Харон. На переломе эпох (СИ)

Хотя, мы еще не знаем, как отнесутся на Станции к разворачиванию полноценного порта рядом с реакторами. А вдруг у нас рванет что-либо? Вот из этих соображений порт и проектировали на пять километров севернее станции. Но там глубины меньше! И все идет на очередной круг аргументов и контраргументов.

Споры были отнюдь не теоретические. Решали, что тащим с собой в первую очередь. А-то глядя на нас, народ оценит прелесть морских перевозок и в порту станет не протолкнуться. Наконец, конвой сформировали.

В последний момент вспомнили, что на Станции может не быть автомобилей контейнеровозов. Отложили выход на два часа, расчехлили оставленный на рейде "Богатырь" и загрузили прямо поверх контейнеров четыре контейнеровоза - все, что нашли в пределах досягаемости с воды стрелы крана. Провозились три часа, вместо двух запланированных, и вышли через "Золотые ворота" в девять пятнадцать вечера.

Зачем в ночь пошли? Да все эта клятая людская зависть. Мы хоть и через вторые, северные, ворота в дамбе ходим - но днем пройдем на виду у Кронштадта. Беспременно найдутся завистники, что кто-то куда-то много вкусного потащил, а им, столпам человечества, долю малую, процентов сто, не отдал. "Нам такой футбол не нужен!". Идем ночью. Да, на радаре увидят и даже катер выслать могут - но все одно без тысяч свидетелей. Ночью, как известно, все кошки серы, контейнеров вроде не так много, суда маленькие. Политика, одним словом.

В два ноля тридцать, уже в понедельник, шестнадцатого апреля, конвой прошел вторые ворота, вытянувшись на два километра. Я на "Отважном" метался от одной связке к другой, а потом к третьей. Благо конвой держал десять - одиннадцать километров в час и не особо скоростной Отважный справлялся.

Обдумывая в фоновом режиме проблемы глубины порта, и ограничения осадки кораблей, совершенно неожиданно вспомнил про остров Эзель в Рижском заливе - ныне Сааремаа. Там, в порту Роомассааре живут три чудных парома, осадкой по четыре метра способные брать на борт по шестьсот человек и сто пятьдесят автомобилей. Жить на этих паромах нельзя, только несколько часов провести в барах и залах ожидания - но они могут много машин и грузов перевозить. И до них всего-то пятьсот пятьдесят километров. И кстати, там, в портах, "вкусного" не меньше чем в порту Петербурга.

Пока отвлекался на розовые мечты, чуть не проморгал, как первый Омский выпал из кильватера. Отбросил временно задумчивость и продолжил вразумлять баржу. "Не видно" ему, видите ли! Мне видно, а ему нет. Мне даже без очков видно!

Мысль вильнула на новый путь. А ведь до Таллина двести семьдесят километров, от Соснового бора. И до Хельсинки двести пятьдесят. Да и много там портов вдоль побережья! Но туда идти надо вооруженному до зубов и с многочисленными призовыми командами, флот забирать. Еще и заправить суда понадобится. Так, незаметно, опять отвлекся на составление плана и второй Омский чуть не "полюбил" первого Омского. По крайней мере, опасное сближение точно было. И как с такими людьми мир завоевывать?!

К восьми утра дошли, с грехом на три четверти. Еще час устраивались на рейде. Мастерскую отцепили и она, своим ходом, поковыляла к ожидающему ее будущему "Дому". Все проектные проработки я закончил, мы с бармалеями их почеркали, и переработанные почеркали, и следующие - но к некому консенсусу пришли. Теперь у нас образовался свой "жилой остров" с дебаркадером, в виде мастерской, и облепивших ее "Домом", "Катаной" и "Отважным". Ширина канала тут была более пятидесяти метров и пока "остров" никому не мешал. Но уже стоило начинать думать о месте постоянной дислокации. Мы выросли из "коротких штанишек" Канала Станции.

