Флаги наших детей

— Ну-ну, говори, Матиас Соранцо. — Ствол тяжелого, явно автоматического и уж наверняка снятого с предохранителя пистолета надавил сильнее.

— Я это… Вас искал.

— Меня? — не в шутку удивился собеседник и даже ослабил давление на затылок.

— Ну, не вас конкретно, а так сказать… — Матиас замялся, ведь он хотел довершить фразу словами «американскую армию», но теперь начал сомневаться, с кем имеет дело на настоящий момент.

— Ну, Матиас? — Пистолет надавил.

— Вообще других, — наконец родил Матиас Соранцо.

— Других? — не понял собеседник.

— Искал других, я имею в виду, — пояснил Соранцо.

— Что-то ты темнишь? — сказал неизвестный, переходя на английский. — А почему ты, Матиас Соранцо, служишь русским? — Вопрос был на засыпку.

— Да нет, нет, — замотал, или скорее хотел замотать, головой Соранцо. — Неправда. Точнее, правда. Но это только с недавних пор.

— С каких пор, Матиас?

— Неделю… Нет, меньше, меньше. Честно говорю. Я не просился — так получилось. Да и вообще мы не здесь были — на севере.

— И что вы там делали? На севере?

Соранцо совсем запутался. Если он все ж таки попал в лапы американцев и докажет, что у русских недавно и не имеет отношения к их делам, то как штатовские законы рассматривают те поступки, которые он только недавно творил в районе реки Лимпопо, да и во всех прочих местах? Вот насчет того, что нельзя признаваться в том, что он профессиональный стрелок из слепящей винтовки, — это он знал точно, и, чтобы выведать у него такое, требовалось бы, наверное, долго-долго пытать. Но как быть насчет остального? В принципе, по логике можно наврать с три короба. Как вопрошающий проверит? Но, с другой стороны, кто помешает ему чуточку надавить курок, если почувствует вранье?

— Дай сюда фонарик! — приказал неизвестный. Это было удобное переключение темы, можно было подумать или просто посчитать бесценные секундочки никчемно-короткой жизни. Матиаса Соранцо снова обыскали, теперь уже более внимательно. Отобрали пистолет «ПМС-2». Соранцо почему-то совсем забыл о нем. Теперь ему завели за спину руки и умело стянули какой-то бечевкой. «Странно», — подумал Пепе, он считал, что у каждого американского солдата хранится набор специальных пальцевых наручников именно для таких случаев. Откуда ему было знать, что в этот момент работала телепатия и вяжущий его человек клял себя за то, что не прихватил столь важный элемент снаряжения.

— Так, Матиас, — сказал этот неправильно экипированный командос. Сказал значительно повеселевшим голосом, ибо его наличный арсенал утроился, а может, даже учетверился, ибо штурмовая винтовка «steyr AUG 77» никак не приравнивалась к простому пистолету. — Так, Матиас, ну показывай, где засели русские?

— В смысле? Надо идти туда? — растерялся Матиас Соранцо.

— Разумеется, Матиас, — подтвердил собеседник.

— Но я не хочу. Я только что оттуда сбежал, — быстро залепетал Соранцо. — Понимаете, мне надоело это засилье русских. Я решил…

— Помедленнее! — тихо рявкнул собеседник. — Точнее, или помедленнее, или на английском. Я, знаешь, хоть и итальянского происхождения, но в Италии не жил, тем более на твоем острове Сардиния.

— О, вы итальянец! — Матиас Соранцо обрел крылья надежды. Да и говорить было легче, когда пистолет подразумевался где-то впереди, в темноте, а не щемил волосы на затылке. — Американская армия? Я все, все расскажу. Меня эти русские достали.

— Ладно, Матиас. Я послушаю. Передохнем немного. Только не заговаривай мне зубы долго.

— Понятно, — кивнул Матиас Соранцо, облизывая пересохшие губы. — Можно попить? — решился спросить он.

— Хорошо, раз уж мы с тобой земляки, то можно. — Соранцо поднесли флягу, и он дважды хлебнул.

— Спасибо, — сказал он, пялясь на темную фигуру, и, совсем набравшись смелости, спросил: — А где ваши остальные?

— А тебе что, Матиас, меня одного мало?

