Наковальня

— Мне нужно поговорить с вами, офицер. Изеки резко кивнул:

— Хорошо, давай поговорим. Ты спускаешься сюда, отдаешь мне пистолет, и мы поговорим.

— Ладно, — согласился бегун по крышам. Он критически осмотрел захваченное оружие, но его прицел даже не дрогнул. — Эта… э… эта штука установлена на оглушение или на болевой шок? — непринужденно поинтересовался он.

Изеки облизал губы, и Изадора поняла, что положение доказано.

— Я верну вам оружие, но вы должны дать слово, что мы поговорим и что я уйду, когда захочу. Без всяких фокусов.

— Даю слово, — сказал Изеки. Слишком быстро. Бегун по крышам покачал головой:

— Нет. Мне нужно ваше слово.

Изеки задвигал челюстью, будто хотел сжевать собственные десны. Потом еще раз дернул головой.

— Я даю его, — с ненавистью проговорил он.

Бегун по крышам заметно расслабился. Он казался смертельно усталым (хотя Изадора была не уверена, можно ли судить об этом по человеку, имитирующему летучую мышь). С приводящей в замешательство вялостью бегун полез вниз по стене. На полпути он сорвался и неуклюже упал на колено.

— Черт!

У Изадоры больше не осталось сомнений; лицо было лицом незнакомца, но этот неторопливый выговор мог принадлежать только одному человеку.

— Габриел? — Она подошла к нему.

— Из! — Габриел поднялся. — Дьявол! Если бы это случилось десятью этажами выше… Возьмите, офицер.

Он протянул Изеки шоковый пистолет. Лейтенант нелюбезно забрал оружие.

— Предохранитель не снят, — мрачно сказал он, взглянув на пистолет.

— Я никогда не видел особой пользы в стрельбе по офицерам полиции. Нельзя ли где-нибудь присесть?

Вопросы затопили голову Изадоры, но она сдержалась и повела Габриела в квартиру. В дверях они столкнулись с Чуен. Досада на лице той сменилась растерянностью.

— Чуен, это Габриел. Габриел, это Чуен. — Изадора чувствовала себя дурацки неудобно.

Чуен враждебно оглядела землянина:

— Он не очень похож на то, каким ты его описывала.

— На фотографиях я выхожу лучше. Могу я воспользоваться вашим душем?

— Хочешь говорить там? — поинтересовался Изеки. Потом махнул рукой.

— Я покажу, — сказала Изадора, идя впереди.

В ванной Габриел снял маску и кинул в сторону сброшенную кожу, возвращаясь к самому себе. Впервые за день его собственное отражение уставилось на него из зеркала, но оно казалось не более знакомым, чем то лицо, что лежало теперь, смятое, на полу ванной комнаты.

— Добро пожаловать назад, — попробовал Габриел. Не помогло. Он поморщился от боли и пустил воду в раковину.

— Так лучше, — сказала Изадора с порога.

— Хотелось бы думать, — ответил Габриел сквозь плеск воды. Он поднял голову от раковины и повернулся к ней — лицо мокрое, капельки сбегают по глазам и с подбородка. Землянин провел рукой по ресницам. — Из…

Что тут скажешь? В переулках Площади Психов все казалось таким ясным. Но теперь вернулась двойственность.

— Автомат с одеждой там, — мягко откликнулась она, показывая на стену. — У тебя несколько обтрепанный вид.

Габриел криво ухмыльнулся, чувствуя облегчение.

— Пожалуй, я заодно и помоюсь. Изадора закрыла дверь.

Габриел провел под душем больше времени, чем это было необходимо. Обсушившись, он набрал себе новый комбинезон, а одеяние бегуна по крышам бросил в утилизатор, оставив только трико с волокнами накала. Ему снова придется идти по улицам, так зачем же облегчать работу полицейским роботам, с которыми он может столкнуться?

Когда Габриел вышел из ванной, Изадора ждала его с тарелкой свежих фруктов. Пока землянин жадно ел, она рассказывала.

Чуен сидела за терминалом, роясь в каких-то файловых папках, полных документов.