Вечером собрались в зале Мастерской. Были тут и каюты, и офисы и конференц-зал. Правда, в довольно запущенном состоянии, но бармалеи уже взялись за наведение порядка в своем доме. Сами, может, и не взялись бы - но их курирует моя супруга, и не сомневаюсь, что скоро все будет покрашено, отутюжено и надраено.

Присутствовали одиннадцать бармалеев, я, двенадцатым и наш "куратор" для "чертовой дюжины". Пришли Пан с супругой, Василич, тот самый будущий директор порта, увы, ныне вдовый. Как основатели прошедшего этапа спасательной операции пришли Ким с девушкой и одинокий Юрич. Вот такой получился узкий круг. Вроде все знакомы, но нормальным застолье стало только к шестому или седьмому тосту. Зато потом начались фантазии о будущем и охотничьи байки о прошлом. Пан ненавязчиво продолжал сбивать команду, и пока не утвержденный начальник порта был уже, считай, завербован.

В кой-то веки всем стало хорошо. Есть "ближний круг", есть перспективы и силы для их воплощения. "... Что еще нужно, чтоб встретить старость?"

Глава 10 Сильные с достойными, слабые с доступными.

Если человек тебе сделал зло, дай ему конфетку.

Он тебе - зло, ты ему - конфетку.

И так до тех пор, пока у этой твари не разовьется сахарный диабет.

(Фаина Раневская)

Вяло начавшееся застолье затянулось за полночь. Пан рассказывал о значительных достижениях Станции. Плацдарм, наконец, заняли по всей площади бывших там войсковых частей. Массовое упокоение нежити еще продолжается, но накал стрельбы уже не тот, как в первые дни. Отвоеванные на плацдарме запасы военных, решили патронный голод и еще ряд вопросов по запасам.

Бригады "огораживателей" дотянули электрозабор не до моста через Ковашу, как я планировал, а до железнодорожной платформы "восьмидесятый километр", что на триста метров дальше моста. Там построили крепость с пропускным пунктом и воротами, закрывшими железную дорогу. От ворот до ближайшего берега реки Коваши протянули короткий, семидесятиметровый, электрозабор, тем самым замкнув плацдарм и временно приостановив работы, пока нежить идет слишком плотными толпами.

Вдоль забора, с наружной стороны, пришлось ежедневно пускать бронебригаду уборщиков, сгребающую "бронетракторами" обугленную местами нежить и сваливающую ее в "бронегрузовики".

Линию "забора" осваивали пограничники, обживая пропускные посты, крепости и многочисленные вышки наблюдения, постепенно оборудующиеся видеокамерами. Навал нежити на периметр Станции значительно ослаб, за последние дни и часть людей переходила в штат защитников "Стены".

Аккумулировались и подготавливались запасы для продолжения строительства, как только военные на плацдарме упокоят основную массу стянувшейся туда нежити. Второй этап строительства, после долгих споров и совещаний решили тянуть без промежуточных остановок сразу до Арсенала. Две промежуточные точки, на платформах "шестьдесят восьмой" и "семьдесят пятый" километр будут дооборудовать крепостями позже.

Такая торопливость объяснялась тяжелым положением дел на Арсенале. Депутаты оттуда уже давно договорились со Станцией о вхождении в анклав, и по связывающей Станцию с Арсеналом дороге ежедневно ходил "бронепоезд", менял защитников периметра и вывозил гражданских. Само собой, в обе стороны шли грузы.

Руководство Лебяжьего, глянув на происходящее и вникнув в планы нового анклава - вело переговоры о вступлении в наше объединение, так как оставаться "независимым городом", когда тебя со всех сторон поджал "чужой" анклав крайне сложно. В любой момент "кислород" перекрыть могут. Лучше уж вступить сразу, да еще поторговаться за условия.

В целом, обстановка к концу первого месяца новой эпохи стабилизировалась. Напор нежити слабеет, оружие и патроны пошли полноводной рекой, начался активный прирост населения. Люди, прослышавшие слухи и радиопередачи про Станцию приезжали небольшими конвоями и даже одиночками.