Сердце Черного Льда [С иллюстрациями]

— И глинтвейна.

Миха поднялся, собираясь идти за бульоном. Заскрипела, открываясь, дверь.

Оттряхивая снег с рукавов, с улицы вошел Дерих. Следом за ним внутрь шагнула высокая (хотя рядом с Дерихом кто угодно покажется высоким) фигура в плаще с капюшоном.

— Здоров, малый, — сказал карлик, не замечая Дана с Тинкиным. — А где мой братец? Хочу показать ему Рейю, нашего нового сквайра.

В горле Дана звучно булькнуло. Тинкин с неожиданной силой отстранил его ладонью, шагнул вперед.

— Здорово, карлуша, — хрипло сказал он. — А мне можно посмотреть на нового сквайра?

Спутник Дериха снял капюшон и оказался молодой черноволосой девицей. Густые брови выгибались над голубыми глазами. Нос с легкой горбинкой делал свою хозяйку похожей на красивую пустельгу. Длинные волосы были заплетены в косу и уложены вокруг головы.

— Меня зовут Рейя, — сказала девушка-пустельга. — Дерих поведал, что ваш сквайр заболел и вам нужна замена для Турнира. Я готова быть заменой.

Тинкин собирался что-то ответить, наверняка брызнуть ядом. Но неожиданно ноги его подогнулись, и он осел на пол. Дан едва успел его подхватить под мышки.

— Рад познакомиться, Рейя, — сказал он напряженным голосом. — Кажется, ты явилась вовремя.

Глава IV Хранитель леса

июнь 400 года от Коронации

Обратный путь в Гнездо Восхода барон помнил смутно. Нещадно клонило в сон, авион то и дело срывался в тошнотворные воздушные ямы. Спутники молчали. По скулам Савина катались желваки.

«Отец так и не научил меня терпению», — вспомнил Якош слова герцога. Воистину так.

Едва они сели, Анже рванулся к входному люку. Не дожидаясь, пока обслуга подаст лесенку, он спрыгнул на пол пещеры. Плащ взметнулся за спиной языком шелкового огня. Молчаливый дворецкий последовал за хозяином.

Герцог Савина и слуга шагнули на белую тропу безопасности между взлетных полос авионов. Якош Белин начал спускаться по лестнице, приставленной обслугой к люку. Он на мгновение утерял Лорда Рубина из виду. Спустившись на пол и оглянувшись, Якош обнаружил его в компании трех женщин.

Две из них были одеты как служанки, но выглядели значительно старше всех служанок, которых барону случилось видеть в Гнезде Восхода. Третья же. настоящая старуха, носила черное платье и черный платок-акмали с траурной лентой на лбу. Она была очень маленького роста, с прямой спиной и девичьей талией. Коричневое лицо с острыми чертами напоминало барону кого-то знакомого. Кинжальный подбородок, горбинка на переносице, большие глаза.

Старуха преградила дорогу Анже Савина.

— Дурные вести, — сказала она.

Голос ее необъяснимым образом был тоже остер. Он резал уши, проникал вглубь, заставляя вдумываться в смысл слов.

— Лес вышел на бой, — говорила старуха, а полнокровное обычно лицо герцога наливалось бледностью. Шапка медных волос подчеркивала посеревшую кожу. — Старая клятва стала пеплом, кто теперь не даст крови пролиться? Ты хочешь власти, мальчик, но сможешь ли ты удержать ее? Меч твоих дедов направлен в твое сердце. Плохие настали времена, врагу ты доверяешь больше, чем другу.

— У меня нет друзей, княгиня, — тихо сказал Анже Савина.

Старуха покачала головой:

— Ты ошибаешься, мальчик. Не дай своей ошибке погубить тебя, как это случилось с твоим отцом.

Герцог онемел.

— Матушка! — Князь Фалин вклинился между Анже и старухой. — Княгиня, позвольте мне проводить вас в ваши покои.

Он сделал незаметный знак двум служанкам, и те мягко, но неотступно подхватили старуху под локти.

— Друзья, я покину вас на время, — обратился Фалин к барону и Анже. — Через час жду вас в библиотеке. Там накроют обед.

Гуинре Свед спустилась из носового люка вместе с девушкой-штурманом. Она наблюдала разыгравшуюся сцену, стоя чуть поодаль.

— Это мать князя, супруга покойного Нито Фалина, — сказала она, подойдя ближе к барону. — Последние годы княгиня живет очень замкнуто и редко говорит с людьми. А если говорит, то речи ее необычны и тревожны.

