Космический марафон (сборник)

Клар Мэндл вскочила с кресла. С каменным лицом Грегори выключил телевизор и взялся за правительственный телефон. Он был занят довольно долго, беседуя с пятью людьми одновременно. Наконец он повернулся к Клэр:

— Сообщение с «Саузерн Трэйдер» пришло двадцать минут назад. Его не следовало давать в эфир. Кто-то из наших людей недоработал. Как бы то ни было, мы знаем, что чилийское правительство расследует этот инцидент. Один из наших авианосцев, «Джефферсон», сейчас находится в Вальпараисо. Ему отдан приказ обследовать зону.

— Так вы думаете… Генерал кивнул с серьезным лицом:

— Скорее всего, это один из них.

— Кто? — спросила она.

— О, если бы знать — кто!

Она смотрела на генерала умоляющим взглядом.

— И если бы узнать о другом…

— Всему свое время. — Он отечески обнял ее за плечи. — Надо немного потерпеть, и солнце обязательно взойдет!

— Мы можем что-нибудь сделать?

— Не больше того, что уже делаем. — Генерал повел ее к двери. — Идите, мисс Мэндл, пройдитесь по магазинам, купите себе что-нибудь для души. На двадцать четыре часа забудьте обо всем. Не стоит беспокоиться понапрасну. Как только будут новости, я вам позвоню.

Покинув дом Грегори, Клэр некоторое время бесцельно блуждала неподалеку. Глаза ее смотрели на витрины магазинов, но не видели ничего.

Неужели он погиб? Который корабль сел? Девятнадцатый или двадцатый? Кто его пилотировал? Где второй корабль и кто в нем?

Неизвестность была мучительной. Клэр вернулась в отель и всю середину дня провела в тщетном ожидании новостей. И вечер. И половину ночи. В утреннем выпуске новостей никакой информации не было. Бунт в Афганистане, резня в Индии, столкновения на турецко-сирийской границе, таинственный взрыв в морском порту Ферол в Испании. И ничего о ракетах.

Отсутствие новостей — это хорошая новость или плохая? И что такое новость вообще?

Звонок Грегори прервал ее завтрак. На часах было ровно девять.

— В аэропорту ждет самолет, — сообщил генерал. — Он доставит вас в Нью-Орлеан. На борту вы встретите кое-кого из старых друзей. Хватайте такси и мчитесь туда как можно быстрей.

— Но, генерал… Зачем?

Грегори, не ответив, отключился, и экран погас. Клэр несколько озадаченно посмотрела на телефон, потом лихорадочно начала собираться. Схватив лишь шляпку и сумочку, она выскочила из отеля и поехала в аэропорт.

В самолете сидели трое — Хансен, Мириам и Билл Нортон. Последний помог ей подняться по трапу, и реактивная машина тут же тронулась с места.

— Вполне почетный комитет для торжественной встречи, — ухмыльнулся Хансен.

— Я ничегошеньки не знаю, — сказала Клэр. — Что случилось?

— Нас доставили сюда из Йеллоунайфа под конвоем поздно вечером. Потом с нами долго беседовали Грегори и ФБР, а после сразу запихали в этот аэроплан. Грегори посчитал, что самолет, который находится в воздухе, — самое для нас сейчас безопасное место. Поэтому мы и летим.

— Куда?

— Встречать Армстронга, — произнес Нортон с жизнерадостным видом. — Разве Грегори вам не сказал?

— Значит, он в безопасности? Он не ранен?

— Ну, его немножко поцарапало, но больше пострадало его самолюбие, — сказал Нортон бесцеремонно. — Красивые женщины найдут его еще более отталкивающим, чем обычно. Короче, с ним все в порядке.

— Слава Богу! — выдохнула Клэр.

— Да нет, не такой уж Джон скверный питекантроп. — Приподняв бровь, Нортон оценивающе посмотрел на Клэр. — Хотя большой, сильный и глупый. — Он выпятил грудь. — Грегори разрешил ему встретиться только с одним репортером, и Армстронг назвал меня. Вот что значит дружба. Он не забывает старых друзей.

— Надеюсь, — прошептала Клэр. — Я тоже. — Нортон снова посмотрел на нее оценивающим взглядом. — Вы умеете готовить?

— Готовить? Что готовить?

— Мясо, фаршированное грибами, ну и все такое… — Он облизнулся.

— Конечно.

— Это просто замечательно! В самом деле замечательно. — Нортон погладил себя по животу. — Как говорится, не вижу повода не выразить свое одобрение…

Хансен и Мириам обменялись многозначительными взглядами.

— Это очень благородно с вашей стороны, мистер репортер, но вы, кажется, должны интервьюировать Армстронга, а не мисс Мэндл? — ехидно спросила Мириам.

