Мятежный дом (СИ)

— Хорошо, — юноша поднялся, прямой и холодный. — Я надеюсь, предложение поступить на навегу наладчиком остается в силе? До этого уровня я дотягиваю?

— Да, — сказала Хельга, не поднимая головы. — «Юрате» сейчас стоит под погрузкой. Просто приходи в порт.

Покинув «Разбитое корыто», Дик не стал уходить далеко — присел рядом с Рэем, на защищенной от ветра террасе, и закурил.

— Злитесь, сэнтио-сама? — спросил морлок.

— Рэй…

— Злишься? — поправился великан.

Дик немного подумал.

— Нет. Пожалуй, нет. Я сегодня уже получил один пустой пакет. Здесь я этого… почти ждал.

— От своих?

— А я тебе не рассказывал про «не бывает пророка без славы»? И ваш проповедник не рассказывал?

— Нет.

— Ну, расскажу как-нибудь… Или пусть вон Габо расскажет. Или сам прочитаешь. Кажется… — он нахмурился. — Кажется, мне нужно наговорить новый патрон. Я опять лезу туда, откуда могу и не вернуться.

— Сэнтио-сама… Дик…

— Тебе нужно оставаться с Габо. Тебе нужно продолжать с морлоками. Для малышей ты уже отец.

— Он хотел сказать, что я здесь, — Габо подошел тихо. От неожиданности Дик неловко дернул рукой — из кармана посыпалась всякая мелочь. Дик скрипнул зубами — в последнее время он часто ловил себя на неловких движениях.

— Что это? — Габо поднял что-то с пола.

— Ракета для фейерверка, — Дик, заправив найденный патрон в гнездо сантора, раскладывал по карманам остальное. — Дайте сюда.

— Ты собрался запускать фейерверки?

— Мальчишкам же положено любить все, что палит и бабахает. Мальчишка я или нет?

— Тебе совершенно незачем ходить туда завтра, — сказал Пуля.

— Это уж я сам разберусь. И мне все равно нужно сегодня в Вертеп. Гед передал, что из Пещер пришло какое-то известие… Что я очень нужен.

Вертепом называлась военная база, где тренировали и выращивали молоденьких гемов. На саму базу Дик, конечно, никогда не проникал — но в учебно-тренировочный корпус было легче попасть.

— Отвезти тебя в город?

— Не стоит.

— Послушай! — Габо развернул его к себе лицом, схватив за плечо. — Ты относишься к своему телу, как к расходному материалу. Так нельзя! В какой канаве ты собрался ночевать сегодня? Насколько ты устанешь, прошагав пешком десять километров до Вертепа? Что ты будешь есть? Чем все кончится завтра? Ты не можешь так с собой поступать. Ты нам нужен. Хельга еще не поняла этого, но мы вправим ей мозги. А ты не должен вести себя как капризный ребенок.

— Я буду вести себя как хочу! — Дик стряхнул его руку. — Что это вы вдруг стали таким заботливым?

— Я вложился в тебя, засранец. Я ради тебя послал к чертям свою налаженную жизнь. Убил мальчишку, такого же как ты, потому что он мог тебя выдать. И убил его напрасно. Если я еще и тебя потеряю напрасно… — Пуля стиснул кулак. — Нас тут пятьсот с небольшим человек. Это очень маленькая сила — но это сила, которой нельзя пренебрегать. Мы хотим свободы, Ран. Хотим домой. И я верю в тебя.

— Другие не верят.

— Поверят. У тебя одного есть хоть что-то похожее на реальную программу действий.

— Но все смотрят на меня и видят ребенка.

— Это первое впечатление. Второе… они его уже получили и как-то с ним справляются. Оставайся. Этот черт тебя не узнал, не будет никакой облавы.

Дик мотнул головой.

— У меня там друзья.

— Среди гемов тебя станут искать в первую очередь.

— Вы же сами сказали, что облавы не будет.

Габо вздохнул и кивнул в сторону навеса, под которым стоял его снайк.

— Пошли.

— Сначала мне нужно кое-что записать, — юноша включил преобразователь сантора. — Раз, два… Работает. Поехали…

…Уже почти стемнело, когда Дик спустился в расщелину, куда — как поначалу казалось — забился от ураганных ветров какой-то небольшой поселок. Всего десятка три аккуратных домишек, магазинчик, мастерские, и даже что-то вроде церкви…

Но чем ближе, тем яснее становилось, что поселок больше чем наполовину разрушен войной. Ни одного целого окна, ни одной двери, несколько крыш провалилось, и повсюду — следы попаданий из разнообразного легкого оружия, от игольника до гранатомета.

