Мир Терского фронта. Тетралогия

— Конечно, дорогая! А то что-то я от всей этой писанины припух уже…

Ирка перегнулась через моё плечо, пытаясь разобрать строчки на мониторе. Знакомить жену, знавшую английский куда лучше меня, со всеми ужасами я не собирался и подло воспользовался расставленной «коварной ловушкой»: сграбастав её в охапку, попытался совершить «насильственные действия сексуального характера» — то есть поцеловать. Один раз удалось.

— Вот как ты можешь, а? Только одно на уме! — Жена ловко увернулась от второго поцелуя, но вырываться не стала, а прижалась ко мне. — Война же!

«Иногда совершенно невозможно понять, шутит моя любимая женщина или говорит серьёзно! А вдруг и вправду она обиделась?»

— А что, война — это повод перестать тебя любить? И желать? — подсластил я пилюлю, легонько ущипнув Иришку за бедро.

— То есть не повод, да? — она прижалась к моему плечу. — Вась, а когда это всё кончится?

— Что именно, лапа?

— Ну, когда на улицу можно будет выйти? Когда мы, наконец, останемся одни? Где еду взять? И вообще, как мы дальше жить будем?

— На улицу? От погоды зависит, но думаю — денька через три… Лучше, конечно, через пять. Как можно будет, я скажу. — Вместо того чтобы объяснять подробно про короткоживущие изотопы и экспотенциальное снижение уровня радиоактивности, проще в данном случае поступить именно так. — Ну а насчёт «одни»… Разве мы сейчас не одни здесь? — Я широким жестом обвел чердачный «кабинет».

— Ой, я не про это говорю! Сколько народу здесь живёт сейчас, а?

— Двадцать три человека! — мысленно позагибав пальцы, ответил я.

— Двадцать пять! Ты Станислава с женой забыл! — Ирка укоризненно покачала головой.

— Про них и забыть не грех. Три дня дома сижу, а видел его один раз, да и то мельком… А по поводу скученности, — я погладил жену по голове, — так погоди немного, жизнь хоть чуть-чуть наладим — и разъедутся все.

— Думаешь, наладится?

— Конечно! Как же по-другому-то? А пока вместе держаться надо. Всем, кто выжил.

— Ну, хоть успокоил меня немного… А еда?

— Ой, ну прям как маленькая! Как думаешь, зачем мы с Виталькой контору эту замутили? Как раз для этого! Чтобы вы не голодали! Ну а с холодом мы другими способами бу… будем бороться! — И я начал тискать жену.

— Немедленно прекрати, старый развратник! — Однако Ирка не отстранилась, а наоборот — прильнула ко мне ещё теснее.

— И вовсе не старый, — прошептал я в промежутке между поцелуями. — И я сейчас это тебе докажу!

* * *

«Усталые, но довольные ребята вернулись домой». Эта дурацкая фраза из школьного учебника русского языка с лёгкой руки моего одноклассника использовалась в нашей компании для обозначения хорошо проведённого времени. Как правило, в компании лица или лиц противоположного пола. И именно в таком состоянии я сейчас пребывал — легкая усталость, глубокое моральное удовлетворение и спокойствие. Ещё немного — и начну напевать что-нибудь этакое… Романтическое…

Бабах! Илюшка с такой силой врезал мечом по щиту Яна, что на грохот обернулись все, находившиеся в комнате.

Ирка, хоть тоже пребывала в состоянии томной расслабленности, погрозила мне кулаком, правда, немедленно исправилась, добавив в посылку воздушный поцелуй.

Но ни малейших угрызений я не чувствовал, несмотря на то что не только предложил «вооружить» мальчишек, но и самолично выстрогал из штакетин мечи и сварганил щиты из обрезков фанеры. Во-первых, пора ребят уже учить биться, а во-вторых, хоть какой-то способ обуздать термоядерную энергию наших с Виталиком отпрысков, вынужденно запертых в четырёх стенах на неопределённо долгий срок. Конечно, пока эту сумбурную возню с деревяшками серьёзно воспринимать нельзя, но начинать с чего-то всё равно надо. Тем более что сынуля уже с год подражает папке, скача по комнате и размахивая руками и ногами. И зарядку перед походом в сад мы делаем. С отжиманиями, качанием пресса и растяжкой.