— Я бы не выразился лучше, — сказал барон, провожая взглядом удаляющегося Савина. — Почтенная матушка князя изрядно встревожила герцога.

— Говорят, ей открыто будущее.

— Вы верите в это? — барон обернулся к Гуинре.

— Я? Разумеется, нет, — ответила невеста князя. Как показалось барону, чересчур поспешно. — Прошу меня извинить, барон. Мне надо приказать, чтобы «Стрелу» заправили и убрали с полосы. Мы увидимся с вами на обеде.

— Сочту за честь, — барон поклонился, щелкнул каблуками. — Позвольте и мне откланяться.

«Будь при мне Белый Меч, — думал Якош Белин, шагая вдоль белой полосы, — он бы зазвенел, как все колокола Валита, когда Гуинре солгала. Что, интересно, сказала ей старуха, которую здесь считают ведьмой? Какую тайну хранит будущее княгини Свед?»

На ужин Анже Савина явился в дорожном платье. В руке он сжимал свернутое в трубку письмо.

— Друзья, — сказал герцог. — Вынужден вас покинуть. Дела не терпят отлагательства.

— Что случилось, брат? — Таиз поднялся со своего места.

Рот Анже скривился, как от боли.

— Дурные вести, как верно выразилась твоя матушка. Армия графини Тойво под водительством лорда Зерова покинула Лес и вторглась в земли баронов Майра. Моих вассалов и союзников. Война стучится в мою дверь, Таиз. И это совсем не та война, которую я ждал и к которой готовился.

— Граф Зеров, Лорд-Олень. Воистину плохие новости, — Таиз помрачнел. — Похоже, миром дело не решить.

Триста лет назад предок графа Зерова пал от предательской руки лордов Майра. Его поместье в Дубраве было сожжено вместе с самой Дубравой, древнейшей на Акмеоне. Так было положено начало проклятию лордов Майра и войне, закончившейся капитуляцией Оправы Рубина.

Триста лет — немалый срок, но у жителей Леса долгая память.

— Говорится ли в письме о причине вторжения? Как Далеко продвинулись войска Зерова?

— Продвинулись недалеко, но удар их нацелен в сердце моей Оправы. Они направляются к месторождениям флогистона. Если их план увенчается успехом, мои войска останутся без топлива.

Письмо, зажатое в побелевшем кулаке Анже, потихоньку обугливалось с краев. Ярость рвалась наружу; требовала выхода.

Таиз Фалин размышлял.

— Брат, пойми меня, я не могу ударить по Лордам Изумруда. Ты знаешь, каких усилий мне стоило поднять князей на поддержку тебе в битве с Алмазной Оправой. Простите, Якош.

— Пустяки, князь, продолжайте.

— Простите еще раз, барон. Я буду откровенен полностью. Многие князья недолюбливают Оправу Алмаза за союз с Хамоном. У меня нашлись слова, чтобы убедить их присоединиться к походу Анже, тем более нами двигала благая цель.

Лорд Белин не сдержался:

— Вы могли направить к нам послов. Рассказать о Враге. Вам бы я поверил, князь. Не обязательно склонять к союзу силой.

Письмо в руке Анже Савина вспыхнуло. Он швырнул его наземь, загасил сапогом.

— У нас не было времени! — прорычал он. — Вдвойне не стало его сейчас, когда древоины топчут мою землю!

— Друзья, не будем, — Фалин протянул к барону и герцогу ладони. — Я хотел лишь сказать, что Хребет не поднимется против Леса. Даже моим собственным пилотам я не посмею отдать такой приказ. Разве что вторжение свершилось с каким-то особым вероломство:! князь с надеждой посмотрел на Анже.

Тот ожесточенно растирал пепел носком сапога.

— Какое там. Графиня не столь опрометчива. Она знает о нашем союзе. Стеван пишет, что на рассвете стрела с ультиматумом вонзилась в ворота его замка. Через час запылали заставы. Я уверен, что даже Наместник извещен. Все как полагается, закон соблюден, крючкотвору не подкопаться.

— Что пишут в ультиматуме?

— Несусветную чушь. Называют Стевана Поджигателем Древ и Убийцей Послов. Требуют справедливости. Справедливость заключается в аннексии всех земель лордов Майра вплоть до Мирного Стана. Это означает, что все прииски огненной руды должны перейти под руку дома Тойво. Немыслимо!