Хэн Соло и мятежный рассвет

Так как «Сокол» не мог похвастаться достаточным количеством спальных мест, Хэн решил остаться в каюте Брии. Они крепко обняли друг друга, ясно осознавая, что завтра их ждет бой.

А в бою… люди умирали.

— После завтрашнего дня, — прошептал Хэн в темноте, — мы всегда будем вместе. Пообещай мне.

— Я обещаю, — сказала она. — Мы будем вместе.

Он вздохнул и расслабился.

— Да, — сказал он. — И… Бриа?

— Да?

— Береги себя завтра, дорогая.

По ее голосу он почувствовал, что она улыбается.

— Хорошо. Ты тоже, ладно?

— Конечно.

Несколько часов спустя, чуткий сон Брии прервал, тихий звон ее каютного передатчика. Она моментально встревожилась и, накинув халат, вышла в соседнее помещение. Дежурный офицер связи передал, что ее ждет входящее сообщение.

— Перенаправьте его сюда, — сказала она, отбрасывая волосы с лица.

Через несколько минут Бриа стояла перед своим командиром, Пианатом Торбулом. Она застыла в полном внимании.

— Сэр?

— Бриа… я хотел пожелать вам удачи завтра, — сказал он. — И сказать вам… — он помедлил.

— Я слушаю. Сказать о чем? — спросила она.

— Не могу говорить конкретно. Но наша разведка сообщает, что Империя задумала что-то крупное. Очень крупное. Нечто, что может сокрушить весь Альянс в один-два удара.

Бриа в шоке посмотрела него.

— Какой-то секретный флот? — спросила она.

— Я не могу сказать вам, — напомнил он ей. — Но это больше, чем флот.

Бриа не имела ни малейшего понятия, о чем он говорит, но давно привыкла к подобной системе.

— Хорошо, но какое отношение это имеет к завтрашнему рейду?

— Против этого нам потребуется все, что у нас есть, — все ресурсы, которые мы можем собрать, каждый кредит, который можем найти, — сказал Торбул. — Ваша миссия была важна и до этого… теперь она критична. Заберите все, что сможете, Бриа. Оружие, спайс… все, что там есть.

— Сэр… в этом моя цель, — сказала она, ее сердце начало стучать сильнее.

— Я знаю. Я просто… подумал, что вам следует знать. Мы выделим несколько разведывательных групп на Раллтиир и попытаемся выяснить больше. Им понадобятся деньги на взятки, средства наблюдения… вы и сами знаете.

— Конечно, — сказала Бриа. — Сэр, я не подведу вас.

— Я знаю, — сказал Торбул. — Может быть, мне не следовало говорить вам об этом… ответственность на вас и так велика. Но я подумал, что вы должны знать.

— Благодарю, что сказали мне об этом, сэр. Спасибо.

Торбул быстрым жестом отсалютовал ей и отключил связь. Бриа осталась сидеть в кабинете, раздумывая, вернуться ей в постель или просто начать день пораньше.

Из соседней комнаты послышался голос Хэна, немного хриплый со сна.

— Бриа? Все в порядке?

— В полном, Хэн, — откликнулась она. — Я скоро буду.

Она поднялась и стала мерить комнату медленными шагами, думая о том, что он сказал ей раньше. Они будут вместе… всегда. «Да, — подумала она. — Мы будем вместе. Мы будем стоять друг за друга, мы будем сражаться вместе и победим Империю. И если нам придется пожертвовать чем-то ради этого… у нас все получится».

Она знала, что Хэн все поймет про сокровища и деньги. Он притворялся таким меркантильным, но в душе он был другим, она знала это…

Мысли ее успокоились, решение было принято, и Бриа вернулась в спальню…

Пятая колония Илезии была озарена закатом. Красноватые лучи низкого солнца, пробивавшиеся сквозь многочисленные разрывы в плотных облаках, бледными иглами пронзали небо. Одетые в робы паломники собирались на берегу моря Надежды, чьи неспокойные волны, казалось, хотели смыть с песка их длинные тени.

Потарца, главный сакредот колонии, поднял свою угловатую голову и оглядел толпу, медленно покачивая рогом. Его выпуклые глаза наливались кровью, выпирая из сероватой морщинистой кожи. Через мгновение он воздел короткие руки к небу, и церемония началась.

— Один — это Все, — завел он рокочущим гортанным голосом на родном языке.

Пять сотен голосов вторили ему. Один — это Все.

