Не женское дело (Тетралогия)

— Заградительный огонь! — скомандовала Галка. И, дождавшись третьего залпа, крикнула. По-русски: — Вперёд, братва! Всё будет наше!

Не прошло и двух минут, как баррикада была взята. С других улиц уже доносилась пальба: штурмовые группы одна за другой делали своё дело. А ещё через два часа над фортом подняли английский флаг…

Панама была взята.

И сразу возник вопрос: что с ней делать?

— Мародёров расстреливать на месте, — чётко, отрывисто командовала Галка. Сталь в её голосе не мог смягчить даже иностранный акцент. — В дома, если оттуда не стреляют, не заходить. Кто зайдёт — смотри пункт первый. Все выходы из города перекрыть. Портовые склады и магазины пусть занимают люди Моргана. Пока они их растащат, мы хоть какое-то время выиграем, а там уже сэру Генри будет поздно переписывать сценарий.

— Не боишься, что доны закопают золотишко? — спросил её кто-то из пиратов.

— Ничего. Они его сами выкопают и нам принесут. Дайте срок…

И её люди принялись патрулировать город. Люди Моргана действительно занялись разграблением складов, но не все. Некоторым захотелось удариться в разгул. Но на крики и звон битого стекла тут же подгребал ближайший патруль, если не два сразу. И тортугские пираты без зазрения совести расстреливали ямайских на месте. Таков приказ, ничего не попишешь. Напрасно англичане орали про то, что, дескать, адмирал три шкуры спустит и с вас, и с этой стервы, которая вами командует. Французы с Тортуги и Эспаньолы твёрдо знали, что этого не будет.

А Галка тем временем находилась в губернаторской резиденции, где со всеми удобствами расположился сэр Генри. Её капитаны были заняты делом. Его капитаны сейчас бегали к своему адмиралу и приносили радостные новости. Там перехватили группу испанцев, пытавшихся в последний момент вывезти своё имущество. Там — разграбили богатые склады. В порту зацепили несколько купеческих кораблей. Товара мало, но пушки на месте. Хотя бы есть на чём отправиться в море, на перехват других испанских судов и в налёт на жемчужные острова. Плохие новости поступали только с улиц Панамы. Харрис с негодованием докладывал, что эта сука — кивок в сторону Галки — приказала расстреливать всех, кто осмелится войти в дома горожан. И, что самое странное, её приказ выполняется.

— Я знаю, — раздражённо отмахнулся от Харриса адмирал.

Он действительно знал. За день до штурма девушка-капитан предложила ему весьма выгодную сделку. Галка убедила адмирала назначить её комендантом города. И тогда, пользуясь своей властью, она могла разговаривать с богатейшими панамцами в тоне приказа. Спасая город от немедленного разграбления, а жителей от издевательств, она получала в руки непотопляемый аргумент для дальнейшего шантажа испанцев. План показался Моргану привлекательным. При тотальных грабежах кое-что обязательно уплывёт в чужой карман, а многие ценности попросту будут уничтожены. Если же грабёж будет упорядоченным, они не упустят ни единого песо. Парни успеют ещё нагуляться, если не здесь, то в Порт-Ройяле. Ради этого Моргану было не жалко пожертвовать десятком-другим обормотов, не понимающих, что такое приказ.

— Ну, как продвигаются наши дела? — Морган, выставив Харриса, обратился к Галке.

— Пока — успешно, — ответила девушка. И, не дождавшись разрешения, присела в вычурное резное кресло. — В городе более-менее спокойно. Гуляют только в порту.

— Когда думаете выжимать золото из испанцев?

— Я уже приказала арестовать и доставить ко мне глав богатейших семейств, не успевших удрать из города. Завтра утром с них и начну. Лишь бы мне не мешали.

— Не будут мешать, — пообещал Морган. — А вы хитрая бестия, — добавил он без какого-либо намёка на иронию. — Причард кое-что мне порассказал о ваших принципах. Желаете выйти чистенькой из дерьма?

— Желаю добиться максимального результата при минимальных издержках, — сухо ответила Галка. — Вам нужно золото — вы его получите. А Англия не отказалась бы от такой удобной гавани. Имея Чагрес и Панаму, можно держать донов за горло.

— Заманчиво, — согласился Морган. Он в последнее время вообще с ней часто соглашался. По её мнению — слишком часто. — Увы, невыполнимо. Англия при всём желании не сможет удержать эти гавани.

