Телохранители

Наряд прибыл быстро. Войдя, милиционеры поморщились.

— Что это за запашок тут? — поинтересовался один из них.

— Да вот грабитель какой-то странный попался, — пожаловался Сергей, — споткнулся в темноте о кота, упал и обделался со страху.

Все трое рассмеялись.

Я сидел на полу и с интересом рассматривал милиционеров. Нормальные парни. Молодые, подтянутые, уверенные в себе. И пахнут хорошо. Оба одеты в уники стального цвета. Один — повыше, с усами и звездочками на погонах. Второй, более плотный, с хорошо развитой мускулатурой — с сержантскими лычками. Увидев, что они посмотрели на меня, неторопливо встал и, подойдя к тому, что повыше, потерся об его ногу.

— Шикарный у вас котяра, — отметил нагнувшийся милиционер и умело почесал мне шею. Я довольно замурчал и повернулся к нему другой стороной. Милиционер сел на корточки и начал чесать меня уже двумя руками. Я замер, блаженно прикрыв глаза.

— Хороший кот, — сделал вывод милиционер, поднимаясь на ноги, — и какой здоровенный! Я таких крупных котов еще не встречал. В темноте, действительно, испугаться можно. — Но не настолько ведь, чтоб обделаться! Действительно, странный вам грабитель попался. Не типичный. Давайте смотреть.

Подойдя к сидящему на полу грабителю, он присел на корточки и, приговаривая:

— А поворотись-ка ты ко мне сынку, покажи дяде глазик, — ухватил его за загривок и повернул лицом к закрепленной на груди камере. Тонкий писк устройства подтвердил, что изображение сетчатки глаза ушло в базу.

Дождавшись ответного сигнала, он развернул голографический экран и вместе с напарником стал изучать полученное досье.

— Наш клиент, — подтвердил он через некоторое время, — Воронов Шамиль Каюмович, 2098 года рождения, осужден в 2129-м за преднамеренное убийство. Отсидел 11 лет. Полгода назад откинулся. Да, мельчают граждане уголовники.

— Смотри, — повернулся он к напарнику, — убивец, 11 лет зону топтал, под два метра вымахал, руки — как у меня ноги, а споткнувшись о кота в темноте — обделался.

— Меня пытали, — подал с пола голос Шамиль Каюмович, — котом пытали!

Милиционеры, не сговариваясь, посмотрели на него, потом на меня (я был занят важным делом — мыл задницу) и покатились со смеху.

— Да, — заявил, отсмеявшись, старший из милиционеров, — этот засранец еще и юморист. Мы его забираем.

— Ножик его прихватите, — указал Сергей на лежащий около двери и всеми проигнорированный клинок, — и перецепите его, пожалуйста, в ваши наручники. Эти мне дороги как память. Подарок.

— Твоя железяка? — спросил милиционер у Воронова.

— На улице нашел.

— Ага, вместе с интегрированными в комбинезон ножнами, — усмехнулся милиционер.

— Вот здесь распишитесь, пожалуйста, — протянул он Сергею стандартный бланк протокола задержания.

— Землю в ближайшие три дня не собираетесь покидать?

— Собираюсь, причем завтра. Контракт заключил.

— Тогда давайте еще один документ оформим. Для суда над этим засранцем. Проникновение Воронова Шамиля Каюмовича в ваш дом подтверждаете?

— Подтверждаю.

— Наличие в его руке этого ножа в момент проникновения подтверждаете?

— Подтверждаю.

— Вы его в гости не приглашали и нож принести не просили?

— Не приглашал и не просил.

— Спасибо, распишитесь вот тут.

— И что теперь с ним будет?

— Стандартный вариант. Это рецидив. Так что пятнашка, и уже не в обычной производственной зоне, а на руднике. Ну, спасибо вам за помощь в задержании опасного для общества индивидуума, нам пора. Держите ваши наручники. И благодарите вашего кота — похоже, что он вам жизнь спас.

Милиционеры подхватили Воронова под скованные за спиной руки, рывком подняли на ноги и повели на выход.

— Обязательно поблагодарю, — ответил Сергей, закрывая за ними дверь.

Я подошел к Сергею и потерся о его ноги.

— Молодец, Кеша, — Сергей уселся около меня прямо на пол и начал почесывать под нижней челюстью, — ты все сыграл правильно. Очень убедительно получилось.

