Час совы

— Да, держались мужики здесь крепко, — замечает Андрей, — Ну, что, по местам?

— Да, пора, — соглашаюсь я, — Миша, ты оставь гранаты пока здесь, пойдём со мной к БМП, заберёшь оттуда еще.

Микеле кивает, сбрасывает с плеча сумки, и мы идём к капониру. Андрей машет нам рукой и уходит по ходу сообщения налево. Подойдя к машине, я переступаю через тело ещё одного убитого и открываю правый «десант».

— Миша, забирай гранаты.

А сам через левый «десант» пробираюсь на место механика-водителя. Пулемёт с автоматом, чтобы не мешали, оставляю в десантном отделении. Первым делом включаю «массу». Приборы загораются, значит, аккумуляторы на месте и в порядке. Интересно, двигатель работает? Если крутить башню от аккумулятора, то его можно быстро посадить, а наводить орудие и спаренный пулемёт вручную — неблагодарное занятие.

Баки почти полные, масло и антифриз тоже в норме. Попробуем. Сделав несколько оборотов, двигатель «схватывается» и взрёвывает, выбросив из выхлопа клуб тёмного дыма. Есть, работает! Регулирую обороты и устанавливаю двигатель на холостой ход. Теперь — в боевое отделение. Усаживаюсь в кресло оператора-наводчика, и тут же из правого «десанта» меня окликает Микеле:

— Андрей! Смотри, что я тут нашел!

Под гранатными сумками лежит десяток «мух» [11].

— Ого! Возьми себе, сколько сможешь, пригодятся. Она, конечно, послабее, чем РПГ [12], но, кто знает, как обернётся, может быть, и они в дело пойдут.

Сам я включаю прицел и прибор наводки. Припадаю к окуляру. Четко светится прицельная сетка. Пробую прибор наводки. Под действием его ручек башня исправно поворачивается, а орудие поднимается и опускается. Слава Времени! Машина вполне боеспособна.

— Всё в порядке, Миша! Двигай к себе и смотри, не спеши там. Из РПГ дальше пятисот метров стрелять тяжело, а я отсюда смогу их ПТУРСом взять за три километра и орудием почти за полтора.

— Знаю, — отвечает Микеле, — Ну, держись тут. С нами Время!

Заряжаю орудие и пулемёт, устанавливаю ПТУРС в боевое положение. Машина готова к бою.

Вылезаю наверх и усаживаюсь на нагретую солнцем броню, свесив ноги в башню. Еще раз осматриваю поле. Да, позиция прочная. Обойти её с флангов затруднительно, практически, невозможно. Справа широкая река с крутыми берегами, слева её приток. Речка не широкая, возможно даже мелкая, берег низкий, но основательно заболоченный.

Реки сливаются в нескольких километрах сзади нас. Вдоль берега реки идёт железнодорожная колея. Как раз на ней и занял позицию Андрей. В двухстах метрах правее колеи — просёлочная дорога. Её перерезает линия наших окопов. Сзади, в двух километрах, разъезд. Оборачиваюсь и пытаюсь разглядеть вагоны с плутонием. Их не видно, скрыты лесом.

— Андрей, по-моему, они уже идут, — слышу в наушниках голос Андрея.

Я присматриваюсь. Вроде бы вдоль дороги вьётся пыль. Опускаю светофильтр-бинокль. Так и есть, что-то движется. Ныряю в машину, пробираюсь на место командира и приникаю к прибору наблюдения. Точно, четыре танка. Идут походной колонной. Определяю расстояние: три тысячи двести. Пора. Возвращаюсь в боевое отделение и ловлю в прицел головной танк. Из-под сидения выдвигаю пульт управления и нажимаю кнопку готовности. А сам смотрю в прицел.

Три тысячи. Рано. Две восемьсот… Две пятьсот. Пора! Левой рукой нащупываю ручку управления, а правой жму кнопку «Пуск». Никакого эффекта. Что за черт?

Смотрю вниз, на пульте горит красный сигнал: ПТУРС к пуску не готов. Я что-то пропустил или не так сделал? Осматриваюсь и лихорадочно вспоминаю порядок подготовки ПТУРСа к пуску. Идиот! Люк не закрыт и заслонку на прицел не опустил. Быстро закрываю люк и нажимаю педаль, опускающую на наружный «глаз» прицела заслонку-светофильтр. Красный сигнал гаснет, и загорается зелёный: «Изделие установлено». Слава Времени! А танки уже в двух километрах.