Галка холодно усмехнулась.

— Англия и Испания подписали договор? — спросила она.

— Это не ваше дело, мисс Спарроу, — нахмурился Морган. — Или вас теперь следует именовать миссис Эшби?

— Как вам будет угодно, — девушка равнодушно пожала плечами. Ему наверняка доложили о сумасшедшей свадьбе двух капитанов накануне штурма баррикады.

— Дела политические вас не касаются, капитан, — Морган нашёл нейтральную формулировку. — Главное для вас то, что город в любом случае удержать не удастся, а оставлять его испанцам в целости и сохранности я не намерен.

— Но я собралась скачать с испанцев выкуп за то, чтобы мы не сжигали город.

— Выкуп возьмите. А город… Он ведь может и от случайно опрокинутой свечки загореться, не так ли?

— И совершенно случайно это прискорбное событие произойдёт одновременно во всех концах Панамы, — девушка едко усмехнулась. — Я понимаю, что мы с вами пираты и слывём за людей без чести и совести. Но я бы не хотела, чтобы вы лишний раз подтверждали это расхожее мнение. Особенно с учётом нынешней лондонской конъюнктуры.

Едкая ирония, с которой были сказаны эти любезные слова, зацепили Моргана за живое.

— Капитан, я же просил вас не касаться политических аспектов этого дела, — процедил он. — Но если вы иначе не можете, будьте добры, удержитесь от колкостей. Вы мне ещё во время похода поперёк горла стали.

— Всё нужно делать с умом. Тогда вероятность всяческих накладок снизится до нуля, — Галка поднялась. — А теперь извините, пойду принимать хозяйство.

— Ступайте, — сказал Морган. Потом не удержался, подпустил скабрезную шпильку: — Желать вам спокойной ночи не стану, это было бы неучтиво с моей стороны.

— Благодарю за деликатность, — Галка в долгу не осталась. — Вам тоже будет чем заняться: подсчёт будущей прибыли нашей акционерной компании может продлиться до самого утра.

— Дай Бог, дай Бог, — хмыкнул Морган. Девка хоть и не настаивала на том, чтобы последнее слово непременно оставалось за ней, но ни одной его подначки не оставила безнаказанной.

«Ничего, — подумал он. — Посмотрим, кто в итоге сорвёт банк. Игра ещё не окончена».

Если Морган отхватил себе резиденцию губернатора, то Галка, как полагалось коменданту, заняла апартаменты у крепости. Её испанский предшественник скромностью не отличался, и комнаты слегка напоминали склад антиквариата. То есть антиквариата с Галкиной точки зрения. Испанец, видимо, полагал, будто престиж в Европе измеряется максимумом квадратных метров, занятых под мебель. А мебель там стояла — мама дорогая! Галке случалось однажды, будучи в гостях у Катьки, листать альбомчик с репродукциями экспозиций Эрмитажа. Даже на золочёной мебели екатерининской эпохи она не видела столько резных финтифлюшек, сколько здесь. Хоть они и были несколько грубее. Всё-таки сотня лет разницы. «Из Европы он, что ли, эти шкафы выписал, или их уже тут местные умельцы намайстрячили? Блин, тоже мне, древнеегипетский Лабиринт… Тут же ни пройти, ни проехать! Лучше бы он библиотеку какую собрал, а то у благородного испанца в доме даже почитать нечего…» Она несколько преувеличивала, но комната и в самом деле была слишком загромождена.

«Распорядиться, чтобы половину выкинули отсюда на фиг?»

Прежний комендант убежал так быстро, что в доме осталась вся прислуга. По большей части негры, и парочка испанцев. Негры смотрели на новую хозяйку с испугом, испанцы же — кухарка, выполнявшая ещё обязанности экономки, и кучер — с явной ненавистью. Для них она была «английской собакой», и, по их мнению, не заслуживала человеческого отношения. Тем не менее чужеземка не стала ничего менять. Даже поинтересовалась, сколько прежний хозяин им платил. Чернокожие слуги оказались рабами, то есть в штатном расписании зарплата им не полагалась. Испанцам же, кровным соотечественникам, комендант платил сущие гроши. За двадцать песо в месяц на Тортуге не стал бы работать и последний бедняк. У этих, видимо, было иное представление об оплате труда. Когда кухарка, подавая ужин, обожгла Галку ненавидящим взглядом, та лишь сдержанно поблагодарила, но за еду браться не торопилась.