— Сдавайся, разбойник! — завопил Илюшка и что есть силы ещё раз врезал Яну по щиту.

— Нет, это ты разбойник! Мы же договолились, что не всегда я разбойник! Теперь я тебя победю!

«Эх, где теперь логопеда искать? — прислушался к детским выкрикам. — И дантиста?»

— Я тебя победил! — заявил, приняв горделивую позу, мой сын. — Папоська, ты теперь длакон! Защищайся! — Как видно, идея поменять противника пришла ему только что, но не успел он взмахнуть своим «кладенцом», как я сграбастал его.

— Дракон скушал рыцаря! — И я поцеловал хохочущего Илюху в живот. Обожает мальчишка мой, когда я им «жонглирую». К веселью присоединился и Ян. Ещё бы — куда приятнее кувыркаться и лазать по большому дяде, чем стоять у стенки с надутыми губами! Я по очереди покидал ребят к потолку, потом они залезли ко мне на плечи, и мы отправились трогать люстру…

— Так, мальчишки, прекращайте свою возню — маленьким спать надо! — Когда мама говорит таким тоном — спорить с ней детям бесполезно, а я воздерживаюсь из педагогических соображений.

— Мама, но я уже не маленький! — Илюха топнул ногой, демонстрируя своё недовольство такой постановкой вопроса.

— Конечно, нет! Просто ты, как настоящий воин и рыцарь, должен подавать пример малышам… Так что идите умывайтесь и потом — отдыхать!

Это ещё один из ритуалов нашего семейства — вместо утомительного «командования мелочью» применять хитрые дипломатические заходы. После того как сын однажды заявил, что раз мы считаем его взрослым, а «взрослые днём не спят, то и он не пойдёт», пришлось Ирке объяснить ему, что отдыхать всё равно надо. «Папа же иногда после работы отдыхает!» — и проблема была решена. Парни покладисто направились в сторону ванной комнаты.

— Так не пойдёт! — остановил я их. — А оружие на место убрать? — Бережное и ответственное отношение к оружию — это ещё один из наших ритуалов. Можно не разобрать монументальные сооружения из кубиков, не разложить по коробкам стройные колонны машинок и строительной техники, но оружие, даже деревянный меч или резиновый нож, — святое! Пришлось даже сделать в Илюшкиной комнате специальную стойку для него. Здесь её, конечно, нет, но правила от этого не меняются.

— Папа, а куда его убрать? — «Н-да, недоработочка — специального места для него пока нет… Надо срочно придумать…»

— Пока положите вот сюда, на диван, а так — будете хранить рядом с кроватью. Как я делаю! — «Уф, выкрутился! А Ирке надо объяснить, что нечего на меня так грозно смотреть. Времена сейчас хреновые, и парни должны привыкать держать средства самозащиты под рукой».

Несмотря на перенаселённость дома, нам пока удавалось поддерживать нормальные условия для малышни. Для дневного отдыха им выделили нашу комнату с её безразмерной кроватью, на которой, при наличии желания и некоторого терпения, можно было положить и половину взрослых, обитающих в доме. С ребятами вышло ещё проще — совсем маленьких «парковали» в колясках и люльках в одной из спален, а бузотёров вроде Илюшки и Яна (благо что детей такого возраста у нас в усадьбе было ещё двое) раскладывали ровными рядами на «траходроме», выделив каждому по персональному одеяльцу. Правда, пришлось построить загородку, отгородившую собственно спальные места от окна и стены — опасались проникающей радиации и того, что детки смогут открыть окно. Не знаю, насколько это поможет от радиации, но до окна нашим парням добраться будет действительно сложно — конструкция вышла капитальная.

Почитать про приключения грустного шведа Петсона и его кота предстояло Ярославе, так что я поцеловал сына в белобрысую макушку и отправился по своим делам. Стоило проведать молодёжь, занимавшуюся «рукоделием» в гараже.

— Папа, — окликнул меня Илья, когда я уже открывал дверь в коридор, — а мне йогурта хочется, а у нас нет. Ты в магазин когда поедешь?

— Скоро, сынок. Скоро! — «Ну а что ему сейчас можно ответить?»