Ветер перемен (СИ)

– Не переживайте, мы что–нибудь придумаем, – попытался ободрить не столько его, сколько самого себя, но в свои слова я не верил. Что можно придумать, когда уже завтра нужно дать ответ «красным»?

– Нет уж, хватит! – сквозь зубы процедил дядя Вова, после чего со всей силы ударил меня кулаком в лицо.

Не успел я даже удивиться такому поступку, как получил еще два удара. На губах почувствовал солоноватый привкус – из носа хлынула кровь. Я хотел было прижать ладонь, чтобы остановить кровотечение, но дядя Вова резко перевернул меня на живот, заломил мне обе руки за спину и чем–то связал.

– Что вы делаете? – крикнул я, не в силах понять, что происходит.

Дядя Вова наклонился ко мне и приставил к виску что–то холодное. Последующий характерный щелчок взвода курка не оставлял никаких сомнений в том, что это был пистолет.

– Лучше помолчи, а иначе, если пикнешь без моего ведома, я выпущу тебе мозги!

Я ошарашено уставился на ствол. Да, аргумент был что надо. Но зачем дядя Вова все это делает? В чем дело? Неужели этот мир сошел с ума?

– Сколько раз ты мне мешал, сколько раз ты на корню обрывал все мои планы! – заговорил дядя Вова и каждое его слово было пропитано нескрываемой злобой. – Я долго терпел, очень долго. Изо всех сил пытался держать себя в руках, чтобы не прикончить тебя лично. Приходилось действовать чужими руками, чтобы твоя смерть выглядела как несчастный случай. Но ты оказался просто чертовски везуч.

– Что, что ты такое говоришь? Я не понимаю.

– Ах, ты не понимаешь! Позволь тогда тебе все объяснить. Все началось с того дня, когда ты отправился вместе с Петром Данилычем на «Достоевскую». Это я уговорил его взять тебя с собой. Думал, там ты и останешься. Но нет, ты вернулся, целый и невредимый.

– Подожди, как все это понимать, – начал было я, но получил рукояткой пистолета по затылку.

– Я, по–моему, велел тебе помалкивать! А ты так и не понял, глупец? Я уже давно связан с «красными» и, можно сказать, работаю на них. Именно я уговорил Анимуса выдвинуть нам такие условия, чтобы никто не пострадал, чтобы обошлось без крови. Думал, так оно все и будет. Но ты представлял реальную угрозу, мог сорвать весь план. Так и вышло. Почему–то природа наделила тебя острым умом, а точнее сказать хронической тупостью и поразительной живучестью. На совете тебе хватило ума додуматься до того, что в твоей квартире есть оружие. Уцепился за эту идею и никак не желал с ней расставаться. Даже заразил ею Антона, да так, что он поверил тебе.

Еще до Совета я попытался тебя убрать. Задушил твою мать, в надежде что из–за этого ты выйдешь из себя и нападешь на Ньютона. Планировалось, что в результате перепалки он тебя убьет… Увы, идея выгорела. Ты повел себя достаточно сдержанно.

– Ты убил мою маму? – я не верил своим ушам.

– Заткнись, я сказал, – на сей раз дядя Вова, или как мне теперь после всего услышанного его называть, не стал меня ударять, а лишь погрозился. Открывавшаяся мне правда с каждым сказанным им словом пугала меня все больше и заставляла дрожать от ужаса, когда я осознавал, каким человеком он был на самом деле. – Да, идея выгорела. Но это был еще не конец. Время избавиться от тебя еще было. И случай подвернулся. Но об этом чуть позже. Я никак не хотел, чтобы ты вылезал на поверхность – все же боялся, что твой отчим говорит правду. Тогда я под предлогом того, что отправляюсь навестить племянницу, съездил на «Проспект Большевиков» и незаметно подложил на лестницу гвоздь. Все получилось как нельзя кстати. Леня оступился и напоролся на этот гвоздь, тем самым разодрав химкостюм. Теперь тебе просто было не в чем идти. Леня же не сможет выходить на поверхность еще несколько недель, пока полностью не залечит ногу. Что ж, отправиться наверх в порванном костюме ты не мог, но выход был найден – мы отправились на зеленую ветку, просить помощи. На «Пролетарской» тебя ждал очередной мой «сюрприз». Это я швырнул тебя на ринг к тому монстру. Пошел якобы нужду справлять, а на самом деле выслеживал момент, когда можно было осуществить замысел. Многое про того типа говорили, например, что он может убить человека с одного удара. И ведь убивал, да. Чтобы не возникло никаких подозрений, сбросив тебя на ринг, я последовал за Антоном и Юрой, оставив тебя на произвол судьбы. Но и из этой ситуации тебе удалось выпутаться. Как, до сих пор не представляю.

