Клинсмер (СИ)

- Хочешь жить? - произнес я, обращаясь к водителю, который только что потянулся за своим оружием. - Не тронь железку. А вы, подонки, мордами в асфальт и без лишних движений. Такой вечер, падлы, испоганили.

Подойдя к машине, я взял рацию и, настроив ее на частоту ООНКа, запросил дежурного.

- Капитан Кузнецов на связи, - раздалось из динамика.

- Коля, это Влас Комов, пришли машину с звеном по адресу, - я глянул на табличку стоящего рядом дома, - улица Дзержинского, два.

- Через семь минут будут, - отрапортовал Николай. - Вам ничего не угрожает? - после небольшой паузы спросил он.

- Нет, все нормально, капитан, просто поторопитесь.

- Так точно, уже выезжают, - отрапортовал он.

Я словно наяву видел, как несутся пятеро бойцов в полном комплекте снаряжения к машине, как вскакивает в кузов пулеметчик, берясь за рукоять «Корда», как, взревев, машина несется по ночному городу. Сержант уже отошел от своего властного опьянения и взирал на меня с ужасом.

- Запроси отдел, - кинул я на колени водителю рацию, - пусть пришлют машину. Я не хочу вершить суд над вами без свидетелей. Юля, не стой там, иди ко мне.

Она уже оправилась от удара и, поднявшись и обойдя лежащих на асфальте бойцов по широкой дуге, подошла ко мне.

- Пощади, - произнес сержант. В его голосе было столько мольбы, что я едва не растаял.

- Ты просишь о пощаде? - удивленно спросил я. - Ты, гнида, позволяющая бойцам насиловать девушек, просишь о пощаде? Вы, сволочи, запятнавшие форму, просите о пощаде? - Я все больше и больше заводился. - Среди вас есть один боец, и тот - ни рыбы, ни мяса, хотя я его понимаю, ему с вами еще работать, а вдруг я, действительно, не полковник, вы ж его с дерьмом бы сожрали. Поэтому он единственный из вас не будет осужден. Правда, работу потеряет.

- Они сейчас приедут, - робко произнес водитель.

- Хорошо, - кивнул я. - Не хочу ставить этих сволочей к стенке без свидетелей.

Раздался рев форсированного мотора и из-за поворота на полной скорости вылетела нива ООНКа, на мгновение ослепив всех дальним светом. Взвизгнули тормоза и из машины посыпались облаченные в «кольчуги» бойцы, мгновенно взявшие на прицел и без того дрожащую троицу «Витязей».

- Товарищ полковник, звено быстрого реагирования по вашему приказанию прибыло, - подойдя ко мне, произнес старший. - Докладывает сержант Давыдов.

- Сержант, этих трех обыскать, бронеки и оружие в одну кучку, их вон к той стенке. Как поняли?

- Так точно, товарищ полковник, - отрапортовал он. - Взять их! - крикнул он своим парням.

Бойцы рванулись к лежащим и, подняв их, принялись обыскивать, снимая амуницию. Снова раздался звук двигателя, двое из бойцов продолжили обыск, остальные, во главе с сержантом, вскинули «Варяги», наводя их на приближающуюся машину, из которой выползли трое растерянных «витязей». По приказу лейтенанта они нехотя наставили стволы на бойцов ООНКа.

- Что здесь происходит? - слегка осмелев, спросил «Витязь».

Я шагнул навстречу.

- Полковник ООНКа, Влас Комов. Ваши люди задержали меня в связи с отсутствием документов.

- Это не повод вызывать ваших бойцов и арестовывать моих людей.

- Это не повод, - согласился я, - повод - они хотели изнасиловать мою невесту, а потом расстрелять нас, хотя я назвался. Единственный, кто не участвовал в этом - водитель, он даже пытался остановить их, но слишком вяло.

Вот тут лейтенант понял, в какой переплет угодил. Второй человек в Княжестве, а Влас Комов правая рука воеводы, обвиняет трех «витязей» в попытке изнасилования. То, что у него нет документов, ничего не значит, его слушаются эти киборги с автоматами и нашивками ООНК.

- Чего вы хотите? - слабым голосом спросил лейтенант.

- Правды, - ответил я твердо.

Слова прозвучали. И теперь лейтенанту некуда деваться.

- Для всех? - спросил он дрогнувшим голом.

