Война для Господа Бога

Слуга подлил воды.

– Готово, сэр. Теперь изволите?

Господин префект поднял полный бокал и посмотрел на развернувшуюся перед ним кровавую бойню. Вино было красным.

– Чудно, – сказал он, – просто чудно.

На расстоянии примерно километра от резного кресла префекта вторая линия Армии Свободы готовилась к схватке. Перед тем как впасть в транс, Гор разделил свое войско на две неравные части. Одна из них была больше, протяженней и пересекала все поле сражения от одного края до другого, являясь первой линией обороны. Состояла она только из мушкетеров, вставших одним сплошным боевым порядком без брешей и без разделения на батальоны. Теперь эта линия была уничтожена.

Оставшиеся тридцать пять тысяч составляли вторую линию Гора и кавалерию флангов. Она стояла отдельными батальонами, отдельными эскадронами и включала помимо стрелков из мушкета также артиллеристов и драгун, развернувшихся справа и слева от позиций пехоты, но с численным перевесом на правом крыле.

Здесь стоял Крисс. Его конь приплясывал.

Бывший лавзейский габелар оторвал взгляд от медленно приближающегося пешего противника и повернулся к адъютанту.

– Ну что, сударь? – негромко поинтересовался он. – Я чувствую, пора что-то менять. Как насчет прорыва вдоль рощи?

– Во фланг рионским сервам, сэр?

– С ума сошли? Для них наша атака, что комариный укус. – Крисс криво усмехнулся. – Берите шире, сударь: пройдем по краю поля, пощупаем габеларов с пультами.

– Но там же шательены, мастер Крисс!

– И что?

– Вы сказали, их там стоит почти полк, а это две тысячи кирасир!

– Но нас три тысячи, а это на тысячу сабель больше.

– Но это же жандармерия, сэр! Шательены, с рождения приученные к коню и доспеху! И к палашу! Да разве мы сможем?

– Если сильно захотим, сударь, если сильно захотим!

Крисс поглубже нахлобучил драгунскую шляпу и постучал себя сжатым кулаком по суконному мундиру на груди.

– А жалко, что у нас нет кирас и касок, верно? Пригодились бы сейчас.

– И не говорите, сэр.

Но Крисс уже не слушал. Он натянул поводья и развернулся.

– Поэскадронно! – трубным голосом проревел он. – Рысью вперед! Двинулись!

Глава 20

Рионская кровь

Гор пришел в себя и приподнялся на локте, осмотрелся и встал. Голова гудела.

За холмом примерно метрах в трехстах начинались задние ряды второй и последней линии его мушкетеров, а за ней, занимая все огромное луговое пространство до города Риона, колыхалась безразмерными жировыми складками чудовищная колонна рионских сервов. Море людей!

Но сам холм, на вершине которого стоял Гордиан, был практически пуст. Рядом осталось только несколько человек вестовых из числа драгун, составлявших личную маленькую кавалерию Гора.

Он подозвал их к себе.

– Армия гибнет, сэр, – прокричал с ходу один из них. – Нужно отходить!

– Будут распоряжения, сударь? – спокойно спросил другой.

Гор потер глаза. Посмотрел по очереди на вытянувшихся по струнке бойцов.

– Да, – сказал он, – будут распоряжения. У кого-нибудь в седельных сумках найдется алкоголь?

В воздухе повисла тишина.

– Что вы собираетесь делать, сэр?

– А вы не расслышали? Я собираюсь выпить.

Один вестовой кинулся к седельной сумке и вернулся с фляжкой.

– Вот хайранский самогон, командир, – сказал он. – Степняки пьют его перед боем для храбрости. Говорят, он придает бойцу бешеную ярость.

После бесплодных попыток с помощью пси-способностей повлиять на ход сражения, ярости Гору уже хватало и так, но, в принципе, пойло годилось. Экс-господь уже протянул раскрытую ладонь, чтобы взять флягу, как подошел второй вестовой, пожилой уже офицер и бывший консидорий.

– Карабанский абсент, сударь, – произнес он с гордостью и протянул толстую стеклянную бутылку звенящего черного цвета, – смертельный напиток.

Гор с сомнением посмотрел на бутыль.