Это был тренировочный поселок, который молодые гемы брали штурмом. Казалось, в нем не может быть ничего целого и действующего — но Дик знал, что за каждым порогом — вполне функциональный бот, который включает голограммы «вражеских солдат», и те начинают палить во все стороны — безвредными лучами, но шума и света до небес. Одним из испытаний было — пройти через весь поселок так, чтобы не всполошить ни одного бота. Юные морлоки быстро осваивали эту науку — их пороли за каждую напрасно поднятую тревогу. Для своих тайных дел они обычно использовали «церковь» — далеко не каждый человек-офицер мог пройти в середину «поселка», не подняв шума. Дик проходил, потому что наладчики-тэка показали ему, как отключаются датчики.

Дик посигналил подсветкой, как было условлено — и стал ждать, держа наготове флорд. Он еще в Пещерах Диса привык к мысли, что, может быть, идет прямо в засаду. Но Бог миловал каждый раз… На какой раз милость закончится? Юноша ощутил чье-то присутствие — и почти сразу же услышал, как совсем рядом зашуршал песок.

— Сэнтио-сама…

Это был Иоанн, тэка. Гед, а точнее — Гедеон, в отличие от него, двигался бесшумно. Несмотря на свой огромный рост и подобающий вес, морлоки умели быть тише тени.

— Что случилось? — спросил Дик. — Кто-то умер?

— Нет, — Гедеон сел рядом.

— Тэка собрали поесть, — Иоанн с поклоном протянул коробочку, и Дик спрятал ее за пазуху. Он достаточно съел вечером, чтобы перенести ночь, а подношение от гемов оставил на утро.

— Спасибо вам большое. Но ведь вы позвали меня не на ужин?

— Сегодня… — то есть, уже вчера… к нам перевели наконец-то Амоса, — сказал Гед.

— Это который сломал ногу?

— Да, сэнтио-сама. Вот, нога зажила, и его отправили сюда. Но перед отправкой с ним говорил Ман.

— И что? — Гедеон мялся почему-то, приходилось его подбадривать. Дику снова пришли в голову мысли о засаде. И кто такой этот Ман?

— Ман опять слышит, сэнтио-сама.

— Ну, я рад за него, — Дик вспомнил. Глухой ися, который осматривал его перед «гражданской казнью».

— Вот только он совсем не рад, сэнтио-сама. Ему пока удается притворяться, но если хозяева обнаружат, что он не глухой — его могут и распылить.

— Он просит, чтобы его укрыл Салим?

Это была бы проблема. Салим еще не укрывал дворцовых гемов. Муниципальных не очень-то и искали, раза два удалось подбросить окровавленные тряпки, чтобы исчезновение списали на подгородних… Но дворцового гема, да еще медтеха, искать будут наверняка лучше, чем этих.

— Нет-нет, он даже не знает про Салим. Он хочет, чтобы вы помолились и все стало как раньше.

— Что?

— Вы сказали, что будете молиться за него, так? Я сам слышал. И Перчатка не смог ударить вас мечом. Чудо. Вы сделали чудо, с Маном и с Перчаткой. Значит, вы можете и обратно. Чтобы Ман опять стал глухой.

— Нет, — Дик почувствовал, как живот наливается холодом. — Ох, нет…

— Почему? — изумился Гед.

— Я же объяснял вам. Я же говорил, что чудеса творит Бог, а не люди, — Дик скрипнул зубами. — Если по моей молитве и получилось что-то один раз — это еще не значит, что получится обратно.

— Но попробовать-то вы можете!

— Я… я не знаю. Если Бог решил, что Ман должен слышать — я не имею права… Если он боится, мы… можем попытаться его укрыть…

Но как? Как, симатта? Нужен человек, который мог бы отчасти разгрузить Рокс, и, кажется, такой человек есть — но как его вытащить отсюда в Пещеры, да еще с младенцем? Хмм, но ведь доктор Монтеро тоже имперец. И если Кордо это как-то уладили…

— Сэнтио-сама, есть еще одно, — Иоанн прервал лихорадочный бег его мыслей.

— Да?

— Городские сказали, что вас спрашивал какой-то юдан.

Юдан — то же самое, что сёфу, гем-наложница. Но, как правило, сёфу называют женщин и женственных мальчиков, а юдан — только мужчин в возрасте. Такие обычно работают домоправителями и порученцами при своих хозяевах, когда становятся староваты для постельной службы. Этот подвид отличался большим разнообразием типов и был сообразительней, самостоятельней и намного образованней других подвидов. Может быть, подумал Дик, этот юдан образованней и его самого. До сих пор ни сёфу, ни юдан не обращались за крещением, и всего два или три раза Дик видел их в числе слушателей. Но когда-то что-то происходит впервые, верно?