Телохранители

Продемонстрировав зачарованной моими пируэтами Унельме, что вторая муха магнитится ничуть не хуже первой, он тщательно раздавил обеих и выбросил останки на улицу.

— Все? — уточнил он у меня.

Я кивнул.

— Отлично, — констатировал Сергей, обращаясь к Унельме, — больше нас никто не подслушивает, и мы можем поговорить нормально. Вы текст послания для меня тут надиктовали?

— Да, — подтвердила Унельма, — надиктовала, упаковала в почтовую капсулу и с курьером отправила к порталу. Он лично вставил ее в гнездо и набрал код Земли. Потом дождался вашего ответа и принес мне капсулу. И запись, и прослушивание я производила в одиночестве.

— Тем не менее заинтересованные в этой информации люди получили ее практически в реальном режиме времени. Первое нападение на нас было организовано уже через несколько часов после моего ответа.

— Первое? Значит, было и второе? Вы не пострадали?

— Нет, нападали на нас только один раз, причем непрофессионал. А второй раз нас попросту не догнали. У меня очень быстрый флаер. Но давайте перейдем к делу. Когда у вас будет проходить заседание Эдускунта?

— Послезавтра утром. Надо, чтобы все депутаты собрались.

— Хорошо, значит, у нас осталось чуть меньше двух суток. Вам нужно там появляться до заседания?

— Да. Сегодня во второй половине дня собирается Конституционный комитет, для согласования формулировки законопроекта, а завтра я планировала обговорить ход заседания с секретарем.

— А сколько человек в вашем Конституционном комитете?

— Четверо, не считая меня.

— И вам обязательно надо в здании Эдускунта собираться? Или вы можете их к себе пригласить?

— В принципе могу, но так не принято.

— Вас поймут, если вы объясните причину?

— Конечно, поймут.

— Тогда связывайтесь с ними и договаривайтесь. Есть у вас тут в полиции специалист по защите информации и противодействию ее несанкционированному снятию?

— Не знаю, но должен быть, по идее.

— Его тоже приглашайте. И заодно кого-нибудь из полиции, кто лично отвечает за безопасность первых лиц колонии. Охрана, которую к вам приставили, не выдерживает никакой критики. У вас тут что, вообще раньше не было покушений?

— Может быть, и были, когда-то давно, но я об этом ничего не слышала.

— Все когда-то случается в первый раз, — не к месту потянуло Сергея на философию. — Это очень хорошо, что вы к нам своевременно обратились. Ну ладно, договаривайтесь с людьми, а мы пока с Иннокентием по дому прогуляемся. И, пожалуйста, закройте все жалюзи и больше не подходите к окнам.

Мы, не особенно торопясь, обошли и внимательно осмотрели весь дом. Я проверял нижнюю часть помещений, а напарник — верхнюю. Дом мне понравился. Просторный, надежный, чистый. Удобная планировка, широкие окна, пропускающие много света. Климатическая установка. Жить в таком доме — одно удовольствие, а вот защищать человека от покушения… Судя по настроению Сергея, он пришел к аналогичному мнению. Ладно, решения по перемещению клиента — это его прерогатива.

К тому моменту, когда мы закончили осмотр дома, снаружи послышался громкий мужской голос, в интонациях которого проскальзывали визгливые истерические нотки. Я запрыгнул к Сергею на плечо, он подошел к окну и слегка раздвинул жалюзи. На крыльце какой-то высокий полицейский чин распекал вытянувшихся в струнку полицейских. Чуть в стороне стоял еще один полицейский офицер, невысокий, щуплый, в сильных очках и с кейсом в руке. Подобных ему личностей обычно называют ботаниками. Разнос шел на финском языке, но общий смысл мы с Сергеем поняли.

— Это руководитель департамента безопасности, — пояснила Унельма, тихо подошедшая сзади, — а второго я не знаю.

— Я ведь просил вас, не подходите к окнам, — укорил ее Сергей, мягко, но решительно оттесняя подальше от окна.

