В полусне (СИ)

— Сильно! — не скрывая восхищения, признал Ремт Сюртук. — Неординарно! Признаю, за такое можно и отдаться…

— Помолчи, пожалуйста! — на редкость вежливо попросила Норна Гарраган.

— Молчу! Молчу! — поднял перед собой руки ладонями вперед смешной человек.

— Глупец! — княгиня снова смотрела на Герта. — Мальчишка!

Все верно, Чаре, как бы юно она ни выглядела, по самым скромным подсчетам где-то за сорок, а Герту «на глазок» — едва ли больше двадцати пяти. Мальчишка!

— Не знаю, как ты этого добился, но это бесполезная победа, лорд Карл, — в голосе княгини на мгновение послышалось сожаление, но и только. — Это в Чеане может править женщина, графством Ланцан владеют только мужчины!

Ах, эта уверенность умных людей, что они обладают абсолютным знанием! Герт и сам был таким. Когда-то, но не теперь.

— Вы правы, ваше высочество! — улыбнулся он. — Но вы ошибаетесь. Я неплохо знаком с Владетельским правом, принятым в Реште и Кхоре, но я так же знаю, как его можно обойти.

— Ну-ка, ну-ка! — подался вперед Ремт Сюртук.

— Объяснитесь! — потребовала Норна Гарраган, снова переходя на «вы».

— Рештская судебная система, ваше высочество, — начал объяснять Герт, — основана на, так называемом, «прецедентном праве». Суть его в том, что, если в прошлом некий юридический вопрос был разрешен тем или иным способом, решение это является прецедентом, на основе которого при сходных условиях выносятся уже другие судебные решения. И у нас есть такой прецедент. Вернее, я знаю три, возможно даже, четыре подходящих случая. Но один прямо-таки сшит по нашей мерке!

Говорить, лежа голым в постели, где твой срам прикрывает лишь рука любовницы, непросто. Но Герту в жизни приходилось делать вещи и похуже.

— В 1593 году, — продолжил он повествование, — герцог Рештский Бруно, между прочим, ваш двоюродный дедушка, княгиня, встал перед, казалось бы, неразрешимой проблемой…

— Сукин сын! — орал герцог Бруно, расхаживая в гневе по приемной зале. — Выблядок! Бастард!

После смерти барона де Кайна не осталось в живых ни одного наследника по прямой линии. Имелась, правда, наследница — дочь барона Розалин. Однако, согласно пресловутому Владетельскому праву, она не могла принять принадлежащий ей по праву рождения титул. Розалин родилась женщиной, а не мужчиной, и изменить этот медицинский факт было невозможно. Соответственно, бароном становился двоюродный племянник де Кайна Конрад, которого, в свою очередь, на дух не переносил герцог Бруно.

— Не мытьем, так катанием! Вот же змей! Без смазки в жопу влезет!

— Нет смысла гневаться понапрасну! — Герт давно уже понял, что чувства плохой советчик. — Давайте лучше подумаем, что тут можно сделать?

— И что, по-вашему, мы можем сделать? — герцог остановился и уставился на Герта, как сова на мышь.

— Ну, если не будет другого выхода, лорда Конрада можно просто зарезать, — пожал плечами Герт.

Выход, однако, нашелся. Недаром же, Герт платил стряпчим золотом! Оказалось, что после последнего потопа никто не удосужился отменить «Старое Каноническое право». Пользовались им редко, но все-таки пользовались, обращаясь к нему, всякий раз, когда судопроизводство натыкалось на особо каверзный или неочевидный случай. То ли прошлое было разнообразней в своих проявлениях, то ли люди — умнее, но в «Старом Каноническом праве» нашлось решение и для казуса Розалин и Конрада. Особое разъяснение к законам «о фактической власти» утверждало, что, если женщина при вступлении во владение будет объявлена мужчиной, в глазах закона она должна рассматриваться только как мужчина, даже если продолжит ходить в платье и рожать детей. То есть, физически она остается женщиной, с этим, как говорится, ничего не поделаешь. Но функционально — она мужчина. Она возглавляет земельное ополчение, коли таковое существует. Вершит суд владетеля, и все прочее, что мыслится, как сугубо мужская прерогатива. Более того, эта женщина не может более выйти замуж, но может и должна жениться на другой женщине, чтобы произвести на свет наследников. Закон не вдается в подробности, как именно две женщины могут зачать ребенка. Он не определяет физическое отцовство, но утверждает, что любой ребенок, рожденный владетелем и его женой, является законным наследником.

