Попаданец в Яманака Ино (СИ)

  - Тренироваться? - спросил я.

  - Да, решил восстановить свою форму, - ответил он мне, держа руки в карманах и подойдя к скале.

  - Только восстановить силу? Не увеличить? Почему бы вам не попробовать стать сильнее? - спросил я его.

  - Мне и текущих сил хватает, - ответил Какаши, привалившись спиной к скале.

  - Хорошо. Но всё же вам стоит подналечь на тренировки, ведь в мире много ниндзя младше и сильнее вас, - ответил я ему. - Хотя бы для того, чтобы суметь сберечь ваших друзей.

  - Эх, я не ты, - тяжело вздохнул Какаши, глядя в небо. - У меня не осталось стремлений.

  - Тогда бы почему бы вам не взять чужие? Тех, кто вам дорог? - спросил я его. - Например, мои. Я стремлюсь стать сильнее чем все Каге вместе взятые.

  Снег начал падать на сырую землю белыми точками. Мой правый глаз болезненно чётко следил за каждой снежинкой, за каждым шестиугольным кристалликом льда, что, приземляясь растворялся водой. Мышцы гудели и отдавали болью, суставы ныли от нагрузок. Какаши тихо дышал, пуская облачка пара, продолжая глядеть в небо, судя по взгляду на облака, единственным не скрытым банданой с протектором правым глазом. Небольшая жирная капелька на его штанине особого оттенка говорила мне о том, что он недавно заходил в забегаловку Ичираку Рамен. Только там бульон именно такой консистенции, чтобы образовать только такое пятно. Даже так, отдыхая телом, я продолжал тренироваться разумом, усиливая свою наблюдательность.

  - Стать Хокаге, - произнёс Какаши, улыбнувшись. - Ну что же, пусть будет так.

  Незаметно для меня настала весна. Становилось тепло, начала цвести сакура, заполняя своими розовыми лепестками всё, что надо и не надо, добавляя мне миссии ранга D по уборке территории. Я был единственным чуунином, выполнявшим настолько низкие миссии, поскольку администрация не могла подобрать мне одиночные миссии более высокого ранга, кроме как доставки важных сообщений до постов шиноби Конохи в пределах Страны Огня, занимавших у меня всего сутки со снятыми утяжелителями. Деньги с миссий я не тратил, откладывая на чёрный день, не забывая пополнять свои тайники.

  Какаши тренировался со мной до изнеможения, за всё время тренировок он стал в два раза сильнее, пока не уткнулся в предел силы, а потом стал в четыре раза выносливее, пока не уткнулся в предел выносливости. В начале весны он начал тренировать стихию огня, дополняя свои стихии земли, молнии и воды, о владении которыми я знал из его досье. Чтобы освоить стихию, он тренировал изменение свойства чакры без печатей. Оставлял несколько клонов с листочками сакуры, которые поджигал, а потом старался как можно дольше удержать пламя.

  Я же снял утяжелители и начал тренироваться со своими клонами в тайдзюцу. Моя скорость возросла многократно, то, чего я раньше мог достигнуть только с помощью Шуншина, сейчас я мог достигнуть без использования техник. А с техникой Телесного Мерцания я смог достигнуть скорости теневого клона Джирайи, использующего эту же технику.

  Тренировки Режима Отшельника мне не давались. С того случая я лишь к весне снова смог почувствовать природную энергию и поглощать её. Огромный запас чакры давал мне более высокий шанс в случае потери контроля успеть его вернуть до того, как природная энергия поглотит меня. Я пытался создать сендзюцу-чакру, но из-за дисбаланса у меня это не всегда удавалось, я развеивал чакру и начинал искать соотношение снова, всплеском чакры выкидывая из себя природную энергию, если она начинает поглощать меня. Насколько я понял, если я смогу увеличить резерв чакры ещё больше, то смогу освоить режим природной энергии ещё быстрее.

  Развивать тело стало труднее. Мои жёсткие тренировки на грани истощения с утяжелителями расширяли предел моих сил и выносливости совсем немного. Моё развитие замедлялось, упираясь в ограничения тела. Но я знал способ обойти эти ограничения, убрав все пределы. Однако он был опасен, и я искал другой путь.

