Фаза боя

— Нейтронное излучение. И довольно мощное. Даже здесь не стоит засиживаться. А что творится в эпицентре! Лем верно сказал, такое излучение должно убивать мгновенно.

— Интересно, — задумчиво говорит Анатолий, — что может являться источником такого излучения?

— Сходи, посмотри, — предлагает ему Лена. — Покопайся. Похороны — за свой счет. Лично я за твоим телом, как бы ты ни был мне дорог, не полезу.

— Но в самом деле, — поддерживает Анатолия Наташа, — откуда здесь такое мощное нейтронное излучение?

— Интересный вопрос, — откликаюсь я. — Хочешь еще парочку таких же интересных? Откуда здесь взялась едкая, ядовитая плесень и хищные деревья? И почему заросли, отделяющие долину реки, радиоактивные? И почему река сама такая? Что это за Топь, которая питается живыми существами? А почему змеи предпринимают на людей массированные атаки? И поверь, Наташенька, пока мы идём до перехода, этих «почему» и «откуда» у нас появится столько, что можно будет им счет потерять. Я могу сказать наверняка только одно: всё это — результат деятельности наших «прорабов перестройки».

— Но зачем им это понадобилось?

— Пути и помыслы этих вампиров неисповедимы. Ты помнишь Фазу, где они уничтожили всех жителей? Знаешь, что по этому поводу мне сказал отец Таканда? Это — наказание за их непомерную гордыню. Может быть, и эта Фаза наказана за что-то своеобразным способом. Мне довелось в одной

из Фаз наблюдать как «цивилизованный» Запад наказал строптивую Россию. Россия, как ты знаешь, страна уникальная. Ни в одной стране нет такого диапазона климатических условий, таких гигантских расстояний и такого множества национальностей, населяющих страну. В силу этого, Россия в своём экономическом и политическом укладе должна идти особым, одной ей свойственным путём. Со своими спадами и подъёмами. И вот после одного из таких спадов российское руководство решило вписаться в «цивилизованный» мировой рынок. С его устоявшимися связями и законами. Запад был вроде бы, и не против. Как же, такой грандиозный рынок сбыта открывается! Но Запад рассчитывал, что Россия робко постучится в двери и попросит: «Добрые богатенькие дяди, помогите из кризиса выбраться». Но Россия решила впереться на этот рынок со своими товарами. Со своими авиационными, космическими, химическими и ядерными технологиями, И она была в своём праве. Но Западу не это от России было нужно. Они не знали, куда от своих товаров деваться. И тогда Запад потребовал, чтобы Россия приравняла свои внутренние цены на энергоносители к мировым. Российское правительство, слегка подумав, согласилось. Ну, а российское правительство, как вы знаете, всегда думает именно слегка. А возможно, что в данном случае лёгкость этих дум была подогрета солидными вкладами на определённые счета в зарубежных банках. Короче, решение было принято. Запад потирал ручонки. Если какая-нибудь кожевенно-галантерейная фабричка в Испании расходовала за год пятьсот тонн мазута, то такая же фабрика в России за тот же год потребляла все пятнадцать тысяч. Иначе рабочие просто замёрзнут. Да и техпроцессы сбоить начнут. Арифметику знаешь? Вот и прикинь разницу в себестоимости какой-нибудь сумочки или пары перчаток, сделанных в России и в Испании. Я уже не говорю о всяких Бразилиях и Малайзиях. И так со всей продукцией. Но я отвлёкся. Скоро сага сказывается, не скоро бизнес делается. В итоге получилось то, к чему Запад и стремился. Стала Россия мировым поставщиком нефти, газа, руд, угля и леса. А также мировой свалкой радиоактивных и токсичных отходов. Благо огромные пространства и низкая плотность населения позволяли свалить в этой стране непомерное количество дряни. Скоро сага сказывается, не скоро бизнес делается. В итоге в России образовались обширные пространства, где не могло существовать ничего живого. Где сосны мутировали до размеров секвой или стали похожими на «пьяные» деревья, какие мы с вами здесь видели. Закачиваемые в подземные ёмкости отходы размыли грунт и образовали жуткие ядовитые трясины, ничуть не лучше Ведьмовской Топи. Комары выросли до размеров летучих мышей. От их укусов люди долго болели, а слабые совсем умирали. Ну, чем не Проклятые Места? Почти вся Россия стала таким Проклятым Местом.

