Блуждающие огни

Тут генерала словно стукнуло электрошоком в задницу. Он подскочил и замахал кулаком перед Сашкиным лицом:

— Никакого предательства нет! Понял?! Мы работаем на Родину! Это такие, как ты, сволочи, все распродали, растащили. Скоты! Всех вас к стенке ставить без суда!

Припадок Глухова кончился так же неожиданно, как и начался. Он упал на стул, и Федулов тотчас услужливо налил ему водки.

Анатолий Петрович не стал смаковать и этот стакан. В миллисекунду водка исчезла.

— Вывести! — показал генерал на нас с Колчиным.

— Киров! — заорал майор. — Вывести!

Хорошо, что не «расстрелять». Пока…

Нас повели под конвоем в подвал. Как я понял, мы находились в каком-то трехэтажном здании на территории спецчасти «Рубин». Военные вообще строят типовые дома для своих канцелярий. Так что ошибиться я мог только на один этаж.

Нас грубо втолкнули в темный подвал и заперли дверь.

— С гостиницей у них тут совсем фигово! — простонал Сашка, опускаясь на земляной пол.

— Хорошо еще, наручники не надели. — Я сел рядом.

— Как думаешь, когда нас расстреляют? — спросил буднично Сашка.

— Наверное, скоро. Хотя как знать. Федулов почему-то решил попридержать для нас поезд на тот свет. Наверное, мы еще не отыграли свою роль до конца.

— Опять, небось, подлянку готовит, чтобы потом на нас свалить.

— Не исключено.

— Вот, сука!.. И ведь вправду не отмажешься никак! Так и так — расстрел.

Только в изрядном подпитии можно спокойно рассуждать о собственном расстреле. Ну да мы именно в таком состоянии и пребывали.

— М-да. Майор со своей группой сыграл безупречно. А впрочем, чего ты хочешь, Саш! Они ж профессионалы. Мы случайно подвернулись им под руку, вот они нас и использовали. Теперь все свалят на нас и наших исмаилитов.

— Наших исмаилитов?

— В данном случае именно наших . Без них, без наших , нам никогда не выбраться из этого дерьма… Кстати, генерал сказал, что они, наши , в округе шастают. Может, нас ищут?

— Ага, — хихикнул Колчин, — чтобы прикончить, на фиг, из-за медальона.

— Медальона… А ты заметил, как Федулов оговорился? Сказал не «медальон», а «ключ». Заметил?

— Ну и что?

— А то, Саша, что это не медальон, а именно ключ. Ключ к потайной дверце. И что за ней находится, известно всем, мать их всех, кроме нас!

— Мы идиоты, — констатировал Сашка. — Надо было порасспросить тогда Шумера или Зака. Исмаилиты ведь приперлись в Москву в поисках этого ключа-медальона. Похитили Вику. Потом выяснили, что ее медальон — подделка. И поехали в Чечню за Федуловым.

— Ну, мы-то сначала думали, что дело тут в противоборстве исмаилитов и этого… «Рубина», — напомнил я. — Мы-то были уверены, что дело касается банальной кражи раритетов. Для одних — святыня, для других — золото.

— А оказалось, дело намного запутанней, и ты ни фига не понял этого раньше, — съязвил Колчин.

— А с чего это я должен понимать?

— А кто у нас трепал: буду расследовать, буду расследовать! Если бы ты не болтал, не взял тогда этот медальон хренов, мы бы здесь не оказались.

— Кто ж знал, что так обернется.

Глава 30

Уж не знаю как, но мы ухитрились задремать.

Когда я очнулся, то меня поразила тишина. По-прежнему стояла ночь. И заглянула в окошко под потолком одинокая звезда. Не слышно было не только звуков на улице, но и шагов часового за дверью. Нестерпимо хотелось пить. Я понял, что меня разбудили те самые «сушняки», которые приходят после хорошего количества водки. Только раньше они меня хватали и тащили в ванную, на водопой, а теперь сработали банальным будильником. Воды нигде не было. И я уже приготовился страдать до утра.

Неожиданно скрипнули петли. Я вслушался, но так и не понял, наша дверь открылась или это где-то на улице. И тут же почувствовал, что кто-то стоит рядом.

Незнакомец наклонился ко мне и сказал шепотом:

— Не шуми, погубишь всех.

