Война на Свалке

Хуже так называемой колониальной администрации работает только так называемая полиция. Новоявленные стражи порядка, урки недорезанные, уже доказали свою «высокую моральную стойкость» при нападении партизан три дня тому назад. У-у-ухх! Вот этих бы дармоедов лично бы повесил. За яйца. Каждого.

Проку от полиции чуть. Аборигены презирают их, а полицейские, под видом наведения порядка, вспоминают многочисленные обиды и мстят за прошлое. Чолнар печально улыбнулся. Чуть ли не каждый день приходится выпинывать из тюрьмы очередного «отъявленного партизана», очередного тронутого сединой и маразмом фермера, чья вина лишь только в том, что лет тридцать назад имел несчастье «купить на распродаже» нынешнего полицейского.

Но больше всего печалит другое. Чолнар с тоской посмотрел на свои руки. Вот уже скоро три месяца, как он с подчинёнными практически не снимает броник. Дома, то есть в метрополии, было проще: пришёл со службы, переоделся в цивильное и пошёл домой. Здесь же, во враждебном окружении, никто не рискует выходить из спальной комнаты без броника. Максимум, что можно себе позволить — снять шлем, и то исключительно в стенах мэрии. Слава богу — броники рассчитаны и на такую носку.

Чолнар отбросил никчёмный доклад директора фосфорного рудника в сторону и вытащил из общей кучи очередную бумажку.

«Уважаемый витус Чолнар. Доношу до Вашего сведенья, что утус Мессир, директор фосфорного рудника, саботирует восстановление и скорейший запуск вышеупомянутого рудника в промышленную эксплуатацию». Чолнар пробежал глазами по тексту. Внизу подпись: «Доброжелатель».

Очередная кляуза. Отличный способ потратить время коменданта города на бесполезное разбирательство. Вот найти бы этого Доброжелателя, да самого назначить директором рудника.

К чёрту! Надоело! Чолнар отбросил кляузу в сторону. Да сколько же можно?

Райской музыкой зазвучал вызов на связь: старший сержант Ганов, командир двадцать пятого взвода. Чолнар накинул шлем на голову и включил связь.

— Добрый день, витус старший сержант, — по глубоко укоренившейся привычке Чолнар выпрямил спину.

— И тебе не хворать, Бес, — ответил Дрын. — А у меня для тебя очень хорошая новость. Танцуй.

Чолнар, затаив дыхание, жадно ловит каждое слово старшего сержанта.

— Есть быть готовым! Конец связи, — Чолнар выключил связь.

Чолнар резко поднялся из-за стола. Старое кресло с массивной спинкой натужно скрипнуло роликами и грохнулось на пол. Чолнар развернулся и от души пнул его. Кресло врезалось в стену и развалилось.

— Наконец-то!!! — во всё горло воскликнул Чолнар.

К чёрту бюрократию! Чолнар схватит охапку листов и принялся неистово их рвать. Серые клочки бумаги полетели по кабинету.

— К чёрту вас всех!

Чолнар схватил со стола древний ноутбук и с превеликим удовольствием разломал его на части. Клавиатура улетела в дальнюю стену, а монитор с грохотом впечатался в пол.

Тяжело дыша, Чолнар опёрся руками о стол. Как легко и приятно. Душа поёт и требует действий. Действий. И ещё раз действий! Впрочем, кое-что осталось. Негоже оставлять недоделанным. Чолнар вытащил из нижнего ящика стола большой жёлтый пакет. Только вчера курьер доставил. Бред полнейший, но для задуманного как нельзя кстати.

— Шатун! Ты где? — Чолнар вызвал на связь младшего сержанта Штуна.

— Слушаю, командир, — отозвался Шатун.

— Дело есть, — Чолнар перешёл на шёпот. — Слушай внимательно и запоминай.

Обстоятельно и ни куда не торопясь, Чолнар рассказал заместителю план действий.

— Всё понял?

— Так точно! — Шатун едва не поёт от радости.

— И верёвку прихватить не забудь, — наполнил Чолнар. — Конец связи.

Через полчаса по приказу Чолнара в небольшом конференц-зале мэрии собрались все без исключения полицейские Бацела. Раздобревший за три месяца витус Олбан, начальник полиции, восседает в первом ряду в окружении прихлебателей. Чолнар, держа жёлтый пакет в левой руке, поднялся на небольшой помост и окинул конференц-зал взглядом. Да-а-а… Жалкое зрелище.

