Циклопы (СИ)

Трусил, что ли?

-  Борь, ты как? - спросил Коля хмуро. - В поряде?

(Еще не зная, кто конкретно им поможет, компания договорилась: никого из посторонних в ситуацию посвящать нельзя. Борис любил друзей и не хотел, чтоб им стирали память.)

Иннокентий мрачно кивнул. Прошел мимо Косого в квартиру, дождался, пока тот пропустит Зою и непосредственно Завьялова в генеральском облике.

-  Коль, я тебе ничего рассказывать не буду, - строго, в первую очередь, предупредил стилист Косолапова. - Тут - меньше знаешь, легче спишь.

-  А у меня сон крепкий, не беспокойся, - не согласился Коля, в упор разглядывая уже Зою.

О том, что в пропаже наследницы Карповских миллионов обвиняют его друга, Косолапов, разумеется, знал. Но все-таки воочию увидеть перед собой суть переполоха...

Поморщился трагически.

-  Что, Боря, конкретно влип?

Глаза, управляемые стилистом, юркнули на генеральское лицо, как будто спрашивая: «Что в этом случае ответить? Какой текст будет правильным?!»

Увлеченный лицезрением красотки Коля эти переглядки, слава богу, не заметил. Капустин произнес, как было раньше уговорено:

-  Косолапов. Я тебя в свои проблемы втягивать не хочу. Оставь мне ключи от хаты и отваливай.

-  Чего-о-о?! - разворачиваясь к другу всем телом, выпучился байкер. - Ты чо, Завянь?! С пальмы рухнул, мозжечок отбил?! Какой «отваливай»?! Я тебе...

-  Коля, - с истинно Завьяловской интонацией выговорил Иннокентий, - затухни. Давай ключи и отваливай. Я рыбок покормлю.

Косолапов ошалело обернулся к появившейся в просторной прихожей черноволосой Раечке с осиной талией.

-  Не ты видала, а... ты видала?! - Косолаповское рычание набирало обороты и демонстрацию: - Он, видишь ли, меня впутывать не хочет! У него типа проблемы! Завянь!! А когда под мою «беху» мотоциклист на трассе залетел?! Когда мне в «Трех свинках» два ребра сломали и зубы выбили?! Кому я первому позвонил, а?! Кто первым ко мне всегда подрывался?! Кто за меня перед всеми мазу держал?!

К подобному отпору компания была готова.

Скромно стоя в уголке у одежной вешалки, Завьялов наблюдал, как лицо Иннокентия пошло волнами, исказилось...

-  Прекрати давить!! - почти что взвизгнул Кеша. - Ты ничего не понимаешь! Ты  д о л ж е н  уйти! Для твоей же безопасности!

Последнее предупреждение стилист добавил зря. Забылся, видимо. Колян не просто озверел, а зверски разобиделся. Встал в наполеоновскую позу, скрестив поверх пуза могучие татуированные руки, и гордо выдал:

-  Еще одно слово, и я тебя в аквариуме притоплю. - Повернулся к ветреной медсестричке и дал команду: - Раечка, бери девушку и на кухню, мужики проголодались. Пиво в холодильнике. Сейчас состоится разговор не для детских ушек, шлепайте отсюда.

Завьялов мысленно закатил глаза к потолку. Чего-то подобного он, в принципе, и ожидал. С Коляном  н у ж н о  посидеть. Поговорить. На этот случай был заготовлен иезуитски хитрый финт: ответная обида и выход на авансцену рассудочного дядюшки из Конотопа.

Приветливо улыбающаяся Раечка подхватила Зою под руку: «Пойдемте, пойдемте, пускай мужчины поговорят», и увлекла ее к холодильнику с застоявшимся пивом и скудными (консервированными) закусками, столу с сухариками-чипсами.

Капустин воспроизвел лицом выражение «ненавижу ссориться по пустякам» и проговорил заранее условленную фразу:

-  Не хочу обижать тебя, Колян... Тебе все Михаил Борисович скажет, иначе подеремся.

Конотопский Михаил Борисович выбрался из угла за вешалкой и, практически не глядя на надутого, набычившегося Косолапова, двинулся к гостиной, украшенной огромным аквариумом с экзотическими, зубастыми рыбинами.

Сел в глубокое кожаное кресло цвета и фактуры мягкого океанического песка. Ногу на ногу закинул, спокойно поглядел, как недовольно сопящий Коля усаживается напротив на диван и смотрит исподлобья, кулаки пудовые оглаживает.

Некоторое время два приятеля глядели друг на друга. Генерал Потапов упрятался в глубь личной сущности, позволив выступить Завьялову.