Я приподнялся и посмотрел на Колчина. Оказалось, он тоже проснулся и таращился на темную фигуру.

— Что такое?

— Друг.

От него шел запах кирзовых сапог и потного солдатского камуфляжа. Друзей с таким запахом у меня никогда не было. То, что он назвался другом, — хорошо. Но почему он солдат?

— Тихонько вставайте и за мной, — приказал незнакомец.

Я спросил было, куда это мы идем, но он упредил мой вопрос:

— Шумер неподалеку. Зак тоже.

Мы вышли из подвала. Часового нигде не было. Или этот пахучий солдат и был тем самым часовым.

— Надо зайти к генералу, — шепнул я.

— Зачем?

И тут меня прошибла догадка. А что, если это мнимый побег? Федулов подстраивает нам побег, а сам пойдет по нашим следам, чтобы добраться до исмаилитов!.. Есть только один способ выяснить, так это или не так.

— У генерала на шее тот самый медальон, — шепнул я.

Солдат посмотрел на меня о-очень внимательно, поправил автомат и пошел вверх по лестнице. Как я и предполагал, здание имело три этажа. Генеральская комната располагалась на самом верху. Начальство всегда почему-то предпочитает селиться на верхних этажах.

Мы миновали коридор. И отыскали нужную дверь.

Анатолий Петрович Глухов, генерал спецназа погранвойск, спал на солдатской кровати возле стены. Он лежал на спине, раскинув руки. И луна сквозь окно освещала его, как софит в театре. На шее Глухова тускло поблескивала цепочка.

Солдат осторожно приблизился к генералу. Вгляделся в медальон, повернулся к нам и кивнул. В лунном луче я его хорошо разглядел — лицо показалось отдаленно знакомым.

Солдат достал какой-то темный предмет. Это был нож с черным клинком. Боец легонько толкнул Глухова в плечо.

— А? Что? — Тот спросонья попытался приподняться.

В ту же секунду клинок вошел генералу в грудь по самую рукоятку. Глухов откинулся на подушку и затих.

Теперь у меня не было никаких сомнений. Перед нами самый настоящий исмаилит. Планировать операцию с убийством Глухова Федулов никогда бы не стал. Генерал был не только его начальником, но и прикрывал майора в верхах.

Солдат осторожно снял медальон и показал рукой, чтобы мы выходили.

На первом этаже, в каморке дежурного, сонно клевал носом прапорщик.

Мы не стали рисковать и просто вылезли через окно.

Воинская часть безмолвствовала.

Мы быстрым шагом пересекли двор, зашли за какие-то гаражи, перелезли через стену. Тут нас осторожно приняли чьи-то руки. Чтобы мы не гремели костями, падая на землю. Потом те же руки потащили нас по сопкам прочь от воинской части.

На одной из сопок нас поджидал отряд человек в двадцать. Все они были одеты так, как и в тот раз, когда я впервые увидел их во время разгрома заставы. Куртки-«горки». Черные шапочки-маски. Российские автоматы. Ну, просто-таки группа российского спецназа.

Перевалив вместе с ними через вторую сопку, мы спустились к дороге. Отряд запрыгнул в грузовые машины с опознавательными знаками Коллективных миротворческих сил, и колонна сразу же тронулась.

Я удивленно оглядел бойцов и услышал голос Зака:

— Ничего более подходящего для маскировки просто не придумать.

Утро полыхнуло по горам, как всегда, неожиданно. К этому времени отряд бросил машины и уже с час карабкался в горы, стараясь уйти от возможного преследования. Никакой дороги или тропинки. Мы просто хватались за валуны, камни и тянули друг друга наверх. Вернее, тянули нас с Сашкой. Остальные довольно легко справлялись с крутым подъемом, никто даже не запыхался.

Мы с Колчиным уже валились с ног, и нас буквально несли на руках, подталкивали под задницу и чуть не волокли на закорках. Пот застилал глаза, и я давно уже не разбирал, куда нас тащат. Просто передвигал ногами, и все.

Наконец нам с Колчиным дали свалиться на какой-то площадке. Заботливые руки просто отпустили нас, и мы шмякнулись в пыль.

Я перевернулся на спину. Открыл глаза и занемевшей рукой стер пот с лица. Как сказал бы поэт, передо мной набухло небо синевой. Но мне было не до поэтических упражнений. Я с трудом сел и заявил: