Блуждающие огни

— Я уж думал, ты решил остаться у нариков, — вздохнул с облегчением Сашка. — Но вот последняя твоя фраза мне все равно не понравилась.

— Насчет «пристрелю»?

Колчин кивнул.

— А мне плевать, Саша. Уже плевать. Почему кто-то может в нас стрелять? Брать в плен? Угрожать нам убийством? Почему мы не можем себя защитить? По какому такому праву над нами издеваются? Каждый человек имеет право защищаться. Даже журналисты.

— Ну, не кипятись, не кипятись. Просто есть правила….

— Нет, погоди! Журналисты что, не люди? Почему всякая мразь с тремя классами образования считает, что запросто может нас убить? С чего бы это? Я что, хуже него? Кто придумал все эти «не брать в руки оружие»? А я тебе отвечу! Люди, которые сидят в Москве или Париже и сами ни хрена не были в таких условиях, в которых оказались мы с тобой. Поэтому я считаю, что могу защищать свою жизнь и жизнь своих друзей любыми доступными мне способами. Был бы здесь Генеральный прокурор России, он бы мне сказал «браво!».

— Браво!

Я обернулся. Нет, то не Генеральный прокурор. В гуще сада стоял Акрам.

— Хорошо излагаешь. Целиком на твоей стороне. Кстати, стол уже накрыли.

Шашлык из мяса, манты, шашлык из осетров, салаты овощные, икра, водка, масло — в изобилии и даже с избытком для троих человек. Если бы не эти наркоманские разборки, тут можно было бы остаться навсегда. Ну, не навсегда, но…

Ели мы с Колчиным впрок. Неизвестно, каким окажется следующий день.

— Вот ты, Саша, осуждаешь Алексея, что он нам помог, — говорил Акрам, помахивая веточкой шашлыка, — но почему-то не хочешь понимать, что он нас сегодня спас. Эти гады устроили нам засаду и брали нас в клещи. Вы, ребята, не знаете, что они еще с тыла на нас напали. И ушли они только потому, что Леша уничтожил их головную засаду. Вместе с правой рукой Абдулы — Идрисом.

У меня отвалилась челюсть. Колчин тоже прекратил жевать.

— С кем, с кем? — спросил я тихо.

— Идрис, правая рука Абдулы. Один из самых подлых на земле людей. Они где-то разнюхали, что сегодня у нас передача товара, и поджидали, чтобы уничтожить и отобрать груз. — Акрам вздохнул. — Никому доверять нельзя, никому!.. Теперь понимаете, почему вы мне нужны? Вы не завязаны на всем этом.

— А что теперь будет? Ну, по поводу Идриса? — спросил я.

— Ничего, — Акрам куснул кусок мяса.

— Вообще? — уточнил Колчин.

Акрам прожевал.

— Ну, узнают они, что Идриса зашиб московский. Будут мстить. Делов-то!

— Меня это не устраивает, — сказал я.

— А кого это устраивает? — согласился Акрам. — Никому такое не понравится. Но таковы правила.

— И что теперь делать?

— Не расслабляться, — засмеялся Акрам. — Теперь я вам не советую вообще попадать в руки к его людям. Они никого из вас не пощадят.

— Спасибо, утешили! — Есть мне расхотелось.

— Не бойся, мое предложение остается в силе. Будете со мной — ничего с вами не случится.

— Но мы не хотим торговать наркотиками. Это не наше дело. И вообще, мы против торговли наркотиками.

— Сочувствую, но ничем помочь не могу. Куда вы отсюда пойдете, если я вас отпущу?

— К исмаилитам! Спасать Вику!

— Я уже слышал про Вику. А исмаилиты — наши враги.

— Но хотя бы связаться вы с ними можете? — спросил Колчин.

— Не могу. Я же сказал, они наши враги.

— Да-а…

— Оставайтесь, — добавил Акрам после паузы. — Чего вы там у себя не видели? Вику вашу тоже вытащим как-нибудь. Служба у меня не строгая и не тяжелая. В восемь развод на посты. Смена караула через каждый час. Да и в карауле вы стоять не будете. Я сделаю вас своими заместителями. Будете только посты проверять. На получение и переправку товара со мной ездить. Поработаете лет пять, сколотите состояние и рванете за границу. Купите себе дом и живите спокойно до старости.