Наблюдать за ней было увлекательно. Азиатка общалась с терминалом, словно с возлюбленной, ее красивая бритая голова двигалась мелкими подергиваниями, как у птицы. Габриел не обиделся на ее открытую враждебность; как любой мужчина в обществе Сестер Таниты, он и не мог ожидать ничего другого. Одним из его любимых собутыльников там, на Денубе, была Сестра: Джиневра Блай или Блей, он никогда точно не знал. Всегда требовалась пара кружек пива, чтобы сгладить шип ее враждебности, а после третьей кружки «Звездного Сияния» более прелестный фонтан терпимого юмора и басистого радушия было бы трудно найти.

А вот от Чуен веяло скорее злобой, чем прямой приверженностью заповедям Сестричества. Но Габриел не стал в этом копаться. Такие вещи имеют обыкновение всплывать сами собой.

Сильнее тревожила позиция Изеки. Пока что он был разговорчив не больше кактуса. Внутренний конфликт, который Габриел почувствовал в нем еще в первый день, казалось, только обострился. Время от времени офицер подходил к автомату за очередным стаканом атовара. Потом усаживался обратно в кресло, наблюдал, слушал, общаясь отрывистыми репликами и хмыканьем.

И Изадора. За сорок восемь часов она изменилась. Возможно, в ней прибавилось усталости, но рысь внутри нее была жива, опьяненная страхом и возбуждением, живее, чем сознавала сама Изадора. Пока говорили в основном она и Габриел. Время от времени Чуен вмешивалась, чтобы разъяснить суть, или Изеки отпускал какое-нибудь едкое замечание.

Они говорили о забытых путешествиях и давно погибших кораблях, старательно обходя личности присутствующих.

«Далекий Крик».

Двадцать лет назад маленький корабль отправился к островку в звездах и вернулся, нагруженный… чем? «Пряностями?» Двадцать лет. Призраки Тора пробуждаются. Землянин встряхнулся.

— Когда на меня напали в первый раз, — решился открыться он, — они хотели узнать, где находится что-то — они не сказали что.

— Голубой ящик? — предположила Изадора.

— Что же еще? — нетерпеливо отрезала Чуен. Габриел раскинул руки и скупо усмехнулся:

— Ага, только этого они не сказали. Они говорили: «то, что украдено».

Изеки сухо заметил:

— Твоя сестричка не слишком распространялась. Интересно, это семейное?

Изадора сказала:

— Ну хорошо, значит, мы считаем, что она украла это, чем бы оно ни было, возможно, голубой ящик, у «КП 99», так?

— Да… Нет! — Габриел покачал головой. — Нет. У нее не было доступа к «КП 99»… а если и был, мы об этом не знаем. Зато мы знаем, что она имела доступ к «Байрон Системс» или, во всяком случае, к «Калабан Транспорт» — она входила и выходила оттуда как ласка в кроличью клетку. Нет, мне вот что пришло в голову… Элспет ослепила чистильщиков на той крыше, проникнув в центральный мозг. Задала программу, которая делает их слепыми ко всему, что похоже на человека.

— Это обычное дело, — скривился Изеки. — Бегуны по крышам часто это делают. По крайней мере они больше не сбрасывают роботов с крыш.

Он вытащил из кармана никотиновый корень.

— Так где она могла бы это сделать? — спросила Изадора. Габриел пожал плечами:

— А где бы они спрятали голубой ящик?

— В центральном офисе «Калабан Транспорт»?

— На складе, — предположила Чуен.

— Под кроватью, — сказал Габриел. Чуен нахмурилась:

— Какой в этом смысл? Стоит убрать кровать на место, и его увидят.

— Не важно. Шутка низкотехнологических времен. Изеки заговорил, не выпуская изо рта корень:

— С хранением чего-то ценного всегда проблемы, особенно если не хочешь, чтобы другие узнали, что у тебя есть что-то ценное. Ты чересчур усиливаешь охрану, и все понимают: тебе есть что прятать. Едва ли не лучше не иметь ничего.

— Да, но потайной погреб… — начал Габриел. Чуен фыркнула:

— Какие потайные погреба? Кьяра — замкнутое, искусственное сооружение. Во всем городе нет неучтенного пространства.

— А Икаровы генераторы? — возразила Изадора.

— Они встроены в основание; они были на предварительных планах. Все, что ниже наземного уровня, — это служебные туннели и оборудование для переработки нечистот. А остальное занято нижнеземельцами; они знают там все уголки и закоулки.

— Напомните мне спросить вас насчет ваших уголков и закоулков, — сказал Изеки врастяжку. Чуен чуть было не клюнула, но все-таки сдержалась.