— У Розалин, кстати, в браке родилось пятеро детей, — завершил Герт свой рассказ. — Двоих родила она и троих — ее супруга.

— А ведь может получиться! — произнес задумчиво Ремт Сюртук.

— То есть, вы предлагаете объявить Александру мужчиной? — переспросила княгиня.

— И женить ее на Маргерит… — предположил ди Рёйтер.

— В глазах света они и так уже муж и жена, — пожал плечами Герт. — Для порядка, можно зайти в любой храм на выбор и за четверть часа и пару золотых подтвердить брачные обеты.

— Ну, а вы, Карл, будете тем самым, как бы это сказать, неоговоренным в законе другом семьи? — «почти серьезно» спросил Ремт Сюртук.

— Не напрягайтесь, мастер Ремт! — остановил его Герт. — Полагаю, мы и сами как-нибудь разберемся.

— Вы-то разберетесь! — счастливо улыбнулся Ремт Сюртук. — А кстати, не помните, что написал Ходок на спине леди Нет?

— Сонет… — автоматически брякнул Герт и замер, сообразив, что сейчас произошло. Из ныне живущих один лишь Герт мог знать эту историю. Леди Нет давно умерла, а Ходок — это же Герт де Бройх, которого давным-давно обезглавил имперский палач. Но и прецедент с Розалин де Кайн по нынешним временам помнил один только Герт.

— Слово не воробей, не так ли? — спросил он Ремта, пытаясь заглянуть тому в глаза.

— Вылетело, не воротишь! — кивнул тот, отводя взгляд в сторону.

— Вы это о чем? — подозрительно прищурилась княгиня Норна.

— Практически, ни о чем! — усмехнулся Ремт. — Просто вспомнилось кое-что…

— Может быть, мы все-таки оденемся и продолжим разговор, как цивилизованные люди? — спросил Герт, воспользовавшись паузой.

— Мне не мешает! — неожиданно улыбнулась Норна. — А Александре, так даже нравится! Вам, кажется, тоже!

Ну что сказать? Одной ладошки, чтобы прикрыть его срам Александре уже не хватало. Так что, да — ему это нравилось. Девушке, по некоторым признакам, тоже.

Княгиня окинула Герта насмешливым взглядом, вздохнула и махнула на него рукой.

— Развлекайтесь! — с усмешкой сказала она. — Нешто мы не люди!

— Деточка! — окликнула она Александру и, когда та повернула к ней лицо, мягко улыбнулась. — Дело молодое, дорогая, но лорду Карлу сегодня предстоит сражаться в судебном поединке. Не заезди парня до смерти!

— Гвидо! — посмотрела она на ди Рёйтера, — будьте любезны, заберите документы!

И, не оглядываясь, вышла из комнаты.

— Прошу прощения за несвоевременное вторжение! — поклонился ди Рёйтер и, подобрав с пола камзол Герта, достал из него грамоты герцога Рештского. — Примите мои искренние извинения, моя светлая госпожа!

Последним покинул покои Александры Ремт Сюртук.

— Я так понял, что Гектора вы сегодня пришпилите… Потом, разумеется, обед, женщины, вино и прочие удовольствия… Как смотрите, если в начале первой стражи?

— Принимается! — Герт и сам хотел поговорить с Ремтом Сюртуком тет-а-тет. Было им, что обсудить. — Где?

— А что нам заморачиваться? — пожал плечами «смешной человек». — Библиотеку помните?

— Да.

— В Северном нефе подойдет?

— Вполне! — подтвердил Герт время и место встречи. — Вино за вами!

— А как же! Куда же мы без вина!

На этом и расстались.

Едва за непрошенными гостями закрылась дверь, Александра обрела голос.

— Маргерит сказала, что это хорошо, но не сказала насколько!

— Вы говорили обо мне?

— А куда она денется? — вполне искренне удивилась Александра. — Мы с ней, вроде как, муж и жена…

— Ну, какие вы муж и жена! — улыбнулся Герт, любуясь ее дивной грудью.

— Настоящие!

— В каком смысле? — не понял Герт.

— В прямом! — улыбнулась Александра, поднимаясь над Гертом и садясь на него верхом.