Вообще-то Матиасу Соранцо этого было действительно мало. Он ведь шел на встречу с американской мощью, а не с отдельным партизаном.

120

Кабинетные эмпиреи

— Господин президент, есть только один способ остановить эскалацию конфликта.

— Что еще, министр? — скривился Буш Пятый. — Публично попросить извинения у этих негроидов? Или, может, сразу уйти в отставку? Или вы все-таки решились признать за собой вину? Правда, придется снимать не только вас, но и целый класс кораблей с вооружения. Вы об этом подумали?

— Ну, насчет кораблей-арсеналов мы с вами обсуждали. Здесь можно было бы свалить все даже не на предыдущую, а на бог знает какую администрацию.

— Понимаю, на моего дедушку, — невесело ухмыльнулся Буш Пятый.

— Господин президент, мы хотим поговорить не об этом, — вмешался в разговор глава Центрального разведывательного управления.

— Ладно, а о чем?

— Есть только один способ остановить эскалацию конфликта, — повторился министр обороны.

— Ну?

— Поверьте, мы долго думали, прежде чем это предложить. Но в любом ином варианте мы втягиваемся в затяжную войну с неясным результатом.

— Стоп! Так что вы все-таки предлагаете, господа министры? — оборвал излияния президент США.

— Мы считаем, что единственным выходом из сегодняшнего кризиса будет нанесение по Новому Южно-Африканскому Союзу ограниченного атомного удара.

— Вы сошли с ума! — Президент Буш вскочил.

— Подумайте, господин президент. Мы с вами вместе сколько уже не спим, разыскивая выход. Все другие методы — практически капитуляция, к тому же с неизвестными последствиями, — нажал министр обороны. — А наше предложение сразу поставит все на свои места. Это тут же приструнит остальных обиженных. Ведь вы же знаете, что все их возмущения — чистое фарисейство. До настоящего момента в своих бесконечных братоубийственных войнах они стирали напрочь целые племена. И плевать им было на возмущение цивилизованного мира. Теперь, в результате технической оплошности, у них покалечилось по паре десятков человек, и они… Вы же все понимаете, господин президент. Эти дикари уважают только подачки и силу. В данном конкретном случае подачками не отделаться.

— Постойте. — Буш Пятый сел. — Но ведь у них, кажется, имеется собственное атомное оружие.

— Да, имеется. — Голос министра обороны продолжал крепчать. — Но сейчас это нам абсолютно на руку. Можно даже сделать так, чтобы они нам ответили — раз-другой. Это оправдает любые встречные меры с нашей стороны. По мнению некоторых из наших генералов, если мы скатаем Преторию и окрестности в стекло, это станет надежнейшей подпоркой всей нашей дальнейшей политике.

— Да вы что?

— Это мнение лишь некоторой части военных, а не мое, господин президент. Я, например, против удара по Претории. Лишь по воинским частям, по складам ядерного оружия, по концентрации носителей, и, пожалуй, все.

— Все так говорят поначалу.

Президент Соединенных Штатов был абсолютно прав.

121

Твердый грунт

Вообще-то Матиас Соранцо думал, что не любит жаловаться на судьбу. Свои сетования Герману Минакову, покуда тот не взлетел по служебной лестнице, он в расчет никогда не брал. Но тут, под дулом наведенного в лоб 9-миллиметрового калибра, а может, от радости встречи с «землячком» его просто раздирало поделиться своими обидами.

— Так вот, — рассказывал он Давиду Арриго, — после того как командира Драченко ранили, главным назначили этого молокососа Германа. У русских тут мафия. И главное, служить и рисковать жизнью заставляют забесплатно. Так, как с ними здесь, я еще никогда не влипал, честное слово. Я не знаю, сколько надо за такое платить. Пешком на танки…

— Кстати, это интересно. Что с ними случилось?

— Взорвали к чертям. Наши подходили прямо вплотную к этим железякам, укладывали заряд на броню.

— А экипаж?

— Экипаж? Да нет, кажется, никто не вылез. Но я заряды не крепил, — тут же на всякий случай подстраховывался Матиас Соранцо и поспешно перескакивал на другую тему: — А вот скажите, сэр, сколько в вашей армии платят за такой риск?