Серебряная команда (СИ)

Барабан для пыльцы пуст, пальцы не слушаются, так что даже если бы был боезапас, непослушными пальцами я бы не смог перезарядиться. Мечом тоже уже не замахнусь. Бодрость на нуле, кожа лопается от нехватки жизни и яд, все еще витающий в воздухе, только добавляет отравления. А валить Краба прикладом или ковырять ножом дело пустое. Если эту тушу не свалил яд и четыре заряда пыльцы почти в упор, то он выживет. Главное Тейт мертв, а я не оставил трофеи Рейгарду.

Мара и щитоносец скрылись в другом боксе и нападать не решаются. Отпиваю эликсир. Это помогает немного и ненадолго. Но успел поднять меч Лютого. Закрепил его на бедре. Пора валить пока жив. Я побрел в темноту с одной мыслью — добраться до Лилин. Она и с того света сможет вытащить.

Сколько я брел в полубессознательном состоянии я не помню и сам. Спотыкался, падал, некоторое время лежал, вставал и снова брел. Удар яда по мозгу ввел меня в состояние, которое бывает при жутком перепое. Мысли путались, вестибулярный аппарат барахлил, глаза слипались. Только воля гнала вперед, а эликсир слегка облегчал участь. Яд все еще в крови и все еще действует, о чем сообщали расплывчатые значки дебафов в интерфейсе.

Регенерация боролась с отравлением, но что, в конечном счете победит, было непонятно. Вскоре закончился и эликсир. Пробовал пить воду и жевать мясо, но меня тут же вырвало, хотя некое улучшение состояния все же пришло. Вторая попытка поесть закончилась ничем не лучше первой. Некоторое облегчение приносил отдых, когда я просто валился на землю, но усилием воли приходилось вставать и брести. Неважно куда, лишь бы подальше. Ориентироваться по карте невозможно, потому как я уже потерял место своего положения, а глаза отказывались фокусироваться на мелких значках. Так что шел наугад, инстинктивно выбирая направление подальше от Золотой био-фермы.

Но все когда-нибудь кончается и мои силы тоже. В один прекрасный момент мое сознание просто отлетело во тьму. Из которой меня лишь иногда вырывало плавное покачивание, как на волнах.

Очнулся со знакомым чувством невероятного похмелья. Голова звенела как колокол, а вместе с ней и гудело в ушах. Пока до меня не дошло, что гул это не просто не пульсирование крови в ушах, а вполне реальные звуки. Шорох, повизгивание, хрипы и еще масса различных звуков доносились, казалось, отовсюду. Я как можно незаметнее открыл глаза, но ничего не увидел. Тьма. Интерфейс показывал сильную интоксикацию, но ничего серьезного.

Прислушался к своим ощущениям. Я все еще в шлеме, на шее неприятно сдавили горло два ремня от автоматических комплексов, на бедре и за спиной мечи. Щит я где-то посеял. Гул вокруг сменил тональность. Пора разобраться с этим.

Резко вскакиваю и беру наперевес МОК, одновременно включив тактический фонарик. В ускорении сразу же делаю полный оборот вокруг себя. Нужно первым делом оценить обстановку. И тут же замираю, подняв ствол и луч фонаря вверх.

Шум перерос в резкий визг и тут же стих.

— Друг! — Пытаюсь прохрипеть я на наречии аборигенов. — Не бить. Друг.

Лихорадочно нащупываю на поясе маленький сосуд с эссенцией розы, которым мы отмечали своих. Нюх у туземцев как у собак, но я все же настаивал, чтобы все наши носили такие с собой и регулярно обновляли запах, приучая к нему союзников. Откупорив пробку, выливаю все двадцать капель на себя. Интересно, поможет?

Два десятка коротких копий, что смотрели на меня, дрогнули. Аборигены захрипели, переговариваясь друг с другом. Явно не наши, но и не убили меня пока я валялся беспомощным в отключке. Да и после моего рывка не торопятся проткнуть меня.

Эти два десятка бойцов мне, в принципе, не опасны. На две минуты боя, даже с таким бодуном. Вот только… я еще раз осмотрелся, пытаясь прикинуть общее количество противников. Выходило не менее трех тысяч.

Я каким-то образом оказался на внутреннем стадионе бункера. Обычно один такой всегда находился в убежище и использовался и для спортивных мероприятий, чтобы поднять дух населения или для общественных собраний при принятии важных решений. Стадион небольшой, всего тысяч на пять зрителей и до половины заполнен стоящими на бетонных террасах вооруженными аборигенами. Серьезное воинство и, похоже, собрано впервые за всю историю бункера.

