В погоне за мечтой(СИ)

Вздохнув, Вик подошел к краю вентиляции, ухватился за веревку и свесился вниз. Отодвинув веревку вбок, я быстро нажал на кнопку и снова принялся страховать парня. Пока он спускался, я все держал веревку, стоя спиной к проходу, поэтому не успел среагировать, когда получил удар.

Я на рефлексах продолжал держать веревку, поэтому, когда отлетел к боковой стене, она дернулась в ту же сторону, что мгновенно почувствовал Вик. Услышав его нервную ругань, я тут же отпустил веревку и перекатился в другой бок. Попытавшись встать и достать оружие, максимум, что я смог сделать, это уклониться от новой атаки и снова перекатиться. В этот раз получилось встать, достать оружие и даже пару раз нажать на курок, но оказалось, что в пустоту, потому что прилетел новый удар и я снова лежу на полу. Заметив, что рядом со мной находиться панель, я нажал на кнопку, открывающую створки и уже с пола стрелял по врагу. Как только послышались голоса ребят, я рывками прокричал:

– Вик, ты уже спустился?!

– Нет! – Услышал я между выстрелами.

– Тогда какого черта?! – Крикнул я во второй раз и уже не отвлекался от стрельбы.

Лежа на полу, мне получилось ранить монстра, из-за чего тот разорался, оглушив меня. На мгновение исчезнув из виду, он снова появился, но я уже стоял на ногах, готовый встретить его очередью-другой из калаша. Высаживая пулей за пулей в плоть этого мутанта, успел заметить, что впервые в своей жизни его вижу – мне никогда не доводилось видеть этот вид. Я понимаю, что в вентиляции плохо с освещением, но основные черты отметил: высокий рост, развитая мускулатура, непропорционально длинные руки, большие ноги, но при этом мутант быстро двигался, я ели успевал переводить ствол автомата из стороны в сторону. Когда он решал ненадолго отступить, я перезаряжался, и плевать, что рожок еще полон, другого шанса может не выпасть.

Внизу что-то прокричали. Быстро нажав нужную кнопку, я продолжил сдерживать натиск мутанта, что с каждой минутой становилось труднее, но и он начал слабеть от полученных ран и двигаться медленнее.

Наконец, открылась дверь. Привыкший к темноте и полумраку, монстр на несколько секунд отвлекся, пытаясь спрятаться от яркого света. За это время я подтянул к себе веревку, обмотал ее вокруг своего тела и подошел к краю.

– Эй, пугало! – Прокричал я, привлекая внимание мутанта, и выстрелил в него. Тот разозлился и направился ко мне. Оставалось меньше метра до его протянутых рук, когда я оттолкнулся от края и полетел вниз, а следом за мной мутант.

– Стреляйте, стреляйте в него! – Кричал я ребятам. И те стреляли, даже когда мутант упал вниз, разрушив все, что оказалось на его пути. Но издох монстр или нет, меня не волновало, потому что я сам мог узнать, каково же после такого приземления.

Пролетев чуть больше метра, меня дернуло и начало крутить в разные стороны. Не получалось схватиться одной рукой за веревку при такой раскачке, потому что во второй руке я держал своего верного боевого товарища. «Кто же будет рисковать своей жизнью ради какой-то железяки, пусть и названной товарищем, верным и боевым?» – возможно, спросят меня, узнав об этом поступке. И будут иметь на это право. А я отвечу просто и легко: «Вам не понять».

Кручение быстро прекратилось: через пару витков я снова отправился в свободный полет. Чудом успев перехватить ремень автомата, я уже двумя руками схватился за веревку, но что-то пошло не так. Как только я остановился, веревка вместе со мной опустилась на пару сантиметров, а если быть точным, на метр, и сверху с оглушительным грохотом закрылась дверь. Но на этом мои проблемы не закончились. Как только она закрылась, веревка на самом верху оборвалась, и я полетел вниз. На мое счастье, высота оказалась небольшой, всего лишь пару метров, но падать плашмя, животом вниз, на лицо… Приятного в этом мало.

– Айс… Айс… – Слышалось сквозь вату в ушах. – Как вы?

Придя в себя, я выскользнул не без помощи ребят из лямок рюкзака, отпустил ремень автомата, который до сих пор сжимал, и перевернулся на спину. Когда пелена перед глазами спала и перестали кружить звездочки, вызывающие у меня головокружение и одну только головную боль, я взглянул вверх и увидел приоткрытую дверь вентиляции и завязанный на ней кусок веревки.

