Каратель

— Эрон, я же сказал — все потом. Ночная смена спит?

— Конечно, уже час, как заступили мы с Дишем.

Мистер Райерсон, а…

Не давая умнику открыть рот, Райерсон повторил приказ собраться и ждать в машине.

— Я сейчас за ночной сменой, а вы давайте дуйте бегом собираться, слышали, парни? Быстро в «юкон» и ждать меня.

Убедившись, что умники бросились по своим комнатам, майор выждал в серверной пару минут и зашел сперва к Дитриху, начав с порога громко произносить какую-то фразу по работе, тщательно следя за тем, чтоб попрежнему интонировать ту ее часть, что прозвучит уже в пустоту.

Выстрелов не расслышал бы даже флотский акустик, случись ему откуда-то взяться в тускло освещенном по аварийному варианту коридоре. Через половину минуты Райерсон вышел и направился к приоткрытой двери Эрона и выбил ему мозги точно так же, как его напарнику. Закончив, Райерсон вытащил из кармана универсальный ключ, запер исполненные номера и повторил операцию со спящей сменой операторов системы Wonderland. Теперь остались оборудование и мартышки.

Поплутав по низким коридорам, Райерсон прибыл в просторное помещение, над дверью которого остались полустертые русские буквы «Монтаж…ый зал уст. №…4». Пломба цела, порядок. Значит, эту дверь никто не пытался открыть с тех самых времен, когда ее захлопнул за собой старший группы обеспечения, подготовивший ее к сегодняшнему дню. Да, Служба не расстилает солому там, где упадет, — она, не мелочась, завалила соломой все свои дороги.

Натянув респиратор, Райерсон раскрутил две рукоятки, отворил тяжелую железную створку и перешагнул высокий порог, едва не поскользнувшись на пластикатовом полу, схожим от мороза со свежим льдом, который натер куском свиного сала какой-то шутник.

Осторожно двигаясь по гулкой решетчатой галерейке, нависшей над темным залом из заиндевелой нержавеющей стали, Райерсон, сверяясь с запечатленной в памяти схемой, загодя искал глазами необходимые для работы объекты — задерживаться здесь не стоит. Пусть сейчас, когда все отлажено, гаммафон в помещении не выходит за жалкие по сравнению с героическими днями Начала десять-пятнадцать микрорентген в секунду, но зачем набирать лишнее. Прикинув на местность порядок исполнения инструкции, Райерсон мысленно поблагодарил тех неизвестых коллег, которые позаботились о нем: алгоритм санации выполнялся без единого лишнего движения. Заряд, оформленный под резервную компрессорную станцию, стоял очень удобно, оставалось только подкатить к нему пару стоек с электроникой и подтянуть за сервисные провода рабочие шлемы мартышек, тоже подлежащих уничтожению — в них содержалось какое-то важное ноу-хау.

Выпростав из кармана хлипкие хирургические печатки, Райерсон натянул их на дубеющие руки и приступил к работе. Стойки с сетевым оборудованием, примерзшие к нержавеющему полу, оторвались и окружили невинно желтеющую посреди зала компрессорную станцию.

Теперь шлемы. Райерсон машинально проверил, не подсасывается ли где-нибудь по краям респиратора смертоносный воздух, и открыл чмокнувшую уплотнителями дверь полупрозрачного сервисного павильона. Нехотя зажглось тусклое аварийное освещение, выдвигая из мрака двойной ряд вырубленных автоинъектором человеческих организмов, терпеливо ожидающих вспышки перед глазами, с которой они всякий раз проходят долгожданные врата Чудесного Мира.

Мартышки замерли в грубо сваренных сервисных ложементах, словно пилоты космического челнока перед запуском. Над изголовьями висели черные пластиковые сферы, одинаково отражающие хаос шлангов, трубопроводов и электропроводки, густо обступивший ряды полулежачих гробов, раскорячившихся над глубоким каньоном канализации. В здешнем калорифере еще не кончился соляр, и промозглое влажное тепло быстро проникло под пуховик майора. Стараясь не дышать, Райерсон торопливо отстегнул несколько разъемов, высвободив из тяжеленного хаба общий для всех шлемов кабель, и натужно поволок к выходу гигантскую гроздь из черного и очень высокотехнологичного винограда.

…Интересно, чувствуют ли они сейчас что-нибудь? — неожиданно для себя подумал о лишнем майор. — …Вряд ли. Привыкли. Их же частенько отрубают от сервера, пока такие же лунатики смывают с них дерьмо, радиоактивное и обычное…

Умостив скользкую груду черно-зеркальных сфер возле компрессора, Райерсон брезгливо сдернул вымокшие изнутри перчатки и вытащил из-под куртки самую обычную батарейку АА. Покрутил регулятор давления на панели компрессора, мысленно сверяясь с тщательно вызубренной последовательностью. Ага, есть. На боку станции отскочила, щелкнув, казалось бы, намертво прикрученная пластинка, обнажая открытое гнездо для элемента питания, крошечный дисплей и кнопки SET, HOUR, MIN и SEC. Ожив от вставленной батарейки, дисплей прогнал по контурам цифр какую-то мешанину и очистился, приглашающе мигая тире в крайнем окошке.

Набив последовательность личного кода и положенную задержку, Райерсон ощутил какое-то смутное беспокойство, внезапно до онемения отдавившее ему левое плечо, словно что-то огромное опустило на него свою руку. Рука лежала очень легко, почти незаметно, но тело отчего-то ясно чувствовало — это очень, очень тяжелая штука. И очень непредсказуемая. Самое же хреновое, что так остро он не чувствовал такого никогда — даже сидя под СКАДами в Набатии. Прерывисто вздохнув, майор задержал палец над SET, представив, как его, снова попутавшего два очень похожих коридора на втором этаже, заваливает поднятым на воздух зданием… Добавлю-ка я три минуты, — взглянув на часы, поежился Райерсон. — К армейским все равно еще успеваю с запасом… Но кнопка впустую прищелкивала под безразлично вылупившейся на майора панелью. К тому же цифры на дисплее, только что отсчитывавшие секунды, сменились безмолвными звездочками.

Тупо глядя на вышедшее из-под контроля устройство, Райерсон ощутил, как у него в самой середине тела беззвучно разорвалась ледяная бомба, мгновенно сдувшая деловитую уверенность, с которой он функционировал еще минуту назад. Тут же, без какого-либо перехода, оказалось, что он со всех ног бежит вдоль поликарбонатовой стены обезьянника, молясь, чтоб калитка в огромных воротах на улицу оказалась незапертой. Выскочив на почти яркие после тьмы предутренние сумерки, Райерсон сперва недоуменно остановился, зачем-то шаря по карманам, но тело вновь взяло управление на себя, и маленькая темная фигурка понеслась по нетронутой снежной целине, явно метясь в занесенный до окон проход между какими-то невысокими вспомогательными строениями.