Войдя, офицеры назвались. Более представительный — Матти Мякинен, оказался полковником, руководителем департамента безопасности колонии, а «ботаник» — Валтери Ниеминен, его подчиненным, специалистом по РЭБ (радиоэлектронной борьбе), лейтенантом.

— Сергей Петров, Земля, Союз Российских Государств, телохранитель Унельмы Лайне, — представился Сергей, — а это мой напарник — Иннокентий.

Офицеры с большим интересом рассматривали меня, а я изучал их. Матти — обладатель широкого добродушного лица с сеточкой морщин вокруг глаз и слегка оплывшей, но еще достаточно мощной фигуры, производил впечатление толкового и достаточно разумного человека. В качестве недостатков я отметил излишнюю раздражительность и нервозность. Чувствовалось, что он основательно выбит из колеи и сейчас находится явно не в своей тарелке. «Ботаник» Валтери, напротив, так и рвался в бой. Щуплый, близорукий, еще очень молодой, он напоминал задорного котенка, которому впервые показали мышь.

Удовлетворившись осмотром, я спрыгнул на пол, гордо прошествовал через комнату и запрыгнул на диван. Пока люди будут совещаться, я без помех могу заняться более важным делом — хорошенько помыться.

Сергей

Оказалось, что пригласить в качестве телохранителей именно нас с Иннокентием предложил именно Матти — грамотный профессионал, съевший на охране первых лиц уже не одну собаку. Поскольку уточнять позиции и мериться авторитетами нам не требовалось, беседа сразу вошла в конструктивное русло.

Для начала мы озадачили Валтери. От него требовалось расставить внешние камеры и внутренние датчики на окнах, выведя все концы на пульт, который мы решили разместить прямо в гостиной.

Полицейских, дежуривших на крыльце, Матти уже прогнал, заменив сотрудниками департамента охраны. Еще одного лейтенанта посадили за пульт. Плюс две пары для патрулирования соседних улиц и беспилотник, транслирующий на пульт картинку с высоты птичьего полета.

Место дислокации Унельмы решили пока не менять. Дело в том, что огнестрельного оружия в колонии не имелось — воевать было не с кем и охотиться не на кого. По этим же причинам отсутствовало лучевое оружие.

Циклопериды, руководствуясь галактическим законодательством, вообще не пропускали с оружием через порталы. Причем, что именно является оружием, а что нет — определяли сами. Монтажный пистолет, например, провозить разрешалось, как относящийся к категории — инструменты. И газовый резак разрешалось. А вот молекулярный — уже нет. То, что большинство инструментов можно путем элементарной переделки или надстройки превратить в оружие — их не волновало. Это уже головная боль планетарных властей. Не хочешь, чтобы у тебя на планете стреляли — контролируй производство и кустарей. На Суоми такой контроль был тотальным. Поэтому изготовить самодельный лук, пращу и даже кустарный огнемет «туристы», в принципе, могли, а вот снайперскую винтовку им было взять просто неоткуда. Взрывчатку изготовить могли, это дело нехитрое, но средством ее доставки могла послужить разве что катапульта.

Я предположил, что наши противники смогут использовать в виде брандера обыкновенный флаер. Матти проникся серьезностью момента и решил проблему кардинально, попросту закрыв небо над кварталами, в которых располагались Эдускунт и дом спикера, для полетов всех типов летательных аппаратов. Полицейский беспилотник, размеры которого не превышали десятков сантиметров, под это ограничение не подпадал.

Я поинтересовался наличием в департаменте бронежилетов — метательных железок различного профиля за несколько последних тысячелетий разработана не одна сотня видов, а изготовить многие из них можно буквально «на коленке». Выяснилось, что бронежилеты имелись. В том числе и скрытого ношения. Для меня, Унельмы и полицейских их должны были в ближайшее время привезти, а Иннокентию остается только крутиться. Ну да он привычный. Реакция у кошачьих с человеческой не сравнима. Имеется хороший пример: короткий удар боксера-легковеса уровня мастера спорта занимает 0,2 секунды, а среднестатистический кот наносит удар по носу соперника за 0,02 секунды. Иннокентий же очень далеко ушел вперед по сравнению с обычным среднестатистическим котом.