Единую форму для полицейских так и не ввели. Каждый припёрся в собственном прикиде. Единственное, что отличает этот сброд от простых аборигенов — большие повязки на рукавах с буквой «П» и наглые рожи. Раздобрели местные стражи порядка на халявных харчах. Морды хоть прикуривай.

— Все здесь? — на всякий случай спросил Чолнар.

— А как же, уважаемый, — ответил Олбан.

— Отлично, — Чолнар раскрыл жёлтый пакет и вытащил из него листок. — Уважаемые полицейские! Мне, от имени командования Первого ударного флота, поручено поздравить вас с успехами в деле восстановления конституционного порядка в нашей колонии Дайзен-2.

Полицейские довольно зашумели.

— В частности! — перекрывая шум, продолжил Чолнар. — Начальнику полиции города Бацел Нагу Гетвакичу Олбану объявит персональную благодарность, вручить почётную грамоту и, — Чолнар перевёл взгляд на Олбана, — присвоить ему внеочередное звание лейтенанта!

Полицейские зашумели ещё громче. Дряблые щёчки Олбана затряслись от радости. Чолнар вытащил из пакета зелёные погоны.

— Прошу вас, — Чолнар жестом пригласил Олбана на помост.

Начальник полиции поднялся с кресла и, гордо выпятив дряблую грудь, взошёл на помост.

— Поздравляю, — под рукоплескание зала Чолнар протянул Олбану грамоту и погоны.

— Благодарю вас.

Едва Олбан потянулся за наградой, как Чолнар ухватил его за кисть и, заломив руку за спину, припечатал Олбана носом к трибуне. Начальник полиции только крякнул от удивления и боли.

— Не дёргаться! — Чолнар, держа Олбана левой рукой, выхватил из держателя на спине «Эмму» и навел её на обалдевших полицейских.

Дверь с треском распахнулась. В конференц-зал ворвались космические пехотинцы.

— А теперь дружно встали и легли на пол мордами вниз! — покачивая автоматом, приказал Чолнар.

Не понимая, что происходит, с ужасом поглядывая на космических пехотинцев, полицейские послушно легли на пол.

— Шатун, где верёвка? — спросил Чолнар.

— Здесь, командир, — младший сержант Штун показал большой моток красной веревки.

— Отлично. Панкуйте их.

Действуя быстро и ловко, космические пехотинцы прикрутили полицейских к сиденьям на первом ряду. Последним Чолнар лично привязал начальника полиции.

— Ви-и-итус! — испуганно проблеял Олбан.

Начальник полиции не понимает, что происходит. От страха Олбан моментально растерял былой респектабельный вид и вновь превратился в забитого эмигранта третьей категории.

Чолнар поднял с пола грамоту с погонами и вновь взошёл на небольшой помост.

— А теперь, уроды, слушайте сюда. Боевая операция на вашей долбанной Свалке закончена. Мы эвакуируемся. Первый ударный возвращается домой.

Это надо видеть! Полицейские дружно завыли, заплакали, запричитали. Бывший зек по кличке Мусоропровод забился в истерике, другой, прозванный Рыбой, выпучил глаза и распахнул пасть. Чолнар блаженно улыбнулся. Словно бальзам на израненную душу… Три месяца, целых три месяца, приходилось потакать этим баранам и закрывать глаза на их произвол. Но ничего… Сколько верёвочке не виться, а конец будет.

— А как же я-я-я! — сквозь общий гвалт прорезался голос Олбана.

— А на вас счёт никаких распоряжений не поступало, — ответил Чолнар.

— Аборигены меня убьют! — Олбан завопил ещё громче.

Чолнар спустился с помоста и посмотрел на Олбана в упор.

— Надеюсь, умирать ты будешь долго и мучительно, — Чолнар выпрямился. — А теперь разрешите поздравить вас с повышением.

Чолнар прицепил на плечи Олбана лейтенантские погоны.

— Ну а что бы вы не забыли, за что вам вручили почётную грамоту, вот здесь, — Чолнар ткнул пальцем в листок, — Я специально написал: за сдачу Партизанской базы № 4.

Почётную грамоту Чолнар подпихнул под верёвки, стягивающие Олбана.

— Витус!!! — Олбан забился в истерике и обмочился. — Пощадите! Я на всё готов! На всё согласен! Только заберите меня от сюда!!!