Дядя Вова в гневном порыве продолжал излагать все свои задумки относительно того, как я должен был умереть согласно его планам. Казалось, от того что он выговаривается ему становится легче.

- Итак, костюм нам починили, теперь ты мог отправиться на поверхность, но я все же этого не хотел. По рации договорился с дежурившими в то время Вихровым и Громовым. Нужно было сделать так, чтобы ты с ними встретился. Посылать тебя на «Лиговку» в то время, когда ты должен был готовиться к отправке наверх, было бы весьма глупо, согласись. Тогда я попросил Антона отправить туда Юру, чтобы не возникло никаких подозрений. Тот, конечно же, согласился. Тут же, как я и предполагал, проявился твой нрав, и ты захотел пойти с ним. Разумеется, в мои планы не входило, чтобы Юра попал на «Лиговку» и тогда я незаметно вколол ему лекарство, вызывающее судороги и доводящее до потери сознания. Списал на внезапно проявившую себя старую травму, которой, возможно, никогда и не было. И тогда ты отправился туда один.

Все прошло безупречно. Вихров и Громов справились безукоризненно. Тебя, пока ты находился без сознания, доставили на «Выборгскую» ждущие своего часа в укрытие «красные». Убивать тебя мне тогда не хотелось – думал, в конце концов ты поймешь, что я поступил правильно, приняв их сторону. Думал, тебя просто подержат там до тех пор, пока не истечет данная нам на раздумье неделя, – дядя Вова ненадолго замолчал, а потом резко повысил голос: – Но тебе, черт побери, удалось сбежать! Я не знаю как, но ты ускользнул из–под носа у «красных», прошел четыре станции, на которых было до хрена вооруженных людей, и добрался до «Ладожской»! Ты даже вообразить не можешь, что я испытал, когда увидел тебя! Я еле сдерживался, чтобы не свернуть тебе шею прямо на месте.

Мне больше ничего не оставалось, как отправить тебя на поверхность. Хоть ты и везучий сукин сын, тамошние твари должны были истерзать тебя как тряпичную куклу. Учитывая то, что ты ни разу не был наверху со дня Катастрофы, вероятность выжить у тебя была равна нулю. Тем более что перед выходом ты немного выпил. Но тебе и тут удалось выжить! Это… просто потрясающе! Тебя, на хрен, ничто не берет!

Но теперь, пока ты не наделал новых глупостей, с каким наслаждением я пущу тебе пулю в лоб, ты бы знал!

– Ха! – усмехнулся я. – Ну, допустим, ты меня и убьешь. Но что ты скажешь остальным. Ведь они рано или поздно схватятся меня, а ведь все видели, куда мы пошли. Да и труп ты мой никуда не денешь. Убив меня, ты только себе сделаешь хуже.

– Ошибаешься! Как ты думаешь, поверят ли мне, если я скажу, что ты напал на меня сам, учитывая тот факт, что ты только что вернулся с поверхности, где пробыл без малого почти день? Кто знает, что могло случиться с твоей психикой за это время. И хотя я–то вижу, что тебе ничего не сделалось (а как могло быть иначе), люди больше поверят мне, второму лицу на оранжевой ветке. Что ты на это скажешь?

А что мне было сказать? Дядя Вова прав, а я был морально подавлен. Надо же, я относился к этому человеку как к отцу, а он. Убил мою маму и пытался убить меня. И теперь ему никто не сможет помешать…

– Владимир, мне сказали, что Олег у тебя. Мне можно войти?

Антон. Боже, как он вовремя. Я не мог в это поверить, мне просто везет. Я не человек, а баловень судьбы какой–то.

– Давай немного попозже, мне с Олегом еще кое о чем нужно поговорить. Тет–а–тет.

– А, ну тогда ладно! Я зайду через пятнадцать минут, хорошо?

– Хорошо, – ответил дядя Вова, а потом добавил тихо, чтобы слышал только я: – Думаю, к тому времени я тебя уже прикончу.

 Нельзя было упускать свой шанс. И пускай мне это будет стоить, Антон, по крайней мере, узнает правду.