Я завалился на бок, подставляя Сергею пузо. И он, наконец, занялся делом, заодно развлекая меня разговорами:

— Похоже, что этот контракт будет непростым. Не зря нам перечислили такой большой аванс. Там действительно нужна профессиональная охрана. Течет у них капитально. Деньги перечислили вечером, а ночью нас уже попытались остановить. С другой стороны, нас они пока всерьез не воспринимают. Иначе не прислали бы дилетанта. Это ведь был обычный бандит.

— Мрр, — возмутился я.

— Ну хорошо, не обычный, а убийца и здоровый как лось. Но ты ведь не испытывал особых сложностей?

Я презрительно зевнул.

— Вот видишь, а могли ведь и профессионала организовать.

Я потянулся.

— Ладно, ты бы размялся, и в конце мы бы его все равно уделали. А в результате они забеспокоились бы и могли форсировать операцию по устранению нашего клиента. Пока у нас фора и надо ее использовать на все сто. Поэтому наши планы меняются. Отправляемся не утром, а прямо сейчас.

Сергей

Потенциальный клиент связался со мной вчера, ближе к вечеру. Как обычно, контакт нестандартный и краткосрочный. Другие, собственно, я даже не рассматриваю. Не то чтобы я не особенно нуждаюсь в деньгах или привередничаю. Пенсии, которая была мне назначена после увольнения из военной косморазведки, хватает не только на хлеб, но и на толстый слой колбасы. Жить на нее можно. Да и приработок тридцатилетний профессионал всегда найти в состоянии. Другое дело, что далеко не всякая работа меня устраивает. Есть такое понятие — шило в заднице. Это как раз мой случай. Не могу я сидеть на месте, заниматься монотонным, возможно очень важным, но таким чудовищно скучным делом, что руки опускаются.

Вторым фактором была прирожденная способность к эмпатии, которая резко усилилась после черепно-мозговой травмы, полученной мной во время последней силовой акции, и послужившей основной причиной моего увольнения. Не мог я долго находиться в большой компании. Слишком много чужих эмоций теснилось в голове. То, что очень помогало мне как разведчику, теперь обернулось против меня. Поэтому работу я выбирал с таким расчетом, чтобы эта моя особенность способствовала ее большей эффективности, а не служила препятствием. Работа телохранителя оказалась именно такой. Ничто не может так облегчить действия телохранителя, как возможность чувствовать своего клиента и заблаговременно понимать намерения лиц, покушающихся на его жизнь.

Была в этом и оборотная сторона. Не всегда приходится защищать хороших людей. Зачастую бывает так, что личность, которую тебе выпало защищать, оказывается резко противной твоему восприятию действительности, духу, внутреннему морально-этическому кодексу. В мозгу возникает конфликт сознательного с бессознательным, инстинктивным, который может привести к фатальной ошибке в критической ситуации, когда действуешь в основном на инстинктах.

Поэтому контракты я заключал только краткосрочные. И, разумеется, по верхнему тарифу. При этом старался, чтобы каждый раз это происходило в новом месте. Мир посмотреть, себя показать, но не примелькаться.

Первый год я работал один. Так мне было удобнее. Нет, я готов руководить слаженной командой профессионалов. Только где ее возьмешь? Настоящие профи востребованы и без дела не сидят. А отвечать за действия недоумков, которые мыслят себя суперменами, но не имеют представления даже об азах профессии — нет уж, увольте. Благодарю покорно, но это не для меня.

А потом неожиданно у меня появился напарник. Вначале я о нем как о напарнике даже не думал. Котенок, мягкая игрушка, с которой мне хорошо и комфортно. Через некоторое время оказалось, что «игрушка» развилась в цельную полноценную личность с такими возможностями, о которых мне даже не снилось. Сейчас я уже иногда крепко задумываюсь, кто в нашем тандеме на самом деле главный?

Дело происходило так: я возвращался на Землю после завершения очередного контракта. Усталый, но довольный, неторопливо размышляя о том, на что буду тратить честно заработанные деньги. Я уже подходил к портальному комплексу, когда почувствовал некий диссонанс. Особенности моей бывшей службы, да и теперешней работы, приучили меня всегда быть начеку и оперативно реагировать на все резкие изменения окружающей обстановки. Замерев на месте, я некоторое время постоял, прислушиваясь к своим ощущениям. Люди проходили мимо, их эмоции вторгались в мое сознание, нарастали, потом спустя некоторое время истончались и затухали. Все было как обычно. Все, да не все. Одна нотка оставалась неизменной. И это был не фон. Кому-то было плохо, очень плохо, и он из последних сил звал на помощь.