате вплоть до 7-го февраля японцы беспокоили по ночам китайский флот лишь редкими налетами канонерок, которые, сделав на ходу выстрел-два в сторону сторожевых судов, скрывались во тьме. Никакого ущерба подобная тактика не принесла, но нервы попортила изрядно. То же самое можно было сказать о действиях основного японского флота. Ежедневно появляясь у Вэйхайвэя, он проводил короткий обстрел островных фортов и быстро уходил от ответного огня.

Ситуация изменилась 7-го числа. По всей видимости, получивший нагоняй за топтание на месте, адмирал Ито принял решение дать остаткам Бэйянского флота бой на внешнем рейде их крепости. Группе ведшей с китайцами переговоры о заключении мира требовался убийственный аргумент для продавливания всех своих требований и взятие Вэйхайвэя с уничтожением китайского флота видился как раз нужным рычагом давления. Вот и давили на адмирала, не давая ему времени вести войну на истощение. А ведь стоило подождать совсем чуть-чуть и китайцы могли бы сами выкинуть белый флаг.

Тем не менее, приказ был получен и его следовало выполнять. Выстроив свои корабли в две колонны, он вывел их на внешний рейд Вэйхайвэя. Сам адмирал Ито с главной эскадрой и сводным отрядом устаревших кораблей совершал циркуляции перед боновым заграждением у острова Люгундао, а адмирал Цубои с "Летучим отрядом" – перед Жидао.