Мертвая земля или Чужим здесь не рады (СИ)

    - Не исфортишь, - ответила Марина, наворачивая спагетти за обе щеки. – Фкуснотища. Научишь меня так готовить?

    - Нет, не научу. Я же сказал, блюдо старинное, рецепт передается от отца к сыну. Вот родишь мне сына, я ему рецепт и расскажу, - накладывая себе спагетти, ответил я.

    - А сколько, ты хочешь детей, - изменившимся тоном, спросила Марина.

    Вот, блин! Это ж надо, сам же вляпался в разговор о детях. Ну, не дурак ли?! Хорошо, хоть к Маринке, стоял спиной. У меня сейчас, небось, такое выражение лица, как будто я на приеме у стоматолога или съел целиком лимон.

    Все-таки, как изменился окружающий мир, раньше конфетно-букетный период длился не меньше пары недель, а разговоры о детях девушки заводили не раньше, чем через полгода совместного проживания. А, сейчас? Ни тебе никаких ухаживаний и прогулок под луной, хотя, оно и понятно, попробуй погулять под луной, когда надо держать в руках автомат и нервно озираться по сторонам, ожидая нападения голодных зомби. Вот и разговор о детях зашел всего на второй день совместной жизни.

    - О! У меня есть по этому поводу целая теория, - справившись с эмоциями, ответил я, садясь рядом с девушкой. – Первой должна быть девочка, потом мальчик, ну а сколько детей и какого пола родятся потом, это уже не важно.

    - А почему именно так? – удивленно спросила Валькирия, явно не ожидая такого ответа. – Это, что как в пословице – «Первое дитя – нянька, а вторая – лялька».

    Девушка, скорее всего, думала, что я начну сейчас разговор о том, что рано еще говорит о детях. Но, мы ж не лыком шиты, и в женского психологии, кое-чего волокем. Женщине надо говорить то, что она хочет услышать, а не то, что ты думаешь на самом деле. Честно говоря, теорию о детях, не я придумал... подслушал на одной из пьянок, кто-то из парней умничал, а я запомнил. Но теория мне понравилась, и вроде бы, действительно так в жизни и получалось.

    - Нет. Не совсем так, я бы даже сказал, совсем наоборот. Все очень просто. Как правило, с первым ребенком матери чрезмерно сюсюкаются, потакая всем детским капризам. А вот, ко второму ребенку, уже более прохладное отношение. Поэтому, если ты родишь первую девочку, то сюсюкайся с ней, сколько влезет, я мешать не буду, тем более, что, скорее всего ты мне и не позволишь вмешиваться. Но, зато, когда родиться второй ребенок и это будет - мальчик, ты уже будешь не так сильно за него переживать, да и материнский инстинкт у тебя разделиться на две части, а значит, будет не такой сильный, как с первым ребенком. Короче, если второй ребенок будет пацан, то ты его не так испортишь, как если бы он родился первым.

    - Ничего себе! Это кто же тебе такую чушь сказал? Мать не может испортить ребенка своей любовью! – торжественно произнесла Марина, доедая спагетти. – Добавка будет?

    - Будет, - я взял тарелку, и после того как наполнил её, продолжил: - Если у тебя есть знакомые супружеские пары с двумя детьми, то подумай на кого из родителей, какой ребенок больше похож. Ну, или, скажем так, какой из двух детей более капризный, а какой более самостоятельный? Или, к примеру, какой ребенок чаще болел, а какой нет? И если ты приглядишься внимательно, то поймешь, что первый ребенок, характером и манерой поведения, зачастую больше похож на мать, чем на отца. Даже в русских народных сказках, самый самостоятельный ребенок, как правило, тот, который третий по счету, то есть чем больше на тебя «забивают» родители, тем лучше, ты устраиваешься потом в жизни.

    - А если оба ребенка, характером похожи на мать, а?

    - Значит отец в этой семье для мебели. Между прочим, отцам очень тяжело отвоевать у жены свое право на воспитание ребенка, проще, вообще с этим не заморачиваться, чем каждый день держать осаду, с названием – материнский инстинкт.

    - Может быть, ты в чем-то и прав, - сказала Марина, когда доела вторую порцию, - но, все равно, я останусь при своем мнении – материнская любовь не может навредить ребенку. А вы мужчины бессердечные, холодные и черствые чурбаны!