— А я не интервьюирую, — обиженно проворчал Нортон.

— Но что случилось с Джоном? — вмешалась Клэр. — Почему мы летим в Нью-Орлеан?

— Потому что и его доставят туда, — объяснил Нортон. — Я понял так, что он пролетел через половину Тихого океана и врезался прямиком в Чили, расквасив нос себе и ракете. Его обнаружили с одного из авианосцев. Мы должны успеть в Нью-Орлеан за час до него и встретить друга со всеми почестями.

— Ясно. — Клэр смотрела в иллюминатор, но мысли ее были далеко от земли.

— Это можно считать провалом, — сказал Хансен. — Хотя неизвестно, что случилось с Куином. Он мог упасть где-нибудь в стороне от морских путей…

— А что сделал Куин? — осведомился Нортон. Взгляд его был острый и любопытный. — Мне казалось, что его разыскивают фараоны, и поэтому он скрывается изо всех сил. Где же он сейчас?

— А вы не знаете?

— Если б знал, то не спрашивал.

— Тогда я вам расскажу, — непринужденно сказал Хансен.

Откинув кресло, Нортон сердито уставился на него и потребовал:

— Выкладывайте! Что там такое с Куином?

— А стоит ли? — по-прежнему язвительно заметила Мириам.

Нортон яростно замахал на нее руками, заспорил, но в этот момент самолет коснулся земли.

Самолет из Чили прибыл через полтора часа, и первым по трапу, прихрамывая, спустился Армстронг. Левая рука его была на перевязи, лицо покрывали полоски пластыря, на голове белел бинт, из-под которого пучками торчали волосы. Увидев встречающих, он мрачно и криво усмехнулся, отчего пластыри на лице перекосились.

— Все, что от меня осталось, — проговорил он хрипло и взял изящную руку Клэр в свою огромную лапищу. — Не ожидал вас здесь увидеть, птичка. Кто это организовал? Грегори?

Молча глядя на него, Клэр кивнула. Армстронг шумно втянул носом воздух.

— Однако, скажу я вам, неплохо снова очутиться в этом дурдоме. Давайте пойдем куда-нибудь, где можно поесть и поговорить.

Очутившись за столиком в уютном ресторанчике, он начал рассказывать под взглядами Мириам и Клэр и чирканье нортоновской ручки в блокноте:

— Меня отпустили под честное слово, пока не станет известна судьба Куина. Я чертовски благодарен Грегори, потому что именно он подарил мне эти несколько часов свободы, но мы все должны молиться за Джорджа. От его успеха зависит не только моя судьба, но и всех нас.

— Вы сделали все, что в ваших силах, — сказала Клэр.

— И то верно. Главное, что я сделал, это помешал Джорджу выбрать не тот корабль. Мне достался маятник. Наверное, у него были плохо отцентрованы дюзы. Они продержались полчаса, а потом автоматика отстрелила стартовую ступень вместе с маршевым двигателем. При этом меня зашвырнуло в чертову даль, но по хитрой кривой вывело обратно к Земле. Это невероятное везение. Один шанс из миллиарда. Ведь я мог работать только маневровыми движками. Зато посадка была та еще! Я думал — все, конец, особенно когда чуть не утоп посредине Тихого океана…

— Тебя все равно когда-нибудь повесят, — уверил Нортон. — Продолжай.

— А все! — Армстронг отхлебнул кофе из чашки. — Конец одиссеи! И раз я умудрился вернуться, значит, я — самый везучий псих в этом сумасшедшем доме.

— Верно, дуракам всегда везет, — уверил Нортон. — А теперь выкладывай, что там с Куином? Где он?

— Да, Джордж, — прошептал Армстронг. — Теперь, когда я так бесславно шмякнулся в море, он — наша единственная надежда. Если он потерпит фиаско, нашему миру крышка. Но если ему повезет, мы сумеем доказать, что весь этот марсианский капкан — просто очередной бред очередных нацистов.

— То есть? — переспросил Нортон. — Я не понял. Что это докажет?

— Видишь ли, сынок, эти норманы утверждают, что банды марсиан регулярно наведываются на Землю и регулярно же наводят здесь порядок. Это значит, что они непременно зашьют рот проволокой любому, кто совершит посадку на их исконную территорию. Но если кто-то, оказавшись на Марсе, пришлет оттуда весточку — значит, там нет никаких марсиан! Более убедительное доказательство трудно себе представить! — Взгляд его упал на большие настенные часы. — Сейчас половина пятого. По моим расчетам, мы должны услышать его совсем скоро — если он сел. Если же он взорвался или его взяли в оборот, тогда, конечно, мы его не услышим… Но хотел бы я знать… — Пальцы Армстронга забарабанили по столу.