– Так жить нельзя, – тихо произнес я и закрыл глаза.

– Что вы имеете в виду? – Спросили ребята, но, увидев, что я лежу с закрытыми глазами и не двигаюсь, забеспокоились: – Айс, вам нельзя умирать, мы еще не нашли лабораторию!

– Хрен вам по всей харе: я вас еще не на один год переживу. – Ответил я, все-таки открыв глаза, но только для того, чтобы сказать: – Проверьте мутанта, осмотрите снаряжение и оружие. Можете еще перекусить – я разрешаю. В общем, что-нибудь поделайте, но оставьте меня одного, пока я не отдохну. – И замолчал, снова закрыв глаза.

***

– Привет, – сказал я, увидев ее. – Давно не виделись.

– Долго ты еще будешь рисковать своей жизнью ради этой пятерки? – Спросила она, как будто не заметила моих слов.

– О чем ты?

– О том двухметровом монстре с длинными руками.

– Быть такого не может! – Не поверил я. – Как ты смогла его увидеть? Тебя же не было рядом со мной.

– Я вижу все то, что видишь ты.

– Как так?! Мы же находимся в разных местах, в разных мирах!

– Не имеет значения, где мы находимся – это действует на ментальном уровне.

– Ты что-то узнала? – Настороженно спросил я, забыв обо всем другом.

– Я провела некоторые исследования в своей лаборатории, неформально и под некоторыми предлогами – если кто-нибудь узнает, что я имею связь с тобой, то надо мной начнут проводить опыты, чтобы выяснить природу этого явления. Ко всему прочему, с помощью меня попытаются связаться с тобой, а ты сам прекрасно понимаешь…

– Они ничего не смогут сделать, – строго произнес я, перебив ее. – Это и к лучшему: больше сюда никто не должен попасть.

– Но… – Попыталась она возразить, но я не дал ей договорить.

– Ты тоже – тут слишком опасно. Я не смогу жить дальше, если с тобой что-нибудь произойдет.

– Но я так хочу увидеть тебя! Обнять, поцеловать! Не здесь, во сне, а наяву! – Задыхаясь, прокричала она и, развернувшись ко мне спиной, расплакалась.

Я стоял, смотрел на ее спину, хрупкие плечи, вздрагивающие после каждого всхлипа, голову, склоненную книзу, и не знал, что делать. Я виноват в том, что оставил ее одну. В том, что мы сейчас не вместе. В том, что сделал ей больно. И всегда будут корить себя за это.

Она сидела на большом белом диване, подобрав под себя ноги. Подойдя, я сел сзади нее и, обняв, положил себе на колени.

– Не плачь – тебе так не идут слезы. – Сказал я, улыбнувшись. – Лучше скажи: ты упомянула о сне – что это означает?

Вытерев слезы, она посмотрела мне в глаза и ответила:

– Конечно, ты понимаешь, что мы с тобой разговариваем во сне. Но он не твой и не мой – это наш общий сон.

– И как он работает?

– Психофизический анализ ничего не подтвердил, но и не опроверг: наши уровни мышления различаются, а теперь и подавно. Биохимический показал только то, что нейро-импульсы протекают с одинаковой частотой, но скорости все равно разные. Но основная проблема заключается в том, что после переброски…

– Извини, что перебиваю, – сказал я, остановив ее поток научных размышлений, – но я уже долгое время не работаю с вашей научной братией, и дальше не хочу работать – мне своих чудиков хватает, которые не дают жить спокойно. Хотя кому я рассказываю, ты и так все сама видела. Так что давай ты перестанешь разговаривать как ученый и объяснишь все простыми словами.

Увидев, как она странно посмотрела на меня, я добавил:

– Да, да, я знаю, теперь из меня никудышный ученый. А ты продолжай.

– Эгхм, если кратко, то возможно, что именно после твоей переброски образовалась эта связь. Но это означает, что со мной все в порядке, а вот с тобой… Я бы не сказала, что тебе ударили лопатой по голове, но мозги точно развернулись. Сейчас мы на одной волне и не важно, кто приемник, а кто передатчик. А работает это просто: когда мы спим, образуется канал, связывающий наши сознания, поэтому мы можем видеть друг друга, разговаривать и прикасаться. – Произнесла она, обняв меня покрепче.