- Только для троих, водитель свободен, я к нему претензий не имею, но скорее всего ему нужно искать новую работу, трусам в дружине не место.

- Хорошо, - наконец, справившись с собой, произнес лейтенант, - мы забираем их и завтра в двенадцать часов проведем заседание трибунала.

- Вы не поняли, лейтенант, я требую правды здесь и сейчас, если вы не можете осудить их, это сделаю я.

Лейтенант окончательно растерялся.

- Я не уполномочен рассматривать подобные дела. Их судьбу может решить только трибунал «Витязя».

- А нас к стенке ставить можно без суда и следствия? - грозно спросил я. - Короче, вызывайте дежурного по городу и запрашивайте инструкции. С моей стороны свидетельствую я, моя невеста и, скорее всего, водитель. Ты готов дать показания? - обернувшись, спросил я у перепуганного парня.

Тот, не найдя сил ответить, только кивнул.

- Хорошо, я свяжусь с майором. - И лейтенант отправился к своей машине.

Кто-то из моих бойцов принес уроненную Юлей куртку и заботливо накинул ей на плечи, усадил в машину и даже налил горячего кофе из термоса. Она сидела и растеряно смотрела по сторонам.

- Прости меня, я должен был тебя послушать.

- Ничего, я понимаю, - устало произнесла она, - просто хочу домой.

- Лейтенант, запишите показания и пускай мои ребята отвезут девушку домой, нечего ей здесь делать.

Спустя пять минут все было кончено, лейтенант записал Юлины показания и ООНКовская «нива» унеслась к моему дому, оставив сержанта и двоих бойцов.

- Сейчас приедет капитан, - произнес лейтенант, - может, лучше, когда девушки уже здесь нет, сделаем все по закону, пусть их судит трибунал.

- Ты что, думаешь, я перед ней красовался? Блин, смотри какой я крутой, трех «витязей» по моему слову к стенке поставят? Я просто шел ужинать, так получилось. И я хочу правды. Этот, со сломанной рукой, ударил самое дорогое, что у меня есть, мою невесту. Этот, - я кивнул на сержанта, - разрешил им нарушить закон, этот, - я кивнул на третьего, хотел ее изнасиловать и только водитель робко вякнул, но его даже не услышали. Я хочу правды. Мне наплевать, что он обидел меня, кстати, девушка, которая уехала, вольнонаемная сотрудница «Витязя».

- Да, я видел ее в отделе и от этого мне еще больше не по себе, - признался лейтенант.

Поняв, что меня не переубедить, он пошел к своей «ниве», где уже сидел допрошенный водитель, двое одинаковых показаний ему было выше крыши. Капитан появился минут через двадцать. Надо отдать ему должное, он оказался посообразительней лейтенанта. Быстро прочитав показания и задав мне несколько уточняющих вопросов, он принял решение.

- Выездное заседание трибунала, в лице капитана Осокина и секретаря лейтенанта «Витязя» Артура Кузнецова, приговаривает сержанта Васильева и рядовых Кольцова и Щербакова к высшей мере наказания - расстрелу. Привести приговор в исполнение.

Трое «витязей», приехавших с капитаном, шагнули вперед, передергивая затворы.

- Мужики, да вы чего? - стоя у стены, произнес сержант. - Мы же свои.

- Вот таких «своих» нужно в первую очередь убирать, вы - падаль, бросившая тень на все подразделение. Из-за таких как вы... - он хотел еще что-то сказать, но только махнул рукой. - Огонь, - скомандовал капитан.

Длинные очереди распороли ночную тишину. Три тела мешками повалились на землю, забрызгав кирпичную стену кровью.

- Вы довольны? - обратился ко мне Осокин.

- Нет, не доволен, - произнес я, - просто закон восторжествовал. Капитан, мне кажется, я встречал в каких то документах вашу фамилию.

- Да, я подавал заявление на перевод в ООНК.

- Подъезжайте завтра, я прикажу поднять документы, - садясь в только что подъехавшую «ниву» ООНКа, сказал я. - Нам нужны смелые и решительные люди.

Прямо при нем я связался с отделом и приказал завтра с утра поднять анкету на перевод капитана Андрея Осокина.

- Все, завтра, капитан, вас ждут в отделе кадров. А мне пора. У меня невеста дома.

- Всего хорошего, товарищ полковник, - отрапортовал капитан.

- Надеюсь, увидеть вас в ОННКе, - произнес я на прощание. - Поехали.