С грохотом срывается с направляющей и уходит вверх ПТУРС. А, Дьявол! Вояки хреновы! Не могли догадаться обложить бруствер капонира дёрном! И я хорош! Куда смотрел? Хоть бы водой полил. Реактивная струя снаряда подняла тучу пыли, которая не только выдаёт место пуска, но и мешает мне прицелиться, как следует. И так теперь будет при каждом выстреле.

Но делать нечего, ПУРС уже в полёте. Поднимаю заслонку прицела и лёгкими движениями ручки успокаиваю раскачку снаряда. Завожу его влево на головной танк, а сам вслух отсчитываю секунды полёта. Секунда — сто метров. Похоже, что танкисты ещё не заметили опасности. Тем лучше. Пятнадцать секунд, до танка — шестьсот метров. Опускаю ПТУРС к земле, выравниваю и совмещаю огонь двигателя снаряда с силуэтом движущегося танка. Только бы вниз не качнуть! Нет, ПТУРС идёт над землёй ровненько, не раскачиваясь.

Девятнадцать… Есть! Под башней танка вспыхивает взрыв, из люков выбивает пламя и дым. Готов! В наушниках слышу голос Микеле:

— Молодчина, Андрей! Один — ноль!

Но мне не до эмоций. Сбрасываю опустевшую направляющую и устанавливаю второй ПТУРС. Но в этом уже нет необходимости. Оставшиеся три танка разворачиваются и уходят, выстрелив в мою сторону по два раза.

— Мужики! — зову я, — Быстренько, пока есть время, ищите какие-нибудь ёмкости и — бегом за водой. Надо срочно полить бруствер.

Сам я резаком срезаю верхнюю часть пустой канистры и бегу к речке. Следом за мной скачет Микеле с помятым ведром. Андрей тоже нашел пустую канистру. Слава Времени! Хотя меня уже засекли, но хоть эта пыль мне самому мешать не будет. Успели мы вовремя. Только ребята разбежались по своим местам, как снова поднялось облако пыли, и донеслось урчание моторов. Теперь облако расползается вширь. Сморю в прибор. Восемь танков и бронетранспортёры. Они уже развернулись в боевую линию.

На этот раз я пускаю ПТУРС на предельной дистанции, с трёх километров. Как и в предыдущий раз, танкисты его не замечают. Но они знают, где примерно я сижу, и с ходу постреливают в мою сторону.

Двадцать восемь секунд, и ещё один танк сначала вспыхивает ярким пламенем, а потом пускает к небу жирный, черный дым.

Пускаю последний снаряд. На этот раз танкисты засекли и ПТУРС, и место пуска. К ПТУРСу тянутся пулемётные трассы, в мою сторону летят снаряды, танкисты интенсивно маневрируют. Но всё это бесполезно. ПТУРС как привязанный следует за выбранным мной и фактически уже обреченным танком. Взрыв, и ещё один фонтан огня и дыма украшает поле. Три ноль!

Но ПТУРСы у меня кончились. Мой расчет на то, что они, потеряв три машины, отступят, не оправдался. Они словно знают, что у меня больше нет управляемых снарядов, и продолжают двигаться вперёд. Они непрерывно ведут огонь, но я не отвечаю. Мне надо дождаться, когда они подойдут на прицельную дальность моего орудия: тысячу триста метров. Танковые снаряды проносятся надо мной или вздымают столбы земли на недолётах. Не так-то просто попасть, даже с лазерным прицелом, в башенку БМП, которая возвышается над бруствером всего на сорок сантиметров.

Ребята пока молчат и ничем не выдают своего присутствия. Я непрерывно замеряю расстояние до танков. Они приближаются, но стрельба становится менее интенсивной. Так как я молчу, у них могло сложиться впечатление, что они меня накрыли. Пусть тешат себя иллюзиями. Жаль, что здесь только одна БМП, а не взвод с полным комплектом управляемых снарядов. Дальше того места, где они сейчас находятся, эти ребята не прошли бы.

Полторы тысячи. Ловлю на нижнюю марку прицельной сетки крайний справа танк. Он уже идёт не маневрируя. А зря! Тысяча триста. Жму на гашетку. Резкий звук выстрела звонко отдаётся в тесном пространстве машины. Открывается клин-затвор вылетает стартовый заряд и с лязгом падает в сборник. А граната, обозначая себя огнём работающего маршевого двигателя, летит к танку. Есть! Еще один готов!

Вентилятор высасывает из башни едкий пороховой дым, а я уже вновь зарядил орудие кумулятивным выстрелом и ловлю на прицел второй справа танк. Они ещё не врубились, а я снова жму на гашетку. Еще один готов!