Весь этот разговор происходит во время привала и обеда. Лем ест, рассеянно слушает и что-то прикидывает. За кофе я спрашиваю его:

— О чем, брат Лем, задумался? Если, как говоришь, Мёртвое Озеро слилось с Песками Смерти, делать нечего. Придётся возвращаться и искать обход с другой стороны.

— Вряд ли оно могло слиться с Песками. Там еще Факелы есть. Их Озеру не залить. По Факелам идти опасно, но если всё сделать как следует и быть предельно осторожными, то пройти всё-таки можно. А вот насколько оно разлилось в другую сторону? Этого я сказать не могу. Оно давно так далеко не разливалось. Если оно и в ту сторону разлилось, как в эту, то оно достигло как раз Заколдованного Леса. А там никак не пройти. Придётся ждать, пока Озеро не вернётся в свои берега.

— И сколько ждать?

— А этого, брат Андрей, никто не знает. Может быть, неделю. А может быть, и месяц. Или два.

— А почему нельзя пройти через этот Заколдованный

Лес?

— Там живут нелюди.

— И что? Этих нелюдей пули не берут?

— Берут, брат Андрей. Но дело не в нелюдях. Дело в том, что, войдя в этот лес, ты постепенно становишься таким же чудовищем, как и эти нелюди. За какой-нибудь час в тебе от человека ничего не останется. А идти по нему не меньше пяти часов.

— А обойти его?

— А там еще хуже. Такие же Заколдованные Места. Только там становятся чудовищами еще быстрее.

— Значит, путь нам один. Через Факелы. Ты сам-то через них ходил?

— И не раз.

— Так в чем проблемы?

— Оно, конечно, так. Только вот что, брат Андрей. Три раза я там терял людей. Один раз — двоих, и два раза по одному оставил.

— И кто был виноват?

— А никто. Случайность. Там всё можно угадать. Но когда и где ударит Синий Факел, угадать невозможно. Этот Синий Факел моих спутников и погубил. А один раз я сам на него чуть не налетел. Опять случай спас.

— Э! Брат Лем, двум смертям не бывать, одной не миновать. Где твои Факелы?

— Там, — Лем машет рукой.

— Пошли.

— Пошли. Только к Пескам Смерти близко бы не подойти.

— Ну, за это не переживай. Лена! Следи за уровнем излучения. Как только станет опасным, дашь знать.

— Он и сейчас уже опасный, — ворчит Лена.

— Другого пути всё равно нет. Не ворчи, пожалуйста. Какой уровень действительно опасный, тебе объяснять, надеюсь, не надо.

— Плавали, знаем.

Лем берёт направление левее прежнего и медленно и осторожно ведёт нас, отыскивая проход между Мёртвым Озером и Песками Смерти. Ни к Озеру, ни к Пескам близко подходить нельзя. То Лена, то Наташа направляют его то левее, то правее. Наконец мы выходим к длинному и узкому каменистому валу, возвышающемуся метров на шесть. Его ширина не более пятнадцати метров, местами даже по десять. Лем поднимается на него, мы следуем за ним. Слева мы видим полосу зеленоватой воды шириной до сорока метров, уходящую куда-то за горизонт. Это и есть Мёртвое Озеро. А справа просматривается такая же широкая красноватая полоса. Это — Пески Смерти. Вал проходит как раз посередине между двумя смертями.

Лем встаёт. У него в зубах травинка. Он катает её справа налево и так же, справа налево, разглядывает нас, словно впервые видит. Он, как мне кажется, кого-то из нас выбирает, пользуясь какими-то, мне непонятными, критериями. Кого выберет? И с какой целью? Кого бы он ни выбрал, я возражать не буду. Он — весёлый гуляка, ему виднее. Тем более, что он уже доказал нам, что он не просто проводник. Он наш друг. Более того, я сам назвал его братом. Ему я и доверяю, как брату.

— Брат Сергей, — говорит Лем, — ты пойдёшь первым.