  Восемь внутренних врат. Это особые точки в системе циркуляции чакры, которые ограничивают её поток по телу, предохраняя его от чрезмерных нагрузок. Открытие этих врат убирает ограничения в организме, увеличивая его возможности. Однако такое увеличение сил серьёзно разрушает организм вплоть до его смерти. Если снято ограничение с мышц, то они рвутся от запредельных нагрузок, если снято ограничение с нервной системы, то она перегорает, сжигая саму себя, если снято ограничение с регенерации, то она истощает организм, загрязняя его своими отходами. Снятие ограничений хоть и имело огромный плюс в увеличении сил, но также имело огромный минус в том, что разрушало организм.

  Тренируясь изо дня в день, я по капле увеличивал свои силы. Также я создавал множество клонов и принимался за тренировки щита чакры. Я старался создать его любой частью тела, разрабатывая точки выхода чакры. Так же я поменял режим тренировок, теперь перед тем как тренировать тело я всегда тренировал техники до тех пор, пока не кончится чакра. Иногда я проводил спарринги тайдзюцу с Какаши с разгромным счётом проигрывая ему. И я всё больше и больше склонялся к тому, чтобы использовать открытие врат, чтобы превзойти пределы своего тела.

  Щит чакры я модифицировал, увеличив плотность чакры в нём и изменив его структуру. Теперь он состоял из множества нитей, сплетённых в тугой пучок чешуек размером с ноготь. Создавать я его научился почти всей поверхностью тела, научившись выделять чакру всеми точками выхода чакры на теле. Теперь щит чакры разворачивался намного быстрее и был намного прочнее чем раньше. Он бы стал идеальной защитой для меня если не невероятные затраты чакры на его создание и поддержание.

  Свою атакующую технику я дорабатывал, добавляя в неё больше чакры и усиливая её мощность за счёт большей концентрации. Тенгецу стало меньше и темнее, а также в несколько раз разрушительнее, чем раньше. После удара по цели я научился перераспределять потоки чакры так, чтобы техника взрывалась в сторону удара, прошивая цель режущими потоками чакры. Получался направленный конус взрыва, фокусирующийся в одной точке.

  Так же я начал отрабатывать скорость выполнения техник. Создавал техники одноручными печатями. В основном я сконцентрировался на создании теневых клонов на голом контроле чакры. Подобное без печати занимало две секунды, что было на полторы секунды больше чем с печатью. Всё время до начала лета я потратил на оттачивание скорости техник, уменьшая время их создания. Особо хорошо в этом мне помогал мой правый глаз, который по силе и умениям сравнялся с Шаринганом.

  Какаши тем временем научился поджигать древесный листочек, но тот быстро затухал, не желая гореть дальше. Да и поджигался листочек совсем немного и не всегда. Но он уже мог создавать огненные техники, используя печати, что продемонстрировал на одной из тренировок, уничтожив скалу огненным шаром.

  К концу весны, отточив свои навыки, усовершенствовав и улучшив скорость их применения, вновь принялся увеличивать свои силы. Истратив все силы на отработку техник, я решил в этот раз попробовать выйти за пределы, но не снимая ограничения. Попробовать улучшить тела за счёт силы своего духа.

  Как обычно я четверо суток истязал своё тело, занимаясь скалолазанием, пока не потерял своё сознание в очередной раз забравшись на вершину. Потерял сознание стоя и продолжая стоять после потери сознания. Очнулся я, судя по ощущениям через час, от громкого разговора рядом со мной. В этот раз я не лечил восстановившейся чакрой своё тело. Я решил продолжить тренировки, выплеснув эту чакру наружу.

  - Учитель, это невозможно! Сколько бы я не тренировался, я никогда не догоню таких гениев как она! - заорал какой-то мальчик у меня под ухом.

  - Ли... Заткнись... Ха... - а это ему уже вторил девичий голос. В нём была отражена невероятная усталость.

  - Прости, Неджи, но ты прав. Нельзя превзойти гениев, - произнёс тот мальчик, которого назвали Ли.

  - Ли! - рявкнул грубый мужской голос, окончательно приводя меня в сознание.