Иннокентий в гостиную не зашел, на цыпочках двинулся к удобствам. Его четвероногая жена тоже куда-то исчезла.

Друзья глядели в упор. Как будто искали бреши и лазейки в обороне. Как будто принюхиваясь, наподобие двух волкодавов перед дракой.

Первым не выдержал Косолапов. Его брови дрогнули, приподнялись... Удивленное выражение на секунду промелькнуло на лице. Николай улавливал, но не мог понять: что-то в этом мужике его привлекает. Что-то кажется знакомым, близким. Родным насквозь, до самой печени!

-  А Райка меня в тот вечер сама в «Ладье» нашла, - выдал Косолапов неожиданно. Словно конотопский дядюшка мог знать о ветреной больничной медсестричке и проигранной лав-стори.

Смущенно поскреб заросший подбородок, хмыкнул.

Борис удивленно вытянул губы. Ах вот оно что... Рая - черноволосая девушка на крыльце «Ладьи», которая сообщила «Борису Михайловичу» в какую сторону прошли к стоянке Зоя и ее охранник? Завьялову тогда брюнетка показалась смутно знакомой, но сосредотачиваться было некогда - ее лицо почему-то никак не монтировалось непосредственно с «Ладьей».

Неожиданно из самого нутра выступил носитель Константинович с вопросом:

-  Коля, - прищурился на Косолапова, - а ты назначал Раисе свидание в «Золотой Ладье»?

Влюбленный байкер не сразу воткнулся в суть возникшего интереса, потом пожал плечами.

-  Не помню... Да какая разница! Тут главное: она меня сама нашла! Прикинь, Борисыч, я ее в больничке пять дней штурмовал, как Измаил...

Влюбленный Коля продолжал, скажем прямо, хвастать. В общей генеральской голове разыгрывался форменный кошмар! Лев Константинович, на фантастической скорости, задействовал совсем не одряхлевшие аналитические возможности мозговых извилин.

«Боря, это ОН!! - вопил контрразведчик. -  Это он, я его вычислил! Найди Кешку и Жюли, у нас циклоп нарисовался! Наверняка!»

Тело старого разведчика неловко и коряво принялось выползать из низкого мягкого кресла, Потапов материл все мебельные новомодности, хватался за проваливающиеся подлокотники...

«Лев Константиныч, ты уверен?!» - орал внутри Завьялов.

«Включи мозги! Раиса из той же больницы, где нас меняли-перепутывали! Она каким-то образом узнала, где будет Косолапов тем вечером, она - привет из будущего!! К нам подбиралась через него!!»

Внутренний диалог и поднимание из кресла заняли не более пяти секунд. Лев Константинович наконец-то встал прямо, сделал шаг в сторону кухни, где девчушки якобы пиво пили и сухарики грызли...

На едва обозначенном пороге гостиной, под арочным сводом, показался бледный до зелени Капустин. Глаза стилиста невероятно пучились, серо-фиолетовые губы прошептали:

-  Борис Михайлович, Лев Константинович... Платон нашелся.

-  Он в Рае? - быстро, тихо и без внешней паники уточнил Потапов.

-  Угу, - очумело кивнул Иннокентий. - Они там... я туда попить... а они там на интерлингве. Между собой.

Лев Константинович моментально выхватил из-за спины пистолет и осторожно, как кот на мягких лапах, выскочил из гостиной. Пролетел по небольшому коридору - приложил ухо к щелке приоткрытой двери.

На кухне напряженно и тихо спорили на непонятном языке две женщины. Один голос явно принадлежал Зое-Миранде, внезапно ее собеседница гортанно вскрикнула, раздался шум, испуганное собачье тявканье!

-  Жюли-и-и!!! - заголосил Капустин и превратился в тигра. Оттолкнул от двери подслушивающее генеральское тело, ворвался на кухню!..

Немая сцена. В углу забилась под стол трясущаяся собачонка, к ней нагибалась Рая.

Да так и застыла. С растопыренными пальцами и согнутой спиной.

-  Не смей ее трогать! - завопил стилист. - Не смей дотрагиваться до моей жены, урод!!

Губы медсестрички хищно выгнулись, медленно, не отводя взгляда от Завьяловского тела, она распрямилась.

Увидела, что позади Иннокентия застыл Потапов с нацеленным на нее пистолетом.

Реакция циклопа Платона была стремительной и неожиданной. Уйдя из зоны обстрела, спрятавшись за Иннокентием, подвластная мужчине Рая схватила лежащую на столе дамскую сумочку...