Другая война на Свалке (СИ)

- А-а-а… Вот вы о чём, - Сван расслабленно рассмеялся. – За всех говорить не буду, но я лично не вижу в Яме ничего обидного. Сколько цветочков не рисуй на стенах, а Ларана 5 была, есть и будет выгребной ямой для Акатуны. Планету можно назвать хоть Фиалкой, хоть Незабудкой, только она не перестанет быть выгребной ямой.

На лице спецпредставителя отразилось озабоченность. Поверил он в объяснение или нет – бог его знает. В менталитете между жителями благодатной метрополии и окраинных миров пропасть. Как говорится, сытый голодного не поймёт.

- Если у вас нет больше вопросов, то я пойду, - Сван поднялся из-за стола.

- Да, да, конечно, - майор Шпин тряхнул головой, словно очнулся от сна. – Жду вас завтра со списком. И палача штатного не забудьте найти. Это очень важно.

Сван остановился и оглянулся на закрытую дверь начальника полиции. Все, кого сослали в Яму с прекрасной Акатуны, часто и весьма эмоционально любят описывать радость от зелёной травки под ногами и бездонного неба над головой.

Глава 19. Невзрачная отворотка

Оставленная без каких-либо надежд на возвращение родина – самая любимая и самая слезливая тема для разговоров в барах эмигрантов третьей категории. Даже женские прелести не пользуются и половиной такой популярности. Из-за нехватки этой самой травы и этого самого неба не выдерживают и спиваются многие присланные чиновники. Чего уж говорить о заключённых.

Наверно, что-то в этом есть, Сван вновь зашагал по коридору Управления полиции. Никогда не думал об этом. Не думал, пока не подвернулась возможность лично выяснить. А то чувство нереальности, абсурда происходящего, нет, нет, да и вынырнет из-за угла или вдруг наступит на пятки. Видимо, оно окончательно пройдёт лишь тогда, когда он лично, своими собственными ногами, пройдёт по зелёной траве благодатного Мирема.

Если на то пошло, то вернуться обратно в Яму не составит никакого труда. Федеральное правительство всеми правдами и неправдами поощряет эмиграцию особенно в дыры типа Ямы. Слетать с Лараны 5 даже в туристическую поездку на Мирем очень дорого и крайне проблематично из-за изощрённых бюрократических препонов. А вот переселиться с Мирема на Ларану 5 очень просто, достаточно написать одно заявление, даже справка от психиатра не потребуется. Федерация оплатит и перелёт и провоз багажа до ста килограмм на человека. Только, только, Сван криво улыбнулся, в Яме не найти ни одного эмигранта первой категории.

Если уж совсем честно, Сван спустился на лестничную площадку между этажами Управления, он всегда завидовал тем, кто родился за пределами Ямы, а выходцам с Мирема особенно. Глубоко запрятанное чувство собственной неполноценности приятно греет злорадство к тем, кто всё же оказался в Яме, в филиале ада по эту сторону реальности. Играть роль главного подручного дьявола гораздо приятней, чем вариться в жаре шахт и рудников.

Да! Сван резко остановился в вестибюле Управления полиции. У высоких входных дверей за железным столиком сидит Озар Чвирин. На лице самого главного сплетника яркими красками нарисована скука. Палач, штатный, Сван развернулся в другую сторону, чуть не забыл.

В подвале Управления оборудована небольшая тюрьма на пять камер. Первые четыре обычные обезьянники со стальными решётками, заплёванным полом и широкими лавками вдоль стен. В них обычно сажают буйных посетителей многочисленных баров. Очень часто по выходным дням свободных мест не бывает вовсе. Хотя при чём тут обезьяны? Эти милые пушистые животные с пышной гривой.

Другое дело пятая камера в конце коридора, маленькая одиночка. Сван остановился возле железной двери с массивным засовом. В отличие от прочих пятая камера оборудована «кормушкой», откидным люком, и глазком. С потолка рядом свивает грязный стальной крюк, а на двери под «кормушкой» отсвечивают многочисленные вмятины от ударов.

Железная дверь открылась с натужным скрипом. Внутри ярким белым светом горит лампочка. Вместо кровати или хотя бы скамейки на полу в левом углу символическое возвышение. Вместо унитаза дыра в правом углу. В воздухе висит мрачное амбре из мочи, застарелого пота и перегара.