— Друг! Рокот! — Снова повторил я. — Рокот бить гра. Много-много-много гра.

С математикой у местных проблемы, потому пришлось изворачиваться.

— Рокот не хотеть бить тха. Тха друг.

Хрип на трибунах перешел на новый уровень. Акустика в зале отличная, так что все слышали мои слова. Только два десятка вождей по-птичьи крутили головами, принюхивались, издавали утробные хрипы и не опускали копий. Недоверчивые ребята.

Так мы стояли несколько минут, пока вожди переругивались, а с трибун неслись лающие хрипы. Я не на столько полиглот, как Илир, но пока не слышал слова убей. Уже что-то.

— Друг. — Наконец-то прохрипел один из вождей и копья опустились вниз. — Бить гра.

*****

— Рокот? — Из тьмы вырвался удивленный возглас Тарика, что заведовал охраной данного прохода. При чрезвычайном положении на передовой всегда должен находиться бог-боевик, что может принимать решения вне обычных инструкций.

— Он самый. — Ухмыльнулся я. — Открывай ворота. И собирай всех в штабе.

— Есть! — Весело козырнул начкар. — Мы думали ты погиб. Три дня тебя не было. Чак сказал, что ты снова попер через ядовитое облако на Рейгарда. Ты не изменяешь своим привычкам.

— Так и было, но в этот раз я в противогазе был, а Рейгард, сука, не пришел.

— Народ уже бежит в штаб. Исида ушла со Светлячком ближе к выходу. Ждут сигнал от Тени, если ты и Лютый вернетесь.

— Вот дура! — Рыкнул я. — Она же всех своих положит и сама рядом сдохнет. Отзывай ее бегом. Нечего ей у поверхности болтаться.

— Она не там. Она на дальнем рубеже из караула не вылезает. Как раз добивает до золотой био-фермы.

— Не понял. — Я сбился с шага. — Как это?

— Так Тень вернулся.

— С этого место поподробнее. Как он от гра спрятался?

— А никак. — Захохотал Тарик. — Малец молодец. Он понял, что у Рейгарда в отряде полный бардак. Многие сбежали от него или погибли и возвращаться не захотели. А те, кто принял его идею империи Рей, в основном, или бесславные ублюдки без моральных установок, либо вчерашние слабаки, вкусившие власти над гра. Они все из разных отрядов и друг друга плохо знают. Законы у них там зоновские, так что наш воришка сделал морду кирпичом и пошел, как к себе домой. Когда возникли вопросы, ответил на понятной им фене. Он, оказывается, и срок мотал в свое время, и с темными личностями якшался. Так что быстро пришелся ко двору.

Так пару дней назад смог добраться до нас и рассказать много чего, а потом вернулся на базу Рейгарда. Теперь у нас там свои глаза и уши. Он в чате отчитывается перед Исидой. Та передает информацию в штаб. Торн и Ругер готовятся к контратаке, когда погибшие Рокот и Лютый ударят со стороны входа в бункер.

— Молодцы. — Кивнул я. — С этой точки зрения правильную стратегию выбрали. Хорошо. Я в штаб, а ты оставайся здесь и не паникуй.

— А чего паниковать? — Тарик настороженно покосился на меня.

— Сейчас мои войска подойдут. Надо будет их разместить и накормить. Я пришлю Илира тебе в помощь как переводчика.

— А новое племя аборигенов. — Понял Тарик. — Очень кстати, потому как у нас большие потери. Вся рота Лютого в минус. У Чака и Исиды тоже потери. Юмалу убили, так что наша Валькирия сильно не в духе.

— Илир, бегом к Тарику. — С порога штабного бокса рыком начал раздавать я приказы. — Он расскажет, что делать дальше. Шила, Айда, берете три десятка аборигенов и носилки. Все припасы, что есть у нас отправляйте туда же. И воды не забудьте. И организуйте сбор урожая. Припасов нужно много.

— Выполнять! — Рявкнул я, когда собравшиеся замялись и уже открыли рты для потока вопросов. — Пулей!

Подействовало. Все упомянутые бросились выполнять приказ. Никто не решился проверить пределы терпения Рокота, только что вернувшегося из мертвых. У меня и в другие дни характер не сахар.