Амулет безумного бога

было. Командир наш - зверь, гнал нас от самого Прованса, как проклятых французов.

- От Прованса? - невольно переспросил Хокмун.

- Ага. Бывали там?

- Случалось раза два. Камарг уже наш?

- Почитай, что взяли. Командир говорит, он и двух недель не продержится. Его ведь некому защищать - офицеров не осталось, да и провиант на исходе. Хоть они и убили миллион наших своим чудо-оружием, теперь им крышка...

- А что слышно об их вожде, графе Брассе?

- Говорят, помер, или вот-вот помрет. А войска охвачены паникой. Когда мы туда вернемся, наверное, все уже будет кончено. Хорошо бы, верно? Знали бы вы, сколько месяцев я там проторчал... С самого начала этой распроклятой кампании. Ну, спасибо за колбасу, братья. Хорошей вам завтра драки!

Волк побрел прочь и вскоре исчез в сумраке, испещренном тысячами костров. Хокмун вздохнул и забрался в палатку.

- Ты слышала? - спросил он Иссольду.

- Да. - Девушка сняла шлем и наголенники и теперь расчесывала волосы. - Я верю, что отец жив.

Даже темнота не помешала Хокмуну увидеть слезы на ее глазах. Он обнял ее и сказал:

- Не бойся, Иссольда. Еще несколько дней, и мы будем с ним рядом...

- Если он доживет...

- Он ждет нас. Он доживет.

Спустя некоторое время Хокмун вышел из палатки. Оладан сидел у гаснущего костра, положив руки на колени.

- Д'Аверк что-то задерживается, - сказал горец.

- Да... - рассеянно произнес Хокмун, глядя на городские стены. - Не попал ли он в беду?

- Больше похоже на бегство... - Оладан умолк, увидев несколько фигур, появившихся из темноты.

Это были Вепри. Хокмун похолодел.

- Быстро в палатку! - приказал он, но было поздно - к нему обратился один из воинов. Ничего не разобрав в его ворчании и хрюканьи, но приняв эти звуки за приветствие, Хокмун кивнул и поднял руку. Голос воина зазвучал настойчивее. Хокмун повернулся и шагнул к палатке, но его остановила сильная рука.

Вепрь снова что-то произнес. Хокмун кашлянул, показывая на свое горло.

- Брат, я спросил, не выпьешь ли ты с нами вина. А ну, подними маску!

Хокмун знал, что ни один гранбретанец не вправе требовать этого от брата по Ордену - если только не заподозрил в нем чужого. Отступив на шаг, он выхватил меч.

- Извини, брат, я не стану с тобой пить. Но от драки не откажусь.

Оладан вскочил на ноги и встал рядом с мечом в руке.

- Кто ты такой? - прорычал Вепрь. - Почему на тебе чужой шлем? В чем дело?

Хокмун откинул маску, и воины увидели бледное лицо с блестящим Черным Камнем во лбу.

- Я Хокмун, - кратко ответил герцог и бросился на изумленных воинов.

Хокмун и Оладан лишили жизни пятерых воинов Темной Империи, прежде чем на шум схватки сбежались другие. Галопом прискакали всадники. Слыша крики боли и возгласы изумления, Хокмун поднимал и опускал меч, пока в его руку не вцепилась дюжина чужих рук. Несколько секунд он вырывался, затем его ударили по шее древком копья, и он упал лицом в грязь.

Оглушенного, его поставили на ноги и подтащили