На так называемом спальном месте с отрешённым видом валяется Итин Бишак, никудышный картёжник и горе преступник. От протяжного дверного скрипа он даже не шелохнулся. В глазах космическая пустота, нет даже слёз. Всё ещё новенькая спецовка покрыта разводами грязи и запёкшейся кровью. На лице и руках Бишака расцвели тёмно-синие синяки.

Хуже застарелого пота, мочи и перегара в камере воняет безнадёгой. Девять стандартных лет тому назад Итина Бишака уже осудили и сослали в Яму. Присуждать ему новый срок не имеет никакого смысла. Витусу Хурану хватит пяти минут, чтобы вынести Бишаку единственный возможный приговор – смертельная казнь. Незадачливого картёжника вздёрнут тут же на пороге камеры смертников ровно в полночь на том самом грязном крюке. И это ещё будет последняя милость. Наиболее опасных преступников вешают публично прямо на центральной площади Алинграда, столицы Ямы.

Знакомое состояние. Мысленно Бишак уже умер. Все без исключения эмоции перегорели в его душе до серого пепла. Осталась безразличная отрешённость. У Бишака нет и быть не может никаких надежд, никакое чудо его не спасёт. Хотя насчёт последнего он не прав.

Носком ботинка Сван поддел левую ступню Бишака – никакой реакции. Осуждённый даже не шелохнулся.

- Жить…, хочешь? – тихо, почти шёпотом, произнёс Сван.

Это надо видеть: два коротких слова подобны магическому заклинанию. В глазах Бишака тут же вспыхнул огонь. Осуждённый дёрнулся всем телом и приподнялся на локтях.

- Хочу! – шумно выдохнул Бишак.

- Для тебя есть грязная работёнка. Зато взамен ты будешь жить.

Бишак унижено подполз к ногам Свана.

- Согласен. Я на всё согласен, - прошептал Итин Бишак.

Словно жутко голодная, но всё равно преданная собачонка, Бишак глянул снизу вверх глазами полными слёз и надежды. Надежды на чудо, которое всё же произошло.

До чего же человек живучая зараза. Сван сдвинул на место массивный засов камеры смертников. Казалось бы: всё, аут, Бишаку крышка. Он даже смирился со смертью и потерял к окружающей действительности какой бы то ни было интерес. Однако! Два слова, всего два коротких слова тут же вернули Бишака к жизни. Ради своей жалкой, никчёмной, на хрен никому не нужной жизни он готов биться головой о стену, лакать из дырки в полу. Бишак даже не стал уточнять, какая именно грязная работёнка его ждёт.

Сван вышел из дверей Управления полиции на улицу. В разгар рабочего дня широкий туннель почти пуст. Лишь где-то вдалеке неторопливо покачивается из стороны в сторону фигура в облезлой серой робе. Из Итина Бишака получится отличный штатный палач. Иначе вместо приговорённого он сам закончит свою жизнь в петле. Никогда и никакого прощения ему не будет, всего лишь отсрочка приговора. Главное, не дать ему окончательно спиться раньше времени.

Шашлыки – это не просто кусочки жаренного мяса на длинных стальных шампурах. Нет. Гораздо, гораздо лучше. Ни одна даже самая совершенная сковородка или электрическая духовка не в силах заметить яркий, горячий, живой огонь. Ну а если в процессе приготовления кусочки мяса постоянно обрызгивать виноградным вином, не суррогатом, не дешёвой химической имитацией, а живым перебродившим соком виноградных ягод, то вкус у шашлыков получается божественным. В прямом смысле можно проглотить язык.

Янпан Сван, бывший следователь полиции на Ларане 5, а ныне старший следователь СБ Дайзен 2, не готовит, не жарит, а колдует над шашлыками. Толстые квадратные кусочки маринованного мяса насажены на длинные шампура вперемежку с колечками лука и кружочками помидоров. Причём самых настоящих живых помидоров и луковиц, которые ещё вчера росли на грядке и в теплице. Да и мангал колдовству под стать. Не железный ящик с рядами дырок у дна, а длинная печь с поддувалом из красных кирпичей. Даже более того!

Над мангалом построен большой навес и просторная беседка. Квадратные столбы из того же красного кирпича поддерживают деревянную крышу с красной черепицей. Над мангалом висит большая чёрная вытяжка. Серый дым затягивает в широкую чёрную трубу.