– Так уж и смертельный? – Он невесело рассмеялся. – И сколько оборотов?

– Семьдесят пять, сударь. Жидкий огонь. Но лимона нет, как, впрочем, и сахара.

– К дьяволу лимон и к бесу сахар! – Гор выругался. – Консидории пьют так! Спасибо!

Он выдохнул и приложился к горлышку.

Огненная жидкость раздирала скребком горло, жгла в груди, но Гор не отрывался. Способностью Тшеди были сверхчувства, а чтобы почувствовать сложное, нужно забыть про простое. Он пил. Пусть физические чувства притупятся, но обострятся другие, смотрящие в реальность не глазами!

В продвинутом мире Нуль-Корпорации для пробуждения способностей Тшеди использовались комбинированные химические наркотики, опробованные опытом тысячелетий, но каждый из богов-экстрасенсов Универсальных Систем знал с первых классов спецшколы, что простейшим методом усиления дара является алкоголь. Это не увеличит его мощь в разы, но хоть немного, хоть чуть-чуть!

Через минуту слегка обалдевший Гор уже присел на траву и поставил рядом бутылку абсента, пустую наполовину. Его мутило. Внутренности, казалось, обработали кислотой и наждачкой. В висках стучал молот.

Гор махнул охране рукой, чтобы отвернулись, и упал на землю, закрывая глаза.

Работаем!

Небо кружилось вместе с облаками. Гор закрыл глаза.

Снова красное, красное.

Красное в оттенках темного. Красное в оттенках голубого.

В голове бил колокол, настоящий набат, и алкоголь раскаленной лавой растекался по артериям.

Разум медленно приподнялся над телом, как будто бы сел и осмотрелся. Медленно. Плавно.

«Тук-тук. Тук-тук». – Это пульс. С тех пор как Гор залпом одолел половину бутыли, пульс бил как бешеный. Однако сейчас он становился все тише. Пульс замедлялся. «Тук-тук». Вот так: «Тук… Тук…»

Еще мгновение, и он смотрел на себя как бы со стороны, отделившись от материального носителя. На почти мертвое тело в луговой траве в окружении нескольких кавалеристов. Но лишь мгновение. Время поджимало.

А теперь вверх!

Он снова взлетел над огромным полем и медленно ползущей ордой рионских рабов. Наступающая колонна действительно превратилась в орду, поскольку хаотичное движение по пересеченной местности через горы трупов размывало и без того никак не спаянную дисциплиной и выучкой толпу, все больше и больше делая ее похожей на миллионоглавое мигрирующее стадо обезумевших животных.

Гор замер в воздухе где-то посередине между лучами Медиас Кордис и распластанной по полю огромной человеческой массой. Итак, ваш финальный выход, сударь, сказал он себе. На бис.

Он сконцентрировался. Еще. Так сильно, что из несуществующих висков засочилась кровь вместо пота. Еще. Несуществующее горло сорвалось в крик, в ошметки раздирая связки. Еще! Несуществующие глаза лопнули, выкатившись из глазниц вскипевшими белками. Еще. Еще. Еще. Разум размазался, Гор тянулся изо всех сил, пытаясь охватить чудовищное бесконечье электронных хомутов своим ничтожным человеческим сознанием. И… оставил это. Невозможно. Невозможно!

Масса была слишком велика. В огромном квадрате, медленно пожирающем метры лугового ковыля и Армию Свободы, рабов было слишком много.

Центр второй линии Армии Свободы составляли бравые мушкетеры в количестве двадцати шести тысяч штыков. Артиллеристы, числом где-то около сорока сотен бойцов, несколько минут назад оставили свои кулеврины, стоявшие перед линией, и отбежали за мушкетеров. Здесь, встав с обнаженными пехотными тесаками и с протазанами наперевес, они составили как бы небольшой резерв этого жалкого остатка армии.

Рионские рабы приближались.

– Примкнуть штыки! – проорал Никий офицерам. – Зарядить мушкеты! Изготовиться к залповому огню! Первый ряд – на колено, второй – пригнувшись, третий – прямо! Стрелять по команде! Держись, ребята! Не посрамим славу армии! Не посрамим Республику!… То-овсь!