    - Ну, да. А если мы сердечные, чувствительные и нежные, то почему тогда выбираем профессии стилистов, шоуменов и прочих любителей радуги.

    - Дурак, - улыбнувшись, сказала Маринка, чмокнув меня в щеку.

    Последнее слово в споре, всегда должно быть за женщиной. Даже если она этот спор проиграла и знает о том, что проиграла, но последнее слово всегда будет за ней….ибо, если последнее слово произнес мужчина, а женщина никак на это не отреагировала, значит, спор перерос в ссору и мужчине, объявлен молчаливый бойкот.

    Судя по довольному выражению лица и широкой улыбке, Марине понравились не столько мои спагетти, сколько то, как я отреагировал на вопрос о детях. Ну, а что ты хотела? Все-таки, мне уже не двадцать лет и как реагировать на «провокационные» женские вопросы я знаю.

    Мы едва успели допить чай, когда в дверь осторожно постучали. Пришел дежурный, который сообщил, что личный состав построен для проведения утренней зарядки. Мля! Я, совсем забыл об общей зарядке. Теперь придется отдуваться за слишком ранний плотный завтрак.

    Несколько нестройных шеренг были выстроены на той самой поляне, где вчера горел большой костре, и стояли разномастные столики. Судя по лицам присутствующих, не все они остановились, как я, на двух бокалах пива. Некоторые рожи светились похмельной белизной, распространяя вокруг себя аромат перегара. Я прошел вдоль шеренги, вначале в одну сторону, а потом в другую, внимательно вглядываясь в лица. Всего, здесь было двадцать три человека, еще четверо были заняты в карауле на крыше административного корпуса и в радиорубке. Вышки по периметру базы, традиционно занимали подростки и девушки призывного возраста, которые не участвовали в утренней зарядке, вернее, их зарядка начиналась немного позже. Так же в строю, я не заметил команду Серого. Надо будет, как только его увижу, узнать с какого такого буя, они косят от совместных спортивных мероприятий. Еще вчера, изучив перед сном, оставленные Манулом списки я знал, сколько на данный момент проживает людей на базе. Мужчин в возрасте от семнадцати и до шестидесяти лет – тридцать человек. Детей, включая младенцев и подростков до шестнадцати лет – двадцать два. Девушек, призывного возраста, так сказать – четырнадцать. Женщин, старше двадцати пяти – девятнадцать. Ну и пожилых людей, старше, шестидесяти – восемь. Итого – девяносто три человек, и это не считая команды Серого. Манул, их записал отдельно, пометив под словом – интервенты.

    Народ на базе собрался разнообразный – здесь были те, кто прибыл вместе со мной, за исключением Николая с семьей и озорницы Жанны, которая увилась за каким-то хлыщем и укатила в Керчь. Были еще люди из Калиновки, тем, кому удалось избежать огня зенитной установки, ну и несколько человек из Керчи. Куда делись члены семей Михалыча и его свиты, я так и не понял, надо будет, спросить у Манула, уж он точно знает. Женщин и девушек, которых освободили вчера из плена, решено было отправить в Щелкино, поэтому Манул, их тоже не внес в общий список.

    - Зарядка сегодня отменяется, - громким голосом сообщил я.

    - Ура! Слава командиру! Другое дело! Заебись! – раздались восторженные возгласы.

    - Вместо зарядки, мы проведем учебное занятие по освоению самозарядного карабина Симонова, которые поступили к нам на вооружение. Жду всех через двадцать минут на этом же месте в полной боевой выкладке, как перед выходом в рейд. Вещмешки, ранцы можно не брать, но «разгрузки», чтобы отвисали до земли от тяжести магазинов. Из оружия советую ограничиться пистолетами.    И не забудьте прихватить с собой ручки и тетрадки.

    Шеренги дрогнули и рассыпались в разные стороны. Народ, недоумевая, начал разбредаться по своим жилищам.

    - Зачем же ломать такие хорошие устои? – недовольно пробасил, у меня за спиной отец Михаил. – Пропотелись бы ребята, хмель бы из них и вышел. Опять же, урок был бы для нерадивых отроков, что нельзя на ночь глядя, предаваться чревоугодию и пьянству.