Тьма (СИ)

- Но тогда… Это как… обман. Я… я не знаю.

- Ну хорошо-хорошо. Вот сегодня мы с вами… поможем, кому успеем, завтра ваш благоверный убедится, вот тогда мы вернёмся к нашему с ним разговору.

" Больница" оказалась краевым онкологическим центром. С тремя корпусами. Узнав, что здесь одновременно находится около трехсот человек, юноша уставился на Марину Александровну полным укора взглядом.

- Но Максим… Ведь не всех! Я покажу!

- Друзей-знакомых?

- Да нет же! Достойных жить дальше!

- Всё! Пойдёмте! От палаты к палате! Или всех или никого.

- Максим - максималист? - облегчённо улыбнулась женщина.

- Ваше счастье, что… А, ладно. Пойдёмте.

Он постепенно нащупал даже и нужную "дозировку", чтобы не излишне не растрачивать силы. Помогала и заведующая хосписом. И огромная, словно по заказу, луна. В общем, один корпус они за ночь прошли.

- Теперь можете рассказать всё вашему мужу, пусть берёт анализы. А я пока где-нибудь здесь…

Не договорив, он завалился на пустующую койку и погрузился в блаженный радостный сон. Ещё почувствовал, что кто-то погладил его по обожжённому лицу. Улыбнулся.

" Никуда я не пойду. Скоро он сам придёт. Посижу рядом с тобой, несчастный кудесник" - решила женщина, всматриваясь в обожжённое лицо. У опытного медработника такие ожоги не вызывали немедленной…ну, брезгливости, что ли. И она пыталась представить, каким был этот странный человек до своей трагедии. Не получалось. Но, наверное, красивым. Вот когда светится своими чудестными лучами весь этот ужас ожогов скрадывается… На кого он похож? И когда он останавливал на вас свой взгляд с плещемся в нём страданием… А ведь он страдает, этот целитель… Целитель. Чего же ты себя не исцелишь, парнишка? Ведь молодой ещё. Интересно, сколько ему лет? И вообще. Кто он?

Утро вступило в свои права и волна жизни смыла с Марины Александровны полудрёму. Дав указание не тревожить спящего, она пошла к кабинету мужа. Медсестра и санитарка переглянулись, но спорить не стали. Во-первых, эта была жена "самого". Да и не потревожил бы никто этого человека. Сейчас медперсонал второго корпуса сидел на телефонах: "Слушай, здесь сегодня ночью такое было!". А наиболее гнусного характера больные, даже почувствовав облегчение, требовали главврача - типа что это за опыты с ними без их согласия. Надо было срочно принимать меры.

- Что всё это значит? Прочитал твою записку. Доброе утро! - ворвался в приёмную Леонид.

- Доброе. Пойдём в кабинет. И. пожалуйста, через…ну, часок собери обе смены на совещание.

- О чём прикажешь совещаться? - ехидно поинтересовался муж, устраиваясь в своём кресле.

- Вот экспресс- анализы нескольких твоих пациентов. Я… попросила…потому, что это… в общем смотри сам.

- Ты всё больше и больше вмешиваешься не в свои дела…, - начал вычитывать свою половину главврач, всё же вчитываясь в меддокументы. - И теперь уже хватаешь через край. Ты понимаешь, что… но это не их анализы!

- Никаких показаний на онкологию, правда?

- Вот это… Нет, это не Корнеева анализ. И это не… Что это значит?

- Это значит, что твои больные вылечились.

- Над чем смеёшься, дорогая?

- Назначь анализы всем из второго корпуса. И части из третьего. и всё-же собери медперсонал.

- Я ничего не сделаю, пока не объяснишься.

- Хорошо.

Марина, попыталась убедительно объяснить.

- Шарлатан! - хмуро бросил муж, вновь взявшись за анализы. - И что, он будет гипнотизировать медперсонал? Может уже? И тебя в том числе?

- Но тебя-то он не видел? А анализы вот!

- Ну, мог загипнотизировать наших лаборантов, а они потом что угодно написать. И я участвовать в этом не намерен! Кстати, тебе в хоспис не пора?

- Да. Ты прав, дорогой…

- Поговори с этим, твоим… чудотворцем. Если он не хочет неприятностей, пускай немедленно покинет мой центр. Не то вызову кого следует. Просто… тебя в это всё вмешивать не хочется.

- Да, конечно…

- И не смотри на меня так! Я отвечаю здесь за каждого больного! Я помогаю…

- Ты помогаешь им умереть. Почётный эскорт. А здесь - шанс спасти всех! А ты - как страус. Голову в песок! Ничего, мы спасём их. С тобой или без тебя!

- Мы? Уже "мы"?

- Какой же ты…, - хлопнув дверью кабинета, супруга кинулась в палату, где отсыпался целитель.

- Максим, проснитесь, пожалуйста!

Она наврала юноше три короба об начинающихся обходах, процедурах, посетителях и предложила до вечера отдохнуть у её подруги. Принципиальных возражений у Макса не было - он просто хотел выспаться. Ехать оказалось не близко и он ещё разок уснул в такси. И женщина с замиранием сердца, как в далёкой (не такой уж и далёкой - поправила она себя) юности ощущала на плече голову спящего.

Подруга на то и подруга, чтобы лишних вопросов не задавать, в необходимое время быть на работе и молчать об увиденном-услышанном. Правда, увидев Крюгера, Маринина одноклассница замерла в изумлении. Но потом пожала плечами, на объяснение: " Это не то, о чём ты думаешь" вновь пожала плечами, ответила: " Конечно - конечно", и рассказав, что у неё где, исчезла.

"Совсем не то, что ты думаешь", - повторила про себя женщина, расстилая постель на диване.

- Ну вот, здесь и отдыхайте - обратилась она к дремлющему в кресле Максу. - Может, что позавтракать?

Но юноша, не раздеваясь, рухнул в постель и даже захрапел. Да, всё - таки такое "поточное" исцеление отняло много сил. Преодолев соблазн вздремнуть где-нибудь рядом, очередная неофитка направилась на работу, уже по дороге успокаивая по сотовику зама, что "скоро будет и во всём разберётся".

А что там было разбираться? Просто пациенты, все- все-все начали смотреть по сторонам, разговаривать, а некоторые даже ходить! И никто не чувствовал убивавшей душу боли! И даже зазвучал такой дико неуместный здесь смех! Но больше они всё-таки плакали. От страха, что ли? Что вот-вот закончится это чудо и - опять… И какое счастье, какое счастье - успокаивать их, убеждать ничуть не лукавя, что ушёл, ушёл и не вернётся этот кошмар. Что вот вам надо теперь потихоньку начинать ходить, а вам - наборот, не так резво пока… И всё-таки у всех и всё - на анализы. Пусть мой там придумает объяснение. Подожди, дорогой, что мы ещё сегодня ночью…!