В тот же самый момент в Четвертой колонии на другой стороне планеты уже наступила полночь. Темные облака скользили по безлунному ночному небу, скрывая звезды и делая ночь еще чернее. По стене штаба жрецов с тихим хитиновым шуршанием беспорядочно сновали илезианские насекомые.

Ной Ваглла, маленькая и сама похожая на насекомое, выбралась на гладкий пермакрит и, задержавшись на миг, чтобы прогрызть дыру в решетке, пролезла в окно. И сжалась, замерев на подоконнике.

Из глубины комнаты она слышала сопение и храп спящих жрецов, которых она пришла убить. Джабба хорошо за это заплатит, достаточно, чтобы она смогла когда-нибудь вернуться к своему народу. Гигантские тела висели в своих спальных гамаках, наполняя тесное помещение мускусным запахом. Хиаллпийка влезла на ближайший ремень гамака и замерла над огромной головой. Т'ланда Тиль слегка пошевелился, заставив ее испуганно отпрянуть, но через миг снова захрапел. Ваглла подобралась ближе.

«Это будет несложно…» Большими жвалами Ваглла выхватила сосуд, привязанный к ее спине, и выдернула щупальцами затычку. Джабба сам проверял это вещество. Стоит уронить на нижнюю губу сакредота лишь каплю яда срейптан, и она убьет даже самого крупного т'ланда Тиль — мгновенно, тихо и легко. Переступив многочисленными ногами, Ваглла подобралась ко рту жреца.

— Все — едины, — распевал Потарца. Все — едины.

Айакс Фва, випхидский убийца и охотник за головами, ждал в коридоре, ведущем к подземным грязевым бассейнам Седьмой колонии. Несколько утомительных недель он провел как паломник, пытаясь слиться с ними, в то время как все его инстинкты призывали прекратить это, выловить этого муфрида и исчезнуть. Но хатт назначил сроком сегодняшний день, а Фва хотел получить все, что ему причиталось.

Из темноты внизу доносились голоса т'ланда Тиль, и Фва слышал их характерную шаркающую походку. Убийца проверил два миниатюрных бластера, которые он тайно пронес в здание. Заряд был полон.

Он приготовился, размышляя о том, что кредиты, которые скоро ему достанутся; были не столько платой за заказ, сколько подарком. Безопасность в Седьмой колонии оставляла желать лучшего.

Фва уже мог видеть, как они идут, и вжался в углубление неровной стены. Как он и ожидал, это были его цели — мужчины-сакредоты. Его чувствительные ноздри чуяли их запах.

Они были уже недалеко и подходили все ближе и ближе…

Фва выпрыгнул на них с яростным криком, вскинув бластеры. «Целься в глаза!» — сказал он себе, стреляя в первую жертву.

— Служение приносит всем Возрадование… приносит всем Возрадование.

Туга СалПеево, сидя на своем кореллианском фрахтовике, задержался на миг над краем илезианских джунглей и оглянулся. В самых первых лучах рассвета Восьмая колония виднелась лишь серым пятном. До восхода оставался еще час. СалПеево улыбнулся и вытер пот с лица, уловив запах кислотного порошка вомм на своей руке. Он с нетерпением дожидался взрыва…

Было очень тихо. Замерли даже крики и шорохи джунглей. Ветер молчал.

СалПеево ждал, заставляя себя не моргать. Когда ослепительное оранжевое пламя выплеснулось из спального зала т'ланда Тиль, прошел краткий миг прежде, чем звук достиг его, и он подумал: «Словно во сне…»

Затем на него обрушился шум и грохот, почти сбивая с ног, за ним последовали крики и стоны оставшихся там. «Неплохо сработано, — усмехнулся он самому себе. — Я вернусь обратно раньше, чем стихнет огонь…»

— Мы приносим жертву, чтобы достичь Единства. Мы служим Единому… служим Единому.

Родианец по имени Сникуукс задумчиво принюхался, двигая зеленоватым рыльцем. Послеполуденное солнце скользнуло в широкий двор и, казалось, растеклось в горячем душном воздухе. С бесконечной осторожностью он протянул последнюю нить монофиламентного волокна через вход в здание фабрики. Его дела в Девятой колонии еще не были Закончены, но главное здание и спальные сектора уже были подготовлены к началу операции. Здесь находилось около трехсот паломников, большинство из них трудилось в строительной бригаде. Сникуукс проник сюда с последней группой, его опыт укладчика пермакрита тут пригодился.