Я не верил Акраму. Если бы все было так просто, то почему он сам никуда не уедет? Да и не хочу я торговать наркотой!

Разговор как-то сам собой прекратился. Я смотрел в сад. День в самом разгаре. Журчал фонтан. Хотелось остаться одному, обдумать положение, в котором мы оказались.

— Ладно, я пойду прилягу, — сказал Акрам. — Думайте пока. Время еще есть.

Перед тем как уйти в глубину дома, Акрам обернулся:

— Кстати, вы знаете такого пограничника по фамилии Федулов?

Мы с Колчиным подскочили от неожиданности. Вот про кого мы уже забыли. А зря.

— Значит, знаете… Он связался с моими людьми и предложил мне выдать вас. Предлагал очень неплохие условия.

Я откинулся на спинку стула. Приехали!

— И что ты намерен делать, Акрам? — спросил Колчин.

— Пока думаю…

Мы с Колчиным смотрели друг на друга. Сашка — с укором. Я — с вопросом.

— Понимаешь теперь, чем обернулось твое геройство? — угрюмо прошелестел Сашка.

— А мне кажется, он просто на нас давит.

— Давит? Ты с ума сошел. Прибил этого Идриса! Федулов гоняется за нами. Нам кранты. Нам отсюда теперь и высунуться нельзя. Что делать?

— Я и говорю, Акрам на нас давит, отрезает нам пути отхода. Он специально сделал так, чтобы мы влипли по самые уши. Мы ему нужны, и он на все теперь пойдет, чтобы нас замазать.

Колчин скривился:

— И что ты предложишь?

— Один шанс из миллиона.

Вокруг никого не было. Но это еще не означало, что нас никто не подслушивает.

Колчин безмолвно проартикулировал губами: «Побег?»

Я кивнул.

— Но это самоубийство.

— Может быть. Но нам не оставляют выбора. Тебе не кажется?

Колчин задумался. И я знал о чем. С одной стороны, Федулов. И если мы откажемся работать на Акрама, нас выдадут «Рубину». Что они там с нами сделают, можно не гадать. С другой стороны, мы уже замазаны в войнах наркоторговцев. Хоть тут и горы, но по части новостей — такая же большая деревня, как и Москва. И даже если мы благополучно избежим каким-то образом федуловских лап, то можем запросто угодить в плен к людям Абдулы. Тоже верная смерть. В Москву бежать — не получится. Помимо прочих статей, нам пришьют еще и торговлю наркотиками, и мы бодро замаршируем по этапу в камеру для пожизненных заключенных.

Около двух часов ночи мы с Колчиным вышли из своей комнаты и крадучись двинулись к забору. За ним раскрыла свою чернильную пасть глубочайшая пропасть. Мы надеялись, что на этом участке не наткнемся на часового. Еще с вечера разложили по карманам ветчину и хлеб со стола. Из холодильника в нашей комнате выпотрошили всю воду и все спиртное. Должно хватить хотя бы на два дня.

В сущности, план был прост и безумен одновременно. Без карт, без знания местности, мы собирались добраться до исмаилитов. Колчину казалось, что он найдет нужное направление в горах. А мне очень хотелось ему верить.

Мы скользнули тенями по двору. Никто нас не окликнул. Так же беспрепятственно мы перелезли забор и спустились на небольшой приступок между плитой забора и пропастью. Потом осторожно вышли на единственную дорогу. От ворот она уходила за гору.

Мы дождались, когда тучка набежит на луну. И рванули что было сил вниз. За гору. Нам просто не пришло в голову, что где-то на подступах может сидеть передовой пост охраны. А зря. Такие вещи очень часто практикуются военизированными организациями.

Но! Господь любит идиотов и пьяниц. А еще больше он любит журналистов, потому что они сочетают в себе оба эти качества.

Никаких передовых постов охраны там не оказалось.

Забежав за гору, мы перевели дух. Вилла отсюда не просматривалась. А значит, и нас никто не мог оттуда увидеть. Дорога пошла в гору. Через несколько сотен метров она раздваивалась. Я помнил, что на встречу с Махмудом мы ехали по правому ответвлению. Значит, нам надо идти по левому.

После перевала дорога пошла под гору, делала несколько поворотов. Оглянувшись, я увидел высоко в горах очертания виллы Акрама.

— Идем правильно, — сказал я Сашке. — Смотри, нас именно по этой